Поход Армии Проклятых - Игорь Борисенко

Теперь князь собрал разом семьдесят три десятка воинов, почти две трети того, что у него имелось. Все они выстроились на большом пустыре за городом, что преследовало сразу две цели – не создавать столпотворения на улицах города и ненадолго напугать лазутчиков деревенских старост. Пусть ломают голову, на кого обрушится вся эта сила.

Рха-уданцы, несмотря на припекающее солнце, были одеты в черно-серебряные плащи, сапоги из мягкой коричневой кожи и треугольные шляпы с полями и перьями цапель. В комплект обмундирования каждого входили также стальные шлемы, легкие кольчуги с грудными пластинами и круглые щиты, но это все солдатам разрешили оставить дома.

– Они могут выступить хоть сейчас, – гордо сказал Рогез, сам восхищенно любующийся неровно выстроившимися шеренгами своих солдат. Те не испытывали особой радости от предстоящего похода – скорее даже относились к нему как нелепому капризу князя. Им не хотелось надолго покидать теплые семейные гнездышки и отправляться в чужие края… Что бы они сказали, если б знали, что им предстоит штурмовать Барьерные горы? – подумал Сорген. Рогез боится сказать правду, опасается бунта. Все равно рано или поздно признаться придется, и что тогда? Надо будет подумать, как подготовиться к этому дню. Пока же Сорген склонил голову к уху Рогеза и подпортил ему радость.

– Если ты поведешь их в горы прямо сейчас, то через пару дней они до дыр изотрут подошвы своих щегольских сапог о камни. Твое войско станет толпой хромых калек! Нужна обувь с грубой, тяжелой подметкой. Кроме того, эти мечи надо отдать мальчишкам на игрушки. Слишком уж они маленькие и легкие – мужчинам нужно мужское оружие! Теплая одежда, потому как в горах уже не так тепло, как у моря. Для коней потребуется великое множество подков, потому как они буду терять их постоянно…

Под градом столь уничижительных критических замечаний улыбка Рогеза быстро завяла, а сам он сжался и схватился за жидкие волосенки.

– О! Не продолжай! Я понял, понял! Нужно составить список всего того, что нужно, и приготовить как можно скорее. До завтра я учту твои замечания.

– Сошьешь тысячу сапог и скуешь тысячу мечей? – усмехнулся Сорген.

– Нет! – воскликнул Рогез. – Сапоги сгодятся и эти, чтобы дойти до предгорий. За это время сапожники натачают новых и их привезут следом. Оружие же есть в подвалах дворца. Там много всякого.

Рассерженный и краснолицый, Рогез пришпорил коня и отправился разгонять своих вояк, суматошно раздавая приказы командирам. На место превратившейся в огромную, пылящую толпу армии Рха-Уданы выступили воины Зэманэхе. Их было ровно две сотни, каждый ростом едва ли не в сажень[1], с широченными плечами и наглыми рожами. Снаряжение каждого состояло из рифленого конического шлема с острой верхушкой, жестким назатыльником и пластиной, защищающей нос вместе со щеками; тяжелой стальной кирасы с золотой вязью на груди, овальных поножей и круглых бронзовых щитов с деревянным подкладом. В вооружении не было совершенно никакого однообразия: кто-то имел копье и меч, кто-то дротики и топор, кто-то булаву с арбалетом, кто-то огромный, устрашающе громоздкий лук. Сомнение Соргена вызвала только чересчур легкая одежда южан – тонкие брючки с короткими штанинами и открытые сандалии, которые с помощью кожаных чулков можно было превратить в некое подобие сапог. Пестрые платки, повязываемые на головы вместо шляп, вряд ли спасли бы их уши во время снегопада в горах, буде такой случится.

В отличие от солдат князя, южане были готовы идти за своей госпожой хоть на край земли. В четком и плотном строю они прошествовали мимо гордой Хейлы и придирчивого Соргена, потом слаженно развернулись и промаршировали обратно. Колдун опять сделал несколько замечаний, касаемых, главным образом, теплой одежды и обуви. Хейла слушала его рассеяно и кивала, с любовью и гордостью поглядывая на шагающих здоровяков. Сорген скрыл усмешку, предположив, со сколькими из них царская дочка знакома ближе, чем полагается.

Сославшись на заботы, после ужина Сорген отправился к своим наемникам, которые по причине малочисленности не участвовали в «параде». Лениво развалясь на лежанках в полузаброшенной и грязноватой казарме, они коротали время за игрой в палочки и кости. Те, кто наигрался или лишился слишком большой суммы, штопали одежду, начищали амуницию или точили оружие. Некоторых не было на месте: они уже отправились в кабаки и бордели.

Сорген объявил, что выступление назавтра отменяется в силу неготовности местного войска к походу.

– Скорее всего, мы двинемся не ранее, чем через три дня. Дорога будет долгой и опасной, вдали от разных благ цивилизации вроде крыши над головой, вина и женщин. Посему я выдаю вам крупные суммы, чтобы вы как следует погуляли. Используйте выпавшие вам лишние три дня с толком, а то потом вспомнить нечего будет. Только смотрите – поменьше драк и никаких убийств!

Один из солдат, рядом с которыми лежала груда выигранных палочек, спросил:

– А что будет по ту сторону Барьерных гор, хозяин?

Сорген добродушно усмехнулся. Его люди – настоящие воины. Они мысленно уже преодолели эти горы, которых боятся все остальные!

– Там живут люди на двух ногах, с двумя руками и одной головой каждый. У женщин все на месте, а вино тоже кружит голову и вселяет в сердце радость, так что волноваться не о чем.

– А чего там ценится из того, что дешево у нас? – спросил еще один наемник, человек с простодушным лицом. Насколько знал Сорген, он постоянно чем-то торговал и за это получил прозвище «Купец». Задумавшись и почесав лоб, колдун пожевал губами.

– Ну, не знаю. Быть может, там совсем другой фасон одежд… Или нефрит: здесь из него возводят дома, а там украшают жилища только изрядных богачей.

Оставив возбужденно галдящих солдат обсуждать возможность крупно заработать на торговле, Сорген ушел. Несмотря ни на что, его вояки тоже не представляют себе четко, во что их ввязывает хозяин. Они собираются торговать! Ладно, не надо их пока разубеждать и говорить о том, что на севере они или смогут безнаказанно грабить, забирая себе все, что пожелают, или превратятся в рабов, которых заковали в цепи после поражения.

Следующие дни протекали довольно-таки скучно. Рогез от темна до темна хлопотал, подготавливая поход, разделываясь с неотложными делами, вылавливая пытавшихся удрать солдат. Соргену волей-неволей приходилось находиться вместе с Хейлой. Большую часть времени они бездельничали, ибо охотиться и просто выезжать за город здесь было если не опасно, то чересчур хлопотно. В самой Рха-Удане не нашлось ничего такого, чтобы заполнить досуг. Поэтому парочка только и делала, что валялась на кровати, иногда предаваясь, весьма лениво, любовным утехам. Единственным развлечением стала казнь, устроенная князем за день до того, как они покинули город. Один из известных дворян, человек, приближенный ко двору, был уличен в шпионаже в пользу одного из самых знаменитых старост-разбойников. Бандиты захватили в плен младшего сына дворянина, которого тот нежно любил, и заставляли платить за его жизнь сведениями о том, что творится в городе и дворце. Другой дворянин случайно стал свидетелем встречи предателя с гонцом бандитов, а потом смог захватить разбойника в плен и приволочь в город на допрос. После этого участь несчастного отца был решена: на площади, при необычайном для Рха-Уданы стечении народа, он был подвергнут тому самому рассечению, о котором рассказывал Лимбул.