Месть мажора (СИ) - Фарди Кира

Сегодня она выглядит иначе. На ней форменная одежда: брюки и блузка лилового цвета. На голове платок, под которым спрятаны все волосы. Если сотрудников выстроить в ряд, отличить Васильеву от остальных невозможно. Вот только… додумать не успеваю.

– Слушаю вас, – не поднимая глаз, говорит она.

– Разложи товар по видам и убери в коробки, – приказывает завскладом.

– Хорошо.

– И отнеси их в цех переработки.

Его слова вызывают в душе брожение. Иду следом за завскладом и оглядываюсь. Вижу, как Васильева тянет по полу огромную коробку.

– Как она ее поднимет? – вырывается вопрос. – Упаковка вровень с ростом работницы.

– Захочет есть, справится. Все здесь такие коробки носят.

– Но сотрудницы – женщины!

– И что? – завскладом усмехается. – Вас, босс, никогда это не волновало.

Черт! Поймал!

«Держи себя в руках! Дыши!» – приказываю себе, усилием воли подавляя желание подбежать к Васильевой и вырвать коробку из рук.

В мозгах взрыв, не нахожу себе места. Не представляю, как хрупкая Арина потащит такую махину, разве что волоком.

С досады в кабинете завсклада устраиваю мужику показательный разнос, хотя и понимаю, что неправ, мужчин на фабрике мало, вся черновая работа ложится на плечи женщин.

– А где автопогрузчики? – первое, что спрашиваю у него.

– Они старые, сломались, а вы отказались выделить средства на новые.

– Я?

Лихорадочно вспоминаю, но в голове пусто. Хоть тресни, не помню, чтобы я подписывал отказ. Набираю номер главного бухгалтера.

– Немедленно выделите средства для приобретения двух, – завскладом ловит момент и показывает мне четыре пальца, – нет, четырех погрузчиков для склада.

– Но… – мнется бухгалтер. – В бюджет такая трата не заложена. Надо посоветоваться с хозяином.

– Я хозяин! Выполняйте приказ!

Пяти минут не проходит, я только погружаюсь в другие проблемы склада, которые ловко подсовывает мне заведующий, как звонит отец.

– Ты что там придумал?

– Работаю, развиваю производство.

– Какого рожна активничаешь? Пять лет сидел, сопли жевал, довел фабрику до банкротства, а теперь вдруг решил ею заняться? Не дам денег! Сворачивай! Я фабрику на продажу выставил.

– Батя, какого хрена? – вскипаю я от шока. – И когда ты собирался мне об этом сказать?

– А надо было?

Делаю глубокий вдох, завскладом округляет глаза, кажется, он слышал слова отца и тоже напуган. Я его понимаю: сидел тихонько мужик на месте, подворовывал, бабами командовал, и все его устраивало, а тут нежданные перемены.

– Батя, – собрав волю в кулак, начинаю я. – Давай поговорим об этом спокойно. Я приеду домой через час.

– Эрик Борисович, как же погрузчики? – шепчет завскладом.

– Не паникуйте раньше времени. Я решу вопрос с продажей фабрики с отцом. Занимайтесь своими делами.

Завскладом облегченно кивает и таращит глаза, он не понимает, какая вожжа попала под хвост босса, который вдруг стал душой болеть за производство.

Телефонный звонок по внутренней связи приводит его в чувство.

– Да, слушаю! – рявкает завскладом, хмурит брови, косится на меня, но продолжает: – Пусть выстроятся цепочкой и принимают товар.

– Что случилось? – встреваю в разговор я.

– Привезли новые ткани, надо разгружать.

– Так, в чем дело?

Кажется, дело было именно во мне. Мое присутствие сбивало с толку мужика, а странные приказы вообще ставили в тупик. Он не мог действовать по прежней схеме, а по-другому просто не умел.

Я кивком прощаюсь и выхожу за дверь. В голове скачет табун мыслей, которые нужно обмозговать, но непослушные ноги несут меня к выходу из склада. Работницы действительно выстроились в цепочку возле огромной фуры, а рядом с ними стоят допотопные тележки. И в этой толпе Арина кажется самой хрупкой и слабой.

Вот водитель открывает задние дверь. Двое женщин забираются в кузов и начинают подавать рулоны тем, кто стоит ниже. Я вижу, как они приседают от тяжести, а богатое воображение тут же рисует картину: эти рулоны нужно сложить на тележки, отвезти в глубину склада и разложить по полкам. Титанический труд!

Гнев закипает в душе и напрочь отключает сознание. Подлетаю к водителю, который курит в сторонке и подгоняет женщин.

– Шевелитесь, бабы! Мне еще одну ходку сделать надо!

– Что ты глотку дерешь? – сквозь зубы цежу я. – Помочь не хочешь?

– Это не моя работа, – сплевывает шофер. – Если такой жалостливый, сам залезай в кузов.

– Ах, ты!

Хватаю нахала за грудки.

– Эрик Борисович! – бежит ко мне завскладом, а за ним топочут несколько мужиков. – Мы сами!

Встряхиваю кисти, мышцы свело судорогой от злости, брезгливо кривлю губы.

– Ты у меня больше не работаешь! – шиплю водителю.

– Да кто ты такой? Чего пристал? – вопит тот.

– Вован, сядь в кабину! – приказывает завскладом. – Я сам разберусь.

Но я его уже не слушаю: выхватываю из рук Арины рулон и бросаю его на тележку. С отцом поговорю позже. Мужчины бросаются мне помогать. Завскладом уводит работниц от фуры и отправляет по своим местам.

Я работаю, как проклятый, и неожиданно даже получаю удовольствие. Пот заливает лицо, по спине бежит мокрая дорожка, а мне легко, будто черная ненависть, которая давила на меня пять лет, вдруг растворилась в воздухе. Чувствую себя живым.

А еще физический труд помогает отключить мозги.

В один момент кто-то сует мне в руку бутылку с водой. Я жадно пью, остатки выливаю себе на шею и встряхиваюсь, как бродячий пес. Сквозь радужные капли вижу Васильеву. Она стоит рядом с полотенцем в руках и смотрит удивленным взглядом, словно видит меня впервые.

– Эх, хорошо! – широко улыбаюсь я, встряхиваю волосы ладонью. Капли падают на Арину, она мило морщит нос. Я выхватываю у нее полотенце и промокаю свое лицо. – Спасибо, Ариша…

Глава 23. Арина

Поведение мажора с каждым днем шокирует все больше. Я даже ловлю себя на мысли, что уже привыкла к его постоянному кружению вокруг моей персоны. Если он не показывается на горизонте, чувствую себя неуютно.

А когда он назвал меня Аришей, я остолбенела от удивления и испуга. Раньше только по фамилии обращался, а тут вдруг Ариша. Чего еще ожидать от такого непостоянного человека.

– Пожалуйста, – цежу сквозь зубы и выдергиваю у него полотенце.

Я и сама хороша! Зачем, дура, притащила воду и эту тряпку? Действовала на автомате, в качестве благодарности за помощь, и только сейчас сообразила, что мою услугу можно понять по-другому.

Убегаю в глубину склада и больше не показываюсь боссу на глаза. Он вскоре уезжает.

– Эй, новенькая! – окликает меня завскладом. – Что у тебя с хозяином? Шуры-муры?

– Нет, что вы! – пугаюсь я, заливаясь краской.

– А то смотри у меня! – он грозит кулаком. – Не создавай проблем. Что-то шеф тараканом по фабрике забегал.

«У таракана и спросите», – чуть не слетает с языка, но я вовремя одумываюсь и начинаю пересчитывать рулоны ткани.

Несколько дней мажор не показывается. Я первым делом, приходя на работу, настороженно осматриваюсь. «Наверное, оставил меня в покое, – тихо радуюсь я. – Надоело возиться с уголовницей».

Но передышка помогает мне прийти в себя и задуматься над дальнейшей жизнью. А главное, нужно решить вопрос с мамой. Оставаться в долгах до конца жизни я не намерена. Матвей утверждает, что она еще не скоро встанет на ноги, но между его бодреньких слов мелькает другое. Я так и слышу, как он говорит, чтобы я не надеялась попусту и не тратила свои силы. Нет человека – нет проблем. Не будет мамы, не будет расти долг за клинику.

– Ну, почему ты не отвез маму в государственную больницу! – в сердцах восклицаю я, когда встречаю его в отделении клиники.

Матвей только что вышел из лифта, сияющий, как медный таз. Он важно прошествовал по коридору вип-отделения, весело поздоровался с дежурными медсестрами, перекинулся шуткой с больным, сидящим в кресле. Явно что-то хорошее происходит в его жизни, но не в моей.