Неукротимый - Белль Аврора

Но мне плевать.

Иду по направлению к лестнице в холле, я слышу, как она мне кричит:

— Куда ты собрался?

— Я спущусь через пять минут.

Потому что, честное слово, мне нужны эти пять минут, чтобы взять себя в руки.

Нахожу пустой угол в танцзале, и сквозь розовые очки наблюдаю за веселящимися вокруг меня людьми. Я – девушка, оставшаяся без кавалера, и подпирающая стену. Ну, или по крайней мере, до тех пор, пока не вернется Твитч.

Я не знаю, что из сказанного мной его расстроило, но понимаю, что это было что-то достаточно плохое, раз ему понадобилось побыть одному.

Мой затуманенный разум, кажется, работает в замедленном темпе, потому что раздраженное покашливание позади меня, мне сообщает, что я уже не одна.

Моргая, я оглядываюсь, и вижу Линг, протягивающую мне зеркало. На его поверхности аккуратно разложены шесть дорожек белого порошка, такие симпатичные, которые выглядят очень аппетитно.

Я знаю, что это. До этого я никогда не видела кокаин, но мне сразу становится понятно, на что я смотрю. Я никогда не пробовала такого сильного наркотика. Марихуана была единственным, что я когда-либо принимала, и курила ее я только несколько раз в университете. До сегодняшнего вечера.

Внезапно, во мне просыпается желание.

Вернулись мысли о том, какой свободной я себя чувствовала после курения травки.

Мое тело становится легким. Мой измученный мозг проясняется. Комплексы исчезают.

Линг подставила зеркало мне прямо под нос. Я вполне понимаю, зачем она это делает. Это вызов.

Она хочет посмотреть, как далеко я готова зайти. И сегодня вечером, ради Твитча, я докажу ей, насколько далеко.

Я беру короткую соломинку из ее пальцев, и наши глаза встречаются. Ее брови подняты в безмолвном вопросе. Я опускаю лицо к «белому золоту» и подставляю к носу соломинку.

Прежде чем я могу остановить себя, я вдыхаю. Одну дорожку.

Еле уловимая улыбочка появляется на лице Линг. Она впечатлена. Она не может поверить, что я это сделала. Я тоже не могу в это поверить.

Когда она делает движение, намереваясь уйти, я поднимаю соломинку и делаю еще один вдох.

Она пялится на меня, не веря своим глазам. Какое-то время она моргает, а затем приходит в себя. Практически кланяясь мне, она уходит, чтобы предложить кокс другим гостям.

Несколько минут спустя, по крайне мере, мне так кажется, что прошло несколько минут, я чувствую изменения.

Вау.

Я могу все видеть. И я имею в виду все.

Я могу видеть цвета, выстреливающие из акустической системы, вместе с ударами музыки. Яркие взрывы оранжево-розово-белых вихрей вокруг танцующих гостей. Я в восторге.

Я вижу, как разлетаются мысли из голов танцующих людей. Некоторые из них темные. Некоторые сексуальные. А другие абсолютно похабные.

Я вижу, как движется воздух. Танцует. Он умоляет меня к нему присоединиться.

Рассмеявшись во весь голос, я тру лицо рукой, потом расправляю плечи, и позволяю песне One Republic – Counting Stars завладеть моим существом.

Я в состоянии эйфории.

В состоянии экстаза. И это блаженство.

Музыка зовет меня. Мне нужно потанцевать.

Спустившись вниз по лестнице, я просовываю пуговицу в прорезь на манжете моей рубашки. Я хмурюсь, когда вижу людей, столпившихся в центре танцзала.

Мне любопытно, чем вызвано столпотворение, и я ускоряю шаг. У меня плохое предчувствие.

Мой желудок сжимается, когда я вижу ее.

Лекси танцует совершенно не в такт музыке, в своем собственном ритме. Юбка ее короткого черного платья развивается из стороны в сторону вокруг бедер, задираясь достаточно высоко, чтобы можно было разглядеть ее округлую попку.

Она выглядит потерянной. И в то же время не потерянной.

Пустота в ее глазах подсказывает мне, что она под кайфом. Сильно под кайфом, на самом деле. Она находится в сильном наркотическом опьянении.

Черт.

Обведя взглядом танцзал, я замечаю Линг, прислонившуюся к стене в тени, она ухмыляется, смотря на Лекси. Я направляюсь к ней. Линг замечает меня за несколько секунд до того, как я достигаю того места, где она стоит. Ее улыбка исчезает, а в глазах появляется страх.

Ей есть чего бояться.

Если бы кто-нибудь подошел ко мне с таким выражением лица, какое у меня сейчас, я бы наложил в штаны от испуга.

Иду не останавливаясь, пока мы не оказываемся нос к носу. Наклоняюсь к ее лицу и совершенно спокойным тоном, спрашиваю:

— Что ты ей дала?

Линг открывает рот, чтобы что-то сказать, но не в состоянии вымолвить ни слова. У меня дергается глаз. По моим венам начинает струится гнев.

Медленно поднимаю руку и кладу ее ей на шею в районе ключицы. Это предупреждение.

— Что ты ей дала?

— Она сама взяла! Я просто предложила, — в панике отвечает Линг.

Сжимая руку на ее шее, я еле себя сдерживаю. Опускаю подбородок, закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки.

Отпустив ее, я выпрямляюсь и поправляю пиджак.

— Что она приняла?

Линг молчит. Я смотрю ей прямо в глаза.

Моего сердитого взгляда достаточно, чтобы заставить ее прошептать:

— Кокаин. Две дорожки.

Я стискиваю челюсть.

Слишком много кокаина для того, кто до этого не принимал наркотиков. Неудивительно, что Лекси устроила здесь шоу. Игнорируя испуганное выражение на лице Линг, я поворачиваюсь в ту сторону, где идет выступление Лекси. Под светом прожекторов я вижу, как пот на ее лбу отражает мерцающий свет. Бедрами она двигает из стороны в сторону, как плавно накатывающие волны океана. Ее руки, лежащие на бедрах, медленно движутся вверх по ребрам к груди, и накрывают ее ладонями.

Она такая красивая. Как ангел, я всегда это знал. Ангел...

Я ненавижу ее за это. Почему она не может быть стервой? Тогда для меня все было бы намного легче.

Руками она легонько сжимает грудь, прежде чем поднять их выше. Глаза её по-прежнему закрыты и, чувственно покачиваясь, одной рукой она сжимает заднюю часть шеи, а другой скользит к уху и запускает ее в волосы. Ее пальцы запутываются в темных локонах, и ее бедра внезапно вздрагивают.

Вида Лекси в сексуальном трансе достаточно, чтобы сильно меня возбудить. Ее губы раскрываются в тихом вздохе.

Рука, которой она сжимала шею, медленно опускается обратно к груди, а затем еще ниже. Когда её рука, скользящая по ее телу, останавливается чуть ниже живота, мой член затвердевает.

Мой взгляда сосредоточен на ее лице. Я рассматриваю ее закрытые глаза и раскрытые губы с единственной мыслью в голове. Я хочу ее. Сейчас же.

Мои грезы рассеиваются, когда я слышу какой-то свист. Оглянувшись по сторонам, я напрягаюсь, когда вновь смотрю на Лекси.

В середине танцзала. Под прожекторами. В тумане.

Одной рукой она забирается под платье, потирая киску через маленькие белые стринги. Другой рукой нежно щипает сосок через белую шелковую ткань платья. Рот её приоткрыт, а голова, в экстазе, откинута назад.

С трудом сглотнув, я смотрю на нее, не мигая. Она чертовски красива.

Ни о чем не переживает. Просто живет под ритм песни.

Высокий парень, которого я несколько раз встречал раньше, в нерешительности топчется у свободного пространства возле нее, а затем пересекает танцзал.

Я хмурюсь.

Он сзади подходит к Лекси, и одной рукой обнимает ее за талию, прижимая. Я не могу слышать, но вижу, как она приоткрывает рот чуть больше, как будто стонет. Она прижимается к нему спиной, берет его руку и двигает ею по своему телу, оставляя на своем холмике вместо своей.

В моей голове шумит.

Она начинает медленно крутить бедрами, и я понимаю, что своей милой попкой она трется об его член. Одна особенность моих мозгов – это то, что они полностью испорчены. Я мыслю не так, как другие люди.

Точнее, термин «думать» ко мне вообще не относится.

Иду через зал и подхожу к Лекси. Хватаю ее за руку, я оттаскиваю от этого ублюдка. С силой дергая в свою сторону.

Она спотыкается, но я этого не замечаю.

Я не замечаю, потому что тот высокий парень уже лежит на спине.

Я методично бью его кулаком по лицу. Сильно и быстро. Лицо искажено от гнева, и моя грудь вздымается с каждым тяжелым вдохом, который я делаю.

Брызги мокрого тепла хлещут по моему лицу.

В ушах ревет кровь. Я не слышу криков, которые просят меня остановиться. Я чувствую запах его страха.

Он поднимает руки. Напрасно пытается блокировать мои удары. Стиснув зубы, я поднимаю руку к своей голове, затем со всей силы ударяю его локтем в скулу. Ощущение того, что что-то крошится под моими ударами, дарит мне чувство эйфории.

Тело парня трясется и дергается, как будто на электрическом стуле.

Чьи-то крепкие руки хватают меня сзади, и я смутно слышу:

— Какого хрена, Твитч! Ты его убьешь! Остановись!

Я вырываюсь, но меня стаскивают со стонущего, кровавого месива. На сей раз я слышу более отчетливо: