Когда он проснется - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она посмотрела вперед. Там, через ряд, маячила широкая спина мужчины в дорогом, отлично сшитом пиджаке. Копна светлых волос, широкие плечи, бычья шея. Это был Анатолий Владимирович Хрыжановский, человек, благодаря которому Мартемьянова и попала в Государственную думу.
Елена Александровна терпеливо ждала…
– Только решительный пересмотр экономической политики выведет Россию в число ведущих государств мира, – прочитал докладчик.
– Предлагаю рассмотреть вопрос о национализации банков! – раздался голос из зала.
– Лучше о приватизации железных дорог!
– О контроле над телевидением!
– О развитии нефтяной отрасли…
– Коллеги, давайте дослушаем… – с тяжким вздохом призвал депутатов председатель. Докладчик продолжил свой скучный доклад…
Хрыжановский встал со своего места. Сердце Мартемьяновой екнуло. Председатель фракции «Виват, Россия!» вышел из зала. Через минуту за ним последовала Елена Александровна. Конечно, прихватив с собой папку.
Часы показывали половину четвертого. Скоро заседание должно окончиться. Значит, надо поспешить…
Елена Александровна вышла в коридор и поднялась в лифте на два этажа. Выйдя из лифта, она повернула направо, потом снова направо и наконец оказалась перед большой табличкой, на которой было написано: «Хрыжановский А.В. Председатель фракции «Виват, Россия!»
Мартемьянова, чуть поколебавшись, открыла дверь в приемную. Секретарша тотчас оторвалась от своего компьютера и вопросительно посмотрела на Елену Александровну.
– Анатолий Владимирович у себя? – спросила Мартемьянова.
– Да.
– Скажите ему, пожалуйста, что у меня к нему срочный разговор.
Секретарша кивнула и нажала кнопку селектора.
– Анатолий Владимирович, Елена Александровна просит принять… Да, срочный вопрос.
Секретарша снова кивнула, на этот раз своему шефу, и повернулась к Мартемьяновой:
– Проходите.
Елена Александровна тронула прическу, мельком глянула в висящее в приемной большое зеркало, покрепче обхватила ладонью папку и решительно открыла дверь.
– Можно?
Хрыжановский сидел за большим письменным столом, на котором царил идеальный порядок – стопка бумаг справа, несколько папок-скоросшивателей слева, красивый чернильный прибор посередине, в центре большой блокнот и замечательный «Паркер» с золотым пером. Несмотря на крупное телосложение, Хрыжановский обладал тонкими, почти музыкальными пальцами, любил красивые дорогие вещи, знал толк в изысканных напитках. Красивое славянское лицо с маленькими рыжими усиками: казалось, перевяжи его волосы кожаным шнурком – и ни дать ни взять получится кузнец Викула.
Хрыжановский изящно держал длинными холеными пальцами тонкую коричневую сигарету. На его носу поблескивали очки в тонкой золотой оправе – настоящий «Ray-Ban». В меру небрежно повязанный галстук, как и отличный костюм, наверняка были куплены в одном из самых дорогих магазинов. Облик Анатолия Хрыжановского дополняли небольшой золотой перстень на мизинце и приветливо-деловое выражение лица.
– А-а, Елена Александровна, заходите. Что, тоже надоело слушать этот маразм?
Он сокрушенно покачал головой.
– Ужас. И это мы называем «парламентом». Кошмар! Эх, Россия, Россия, когда же ты наконец станешь цивилизованной? Когда ты перестанешь выбирать в Думу разных недоумков и обратишь внимание на культурных, интеллигентных людей? У вас ко мне какое-то дело?
– Да, – ответила Мартемьянова.
– Присаживайтесь, – любезно предложил Хрыжановский.
Елена Александровна села.
– Я вас слушаю. – Лицо Хрыжановского выражало само внимание.
– Даже и не знаю, как начать, Анатолий Владимирович, – задумчиво глядя ему в лицо, произнесла Мартемьянова.
– Начните с главного, – подсказал Хрыжановский.
Мартемьянова кивнула:
– Позавчера ко мне поступил один очень любопытный материал. Вы знаете, я не сторонница различных компроматов, заглядываний в замочную скважину и так далее…
Хрыжановский с готовностью кивал.
– Однако этот документ имеет непосредственное касательство к той области, которой я занимаюсь, – украинская тема, связи с Россией и так далее. Причем, как я убедилась, познакомившись с материалом, изложенные, вернее, показанные в нем факты имеют непосредственное касательство не только к моей теме, но непосредственно ко мне. Вернее, к моей фракции.
– Нашей фракции, – все так же приветливо улыбаясь, поднял длинный и тонкий указательный палец Хрыжановский.
– Да. Нашей фракции. А если быть еще более точной, непосредственно к вам, Анатолий Владимирович.
Хрыжановский чуть наклонил голову, выражая тем самым вежливый интерес.
– Любопытно. И что же это за материал?
– Это видеопленка.
– Хе-хе, – улыбнулся Хрыжановский, – надеюсь, она не изображает, как я развлекаюсь с девушками легкого поведения? Если это так, то предупреждаю сразу – к вам попала фальшивка. Я верен собственной жене до гробовой доски.
Мартемьянова покачала головой:
– Нет. Ничего такого на этой пленке нет. Однако кое-что, о чем вы только что упомянули, имеет некоторое касательство к теме разговора.
– Какого разговора?
– Вашего разговора с неким лицом.
Хрыжановский сдвинул брови:
– Я что-то не понимаю вас, Елена Александровна. Если это какая-то провокация…
– Нет, Анатолий Владимирович. Никакой провокации. Я получила материал, на нем запечатлены вы и еще один человек. Вы разговариваете с ним. Тема разговора очень любопытна. Также вызывает интерес обстановка и окружающие. Кстати, имеющие, судя по всему, непосредственное касательство к теме вашего разговора. Разговор недолгий…
Хрыжановский нахмурился:
– Постойте, постойте, Елена Александровна. Вы все время говорите загадками. Что за разговор? С кем? По какому поводу? Я разговариваю ежедневно с множеством людей. И почему именно этот разговор так вам интересен?
Мартемьянова вздохнула:
– Может быть, он интересен не столько мне, сколько вам.
– Мне? – изумился Хрыжановский. – Уж не хотите ли сказать, что кто-то, я весьма надеюсь, что это не вы, учитывая все, что для вас сделала наша фракция, кто-то хочет меня шантажировать?
Мартемьянова помолчала, потом ответила:
– Я пока не знаю. Однако факты, которые я получила, заставляют по-новому взглянуть на некоторые вещи. И на некоторых людей. На вас, Анатолий Владимирович.
Она взглянула ему прямо в глаза. Выражение лица Хрыжановского сменилось с недоумевающего на раздраженное. Однако он опустил глаза.
– Может быть, вы, Елена Александровна, проясните наконец, что вы имеете в виду?
Мартемьянова кивнула:
– Проясню. Вот расшифровка вашего разговора. Содержание вам, конечно, знакомо.
Она раскрыла папку и вынула из нее несколько листов, скрепленных степлером, и подала их Хрыжановскому. Тот несколько резче, чем того позволяют правила приличия, выхватил у нее из рук листы и начал читать. По мере того как глаза его продвигались вниз по тексту, лицо Хрыжановского покрывалось красными пятнами. Он внимательно прочитал текст до конца и откинулся в своем кресле.
– Елена Александровна, это полнейшая чушь, – произнес Хрыжановский, однако голос у него был уже не таким уверенным, как в самом начале разговора.
Мартемьянова протянула руку к листам бумаги:
– Вы позволите?
– Разумеется. Как вы могли этому поверить?
– Не забывайте, что у меня есть видеозапись этого разговора.
– Фальшивка.
– Нет, Анатолий Владимирович, это не фальшивка. Неужели вы думаете, что я бы пришла к вам, не будучи на сто процентов уверенной, что запись подлинная?
– И как вы это проверили?
– Этого я вам сказать не могу. Однако ваше лицо на пленке иногда заснято крупным планом, голос записан разборчиво. И вы, конечно, понимаете, что если эта пленка попадет в соответствующие руки, то будет проведена самая настоящая экспертиза. Причем как изображения, так и голоса. И вы, конечно, прекрасно знаете, какими будут итоги этой экспертизы.
Хрыжановский не сказал ничего. Он вынул из пачки еще одну сигарету и нервно закурил.
– Откуда у вас эта пленка? – хрипло спросил он.
– Не могу сказать. Но я видела этого человека на кассете. Поверьте, это честный человек. И хоть организация, в которую он входит, пользуется дурной славой, я не могу назвать его ни бандитом, ни тем более фашистом…
Хрыжановский внимательно смотрел на Мартемьянову.
– Кажется, я понимаю, о какой именно организации вы говорите.
– Вот и хорошо. Однако надеюсь, что вам не удастся вычислить, кто именно из этой организации произвел съемку и передал пленку мне.
Хрыжановский забарабанил пальцами по полировке стола.
– Ну хорошо. Теперь позвольте спросить: чего вы хотите?
– Ничего.
– Как это? – поднял брови Хрыжановский.
– Так. Ничего. Или почти ничего. Я просто хочу рассказать вам о некоторых своих планах.
