Богиня ex machina - Юрий Леж

В процессе своего рассказа Мишель бесцеремонно задрал подол длинной юбки и ловко пристегнул наручниками к ножкам кресла стройненькие ножки приведенной невольницы, использовав для каждой из них по паре обычных наручников, как импровизированных кандалов.

— А где же второй? — поинтересовался оторвавшийся на звук голосов от кулинарного священнодействия инопланетник.

— Мальчишку, хотя, какой он мальчишка, вполне себе взрослый мужик, я сдал полицейским, пришлось заехать в управление, — продолжил рассказ поверенный, выгребая из своей дорожной сумки свежую рубашку, спортивного покроя курточку все того же любимого им цвета «фельдграу» и нижнее белье. — И там пришлось задержаться, пока оформляли бумаги, созванивались с комиссаром — принимать или нет, докладывали особисту… бюрократия в полной красе.

— А её не взяли? — кивнула на замершую в кресле пленницу Ника.

— Сам не отдал, — засмеялся Мишель, откладывая в сторонку найденные в сумке вещи, видимо, до переодевания он мечтал попасть в душ. — Если её оставить полицейским, то всякое может случиться. Например, к утру всё управление окажется затраханным насмерть, а Милка Макоева — это она — загадочно исчезнет, вылетев через зарешеченное окно.

— А нас она не тронет? — поддержав иронию поверенного, поинтересовалась блондинка.

— При мне — вряд ли, хотя осторожность соблюдать я бы все-таки рекомендовал, — уже серьезно ответил Мишель, включая маленький настенный светильник, в номере уже стало совсем темно. — А теперь — знакомьтесь, а я пока схожу в душ.

И он одним движением сдернул с головы прикованной девушки черный мешок, после чего прихватил свои вещи и как-то нарочито бодро отправился в ванную.

Взъерошенные темно-рыжие волосы, прищуренные злые глаза, едва прикрывающий красивую грудь изодранный коротенький свитерок, зловеще лиловеющий синяк на обнаженном плече и кровавая ссадина в половину левого виска — если бы не еще одна пара наручников на запястьях и у локтей, крепко держащая за спиной руки девушки, впору было бы испуганно отшатнуться от нее.

— Н-да, та еще… валькирия, — покачала головой Ника, в глубине души жалеющая Милку, вовсе не по своей воле впутавшуюся во всю эту историю. — Я, конечно, понимаю, что тебя никто не предупреждал, но… оказывать сопротивление Серой Тени — в чем-то равноценно изощренному самоубийству, знаешь, эти ребята совершенно не умеют брать пленных…

— Это он? — коротко кивнула в сторону ванной, откуда уже вовсю доносился шум воды, Макоева. — Обалдеть… подралась с таким… да мне никто не поверит, даже если ты справку с печатью выдашь…

— Справок мы не выдаем, — строго сказала блондинка, но тут же не сдержалась, не смогла вынести этой едва ли не детской наивности и простоты, искренне, от всей души расхохоталась, откидываясь на диванчике и прижимая руки к груди.

— А ты хорошо держишься, подруга, — отсмеявшись, констатировала Ника. — Тебе бы сейчас лучше о душе подумать, о том, как срок поменьше схлопотать, на тебя же большой зуб и у всей городской полиции, и у столичного Особого отдела, а ты простой дракой гордишься… хоть и с Серой Тенью… прямо, как шпана какая-то местная…

— А что мне твой срок? — отозвалась, чуть скривив губки от неудобства позы и явно неприятных ощущений в побитом теле, Милка. — Я же сидеть все равно не буду… или вы меня усыпите, как собачку ненужную, или я сбегу, как только наручники снимите…

— А если не снимут их никогда? — поинтересовалась блондинка.

— Как же — не снимете? — продолжила говорить, как бы, о всех присутствующих рыжая валькирия. — Мне вот по нужде сильно надо… придется же снимать.

— Да ну? — ехидно приподняла бровь Ника. — Вот еще, чего придумала, ходи под себя, а потом мы тебя обоссаную, вместе с креслом переставим в ванную на денек, а там, глядишь, и уезжать пора будет.

Впрочем, приметив тут же упрямо поджатые губки пленницы, блондинка предпочла оставить свою явную попытку доказать, что она не пошутила.

— Но — можешь не торопиться со своей нуждой, сейчас Мишель из ванны выйдет и отконвоирует тебя на горшок, чтобы всем было спокойно, от него-то ты не убежишь…

— Его зовут Мишель? — деловито уточнила Милка. — Не знала, что у Серых Теней есть имена.

— У Теней имен нет, — пояснила Ника. — Имя есть у моего поверенного в делах, в такой официальной работе совсем без имени и фамилии нельзя.

И, заметив, что переполненная агрессией и упрямством девчонка чуть отвлеклась от желания немедленно физиологически испортить атмосферу в гостиничном номере, блондинка поинтересовалась у внимательно наблюдавшего за разговором Купера:

— А что ты скажешь? Совсем бедолагу закололи биоморфом или у нее мозги и без препаратов были повернутые?

— Надо обследовать, взять кровь, соскобы кожи, — начал, было, размышлять инопланетник, но спохватился, Инспектору сейчас вряд ли это интересно. — Мне кажется, кроме внешне косметических гамма-препаратов ей вводили и мышечные, и костные, а такое усиление всегда в первое время давит на психику.

— Ты хочешь сказать, что Геша с этим Виллей в меня какой-то заразы напихали? Так и знала! Вот гады, а обещали, что ноги будут от ушей, ну, и сиськи побольше, чем сейчас сделать… ух, встретить бы еще разок кого из них… — за малопонятными словами Купера рыжая валькирия увидела явное подтверждение своим догадкам и обратилась непосредственно к нему: — И теперь — все? ничего уже изменить нельзя, что ли? Так и останусь то ли Красной Шапочкой — истребительницей вампиров, то ли Бабой-Ягой в молодости?

— Ну, почему же? — пожал плечами инопланетник. — Просто будешь сильней других женщин, ну, и большинства мужчин — тоже… и восстановление после любых повреждений будет проходить быстрее…

Как обычно наблюдательная, Ника уже обратила внимание на то, что синяк на плече Милки буквально на глазах уменьшался и желтел, теряя грозную черно-лиловую окраску, а ссадина на виске съеживалась и затягивалась. Впрочем, кроме своей нежданной гостьи-пленницы блондинка не забывала и о другом… сильно втянув носом воздух, она ткнула указательным пальцем в Купера:

— У тебя что-то горит!

— Великая Пустота, — по-своему чертыхнулся инопланетник. — Картошка…

И едва лишь Купер исчез в столовой-кухне, как Милка, с легким прищуром, выдала горделиво:

— Я еще минут пять назад это почувствовала…

— Тебе, как кухарке, теперь цены не будет, — иронично отозвалась Ника и уже серьезно продолжила: — Если будешь вести себя, как порядочная девушка, то не просто снимем наручники, но еще и накормим…