Графиня де Монсоро. Том 2 - Александр Дюма

– Хорошо! Оставим Ла Моля и вернемся к вам, тем более что нам с вами, монсеньер, нелегко будет прийти к согласию по этому пункту. Как, черт возьми, выбрались вы из Лувра?

– Через окно.

– А! Действительно. А через какое?

– Через окно моей спальни.

– Значит, вы знали о веревочной лестнице?

– Какой веревочной лестнице?

– Той, которая в шкафу.

– А! Выходит, и ты о ней знал? – сказал принц, побледнев.

– Проклятие! – ответил Бюсси. – Вашему высочеству известно, что порой мне выпадало счастье входить в эту комнату.

– Во времена моей сестры Марго, не правда ли? И ты входил через окно?

– Черт побери! Вы же вышли через него! Меня удивляет только одно, как вы разыскали лестницу.

– Я ее и не искал.

– А кто же тогда?

– Никто. Мне указали, где она.

– Кто указал?

– Король Наваррский.

– Ах, так король Наваррский знает о лестнице! Вот уж никогда бы не поверил. Но, как бы то ни было, вы здесь, монсеньер, живой и невредимый. Мы с вами запалим Анжер, а с ним вместе запылает и Ангумуа и Беарн: это будет премилый пожарчик.

– Но ты говорил о свидании? – сказал герцог.

– А! Дьявол! Правда, я и позабыл за интересным разговором. Прощайте, монсеньер.

– Ты берешь своего коня?

– Проклятие! Если он нужен монсеньеру, ваше высочество может оставить его себе, у меня есть еще один. – В таком случае я принимаю его, потом сочтемся.

– Хорошо, монсеньер, и дай бог, чтобы не я остался в долгу перед вами.

– Почему?

– Потому, что я не люблю того, кому вы обычно поручаете подбивать ваши счета.

– Бюсси!

– Вы правы, монсеньер, мы договорились, что не будем больше к этому возвращаться.

Принц, который чувствовал, как нужен ему Бюсси, протянул молодому человеку руку.

Бюсси дал ему свою, но при этом покачал головой.

Они расстались.

Глава 17.

ДИПЛОМАТИЯ ГОСПОДИНА ДЕ СЕН-ЛЮКА

Бюсси вернулся домой пешком, среди непроглядной ночи, но вместо Сен-Люка, которого рассчитывал там увидеть, нашел только письмо, сообщавшее, что его друг приедет на следующий день.

И в самом деле, около шести часов утра Сен-Люк, в сопровождении доезжачего, выехал из Меридора и поскакал к Анжеру.

Он оказался у крепостной стены как раз к открытию ворот и, не обратив внимания на необычное волнение, которым были охвачены просыпающиеся горожане, добрался до хижины Бюсси.

Друзья сердечно обнялись.

– Снизойдите до моей бедной лачуги, дорогой Сен-Люк. В Анжере я расположился по-походному.

– Да, – заметил Сен-Люк, – по обыкновению победителей: прямо на поле боя, как говорится.

– Что вы этим хотите сказать, дорогой друг?

– Что у моей жены нет от меня тайн, так же как у меня – от нее, мой дорогой Бюсси, и что она мне все рассказала. У нас с ней полная общность не только на имущество. Примите мои поздравления, мой учитель во всем, и раз вы за мной послали, позвольте дать вам один совет.

– Дайте.

– Поскорее избавьтесь от этого гнусного Монсоро, Никто при дворе не знает, в каких вы отношениях с его женой. Сейчас самый подходящий момент. Не надо упрекать его. Когда, позже, вы женитесь на вдове, ни одна душа не заподозрит, что вы сделали ее вдовой, чтобы на ней жениться.

– Есть только одно препятствие к осуществлению этого прекрасного замысла, который пришел мне в голову прежде всего, так же как и вам.

– Вот видите, а какое?

– Дело в том, что я поклялся Диане щадить жизнь ее мужа, до тех пор, разумеется, пока он не нападет на меня сам.

– Вы сделали ошибку.

– Я!

– – Вы сделали очень крупную ошибку.

– Почему же?

– Потому, что не следует давать подобные клятвы. Какого дьявола! Если вы не поторопитесь, если не опередите его, уж поверьте мне, Монсоро – да он хитер, как лисица, – раскроет вашу тайну, а если он ее раскроет, этот человек, в котором благородства ни на грош, он убьет вас.

– Случится, как будет угодно богу, – сказал, улыбаясь, Бюсси, – но кроме того, что я нарушу клятву, которую дал Диане, если убью ее мужа…

– Ее мужа!.. Вы прекрасно знаете, что он ей но муж.

– Да, но от этого он не перестает называться мужем. Повторяю, кроме того, что я нарушу мою клятву, меня еще забросают камнями, друг мой, и тот, кого сегодня все считают чудовищем, на своем смертном ложе покажется им ангелом, которого я уложил в гроб.

– Поэтому я и не советовал бы вам убивать его своей рукой.

– Наемные убийцы! Ах, Сен-Люк, скверный же совет вы мне даете.

– Полноте! Кто вам говорит об убийцах?

– Тогда о чем же идет речь?

– Ни о чем, милый друг. Об одной мысли, которая У меня мелькнула, но еще не созрела достаточно, для того чтобы поделиться ею с вами. Я не больше вашего люблю этого Монсоро, хотя не имею тех же основания ненавидеть его; поговорим-ка о жене, вместо того чтобы говорить о муже.

Бюсси улыбнулся.

– Вы верный друг, Сен-Люк, – сказал он, – можете рассчитывать и на мою дружбу. Вам уже известно, дружба моя состоит из трех вещей: моего кошелька, моей шпаги и моей жизни.

– Благодарю, – сказал Сен-Люк, – я принимаю ее, но при условии, что расплачусь с вами тем же.

– А теперь, что хотели вы сказать мне о Диане?

– Я хотел спросить вас, не собираетесь ли вы заглянуть с визитом в Меридор?

– Дорогой друг, благодарю вас за настойчивость, но вы знаете о моих сомнениях на этот счет.

– Я знаю все. В Меридоре вы рискуете встретиться с Монсоро, хотя он пока в восьмидесяти лье от нас; вы рискуете пожать ему руку, а это нелегко – пожимать руку человеку, которого хотелось бы задушить; и, наконец, вы рискуете увидеть, как он обнимает Диану, а это еще тяжелей: глядеть, как обнимают женщину, которую ты любишь.

– А! – воскликнул в ярости Бюсси. – Как хорошо вы понимаете, почему я не показываюсь в Меридоре! А теперь, дорогой друг…

– Вы меня выпроваживаете, – сказал Сен-Люк, неверно понявший намерение Бюсси.

– Отнюдь нет, напротив, – возразил тот, – я прошу вас остаться, потому что настал мой черед задавать вопросы.

– Сделайте милость.

– Разве вы не слышали этой ночью колокольный звон и выстрелы?

– Слышали и спрашивали себя, что случилось. – Разве этим утром вы не заметили, проезжая по городу, некоторых перемен?

– Что-то вроде необычного волнения, вы это имеете в виду?

– Да.

– Я как раз собирался вал спросить, чем оно вызвано.

– Оно вызвано тем, дорогой друг, что вчера сюда прибыл его высочество герцог Анжуйский.