Земляки.коп - Михей Белый

приказ: держать дорогу до прихода основных сил. Двое у меня ушли в роту, один геройски пал в бою, остальные незнамо куда провалились вместе с твоими через эту хрень светящуюся. Короче, я один, а приказ выполнять надо. Поможешь мне?

— А куда деваться? Портал закрылся, надеюсь конечно, что не навсегда. Форму какую — нибудь лишнюю найдешь мне? А то я в «горке» своей, мало того что не по сезону одет, так еще всех шокировать буду.

— Найдем. Я тут чего подумал. — попыхивая сигаретой, продолжил сержант. — Перед тем, как нас сюда передислоцировали, у меня боец один пропал. Что с ним и как это произошло — не понятно. Может, миной разорвало, может немцы утащили..

— Как это — непонятно?

— А вот так. Немцы нас вечером- уже темнело, из минометов обстреляли, плотно так. Устроили массированный обстрел.

— Не пойму, куда ты клонишь.

— Сейчас все объясню. Раненых в тыл отправили, пополнение дали, и направили нас сюда. А один боец без вести пропал — тела его не нашли. А у нас какие требования по персональному учету потерь? Без вести пропавшие в течении пятнадцати дней учитываются как временно выбывшие. После добавляются в списки безвозвратных потерь, а уж после сорока пяти дней направляется извещение родственникам, при их наличии.

— Я читал об этом. Но все равно не пойму, куда ты клонишь?

— Звали его Егоров, ефрейтор Виктор Егоров. И он очень на тебя похож. Только без усов. Вот если усы сбреешь — вообще вылитый будешь! Я тебя когда увидел, решил, что ты- как минимум брат его родной. А самое главное. — добравшись до главного и усиливая эффект от своих слов, сержант поднял указательный палец и со значением докончил фразу. — Пятнадцать дней еще не прошли и его документы все еще у меня!

— Да ну нах! — не сдержал эмоций Георгич. — Как ты меня ловко в звании понизил!

— Да что ты за человек то такой, мичман! — обиделся сержант. — Сам то понимаешь свое положение? Свалился хрен знает откуда, форма не пойми какая, в списках никаких нет, документов никаких тоже нет! Ладно я, и мои бойцы своими глазами ваш портал видели, а другие? Ты же как минимум подозрительный тип, в прифронтовой полосе! Никто и разбираться не будет, решат что казачок засланный и шлепнут по законам военного времени и все! Понимаю, что ты не в своем времени оказался, но вернуться назад по щучьему велению сейчас же не получится! Хер его знает, когда ваш портал откроется и откроется ли вообще! А так какое то время ты можешь здесь побыть, внимания ни чьего не привлекая! Опять же — ты мужик геройский, в бою тебя рассмотрел! Был бы из моего отделения- глядишь, и к награде предоставили бы! Что думаешь?

— Пойдем в землянку, бойца помянем. Да заодно и документы покажешь, ефрейтора твоего.

— Вот это дело! — повеселел сержант и поднялся на ноги. — Пошли. Только аккуратно. Война еще не закончилась и врагов никто не отменял.

Глава 11

Ночь наступает в лесу совсем не так, как например в городе или поле. Городской житель, особенно в городах- миллионниках; с молочных зубов привыкший к в любое время дня и ночи горящим фарам автомобилей и никогда не гаснущей рекламе, и вечно уткнувшийся в свой смартфон, может и не сразу осознать, что солнышко уже давно ушло на покой. В поле всегда наблюдается прямо противоположная картина — солнце лениво опускается все ниже и ниже кземле, медленно и величественно погружается, как Титаник в воды Атлантики, за горизонт, но все равно еще долго подсвечивает небо закатным заревом, не разрешая ночи сразу вступить в свои права. Вечер в лесу — прямая противоположность вечеру в поле. Как бы последние лучи света не пытались задержаться на играющей буйными красками зелени, как бы не перекрашивали в червонное золото стволы благородных сосен — великанов; — с каждой минутой ночь все стремительнее возвращала свои утром отданные без боя позиции, одерживая очередную ежевечернюю победу в бесконечной войне света и тьмы. Точно такая же ситуация проходила в данный момент на некой поляне в лесу, в центре которой весело потрескивая, горел приличных размеров костер, а в нескольких шагах от него лежала по-хозяйски припасеннаяприличных размеров груда свежеперепиленного в поленья сухостоя. Вокруг костра, на некотором отдалении от него, стояло три автомобиля, отражая хромированными деталями и стекламиотблески огня, да под прикрытием их металлических туш приютилось четыре туристических палатки-купола, разных размеров и расцветок.

У костра — кто сидя на поленьях, кто на туристических табуретах, а кто и вовсе на сырой земле, поджав под себя ноги по-турецки, расположилась разношерстная компания; одетая довольно разнообразно с точки зрения моды и эпох: на одних были туристические «горки» и разгрузочные жилеты, другие щеголяли в советских гимнастерках времен Великой отечественной войны. Посторонний наблюдатель, случись ему оказаться поблизости, подивился бы еще и факту наличия и разнообразия огнестрельного оружия, лежащего поблизости на туристическом коврике. К счастью, постороннему наблюдателю не откуда было взяться в вечернем лесу, иначе бы он долго удивлялся отличному состоянию и сохранности оружия, произведенного по меньшей мере чуть меньше века назад. Судя по косвенным признакам, как то вытоптанная трава, засохшая до состояния камня грязь на протекторах шин внедорожников и несколько битком набитых мешков мусора — компания облюбовала это место явно не два часа назад. Более внимательный наблюдатель мог бы опознать в содержимом одного из мусорных пакетов пустые водочные и коньячные бутылки, а так же множество смятых пивных жестянок. Початая упаковка пива лежала под одним из автомобилей, видимо закинутая туда еще днем, для предохранения от нагрева на солнце, да пара целых бутылок более крепкого алкоголя, из тех — что были на виду; смиренно дожидались своей участи, стояли в шаговой доступности от стола, прислоненные к колесу Уаза. Сбоку, чуть в стороне от костра, стоял небольшой раскладной мангал, на котором на решетке для гриля высокий человек в очках и в потертом камуфляже жарил сочные, истекающие жиром колбаски. Рядом, на самодельном фанерном ящике с приделанной сбоку ручкой для переноски и окрашенным в защитный цвет, являющимся транспортировочным контейнером для двухкомфорочной походной газовой плиты и бережно застеленным пустым полиэтиленовым пакетом с логотипом известного алкомаркета, дожидался своей очереди на гриль аккуратными кусками порезанный черный хлеб, уже немного зачерствевший, но от этого не потерявший аппетитного вида и аромата. Человек снял с мангала решетку, внимательно поглядел на тлеющие угли и для полноты тактильного восприятия температуры медленно провел