Передел - Мюриэл Спарк

– Мэгги, полиция допросила всех слуг и никого из них не подозревает, – возразила Мэри. – А Гильоме вообще ранен. Ты разве не видела газет? Во вторник было ограбление, вчера только о нем и писали. Берто сказал, что…

– Сейчас самое важное, – перебила Мэгги, – это мои драгоценности, и они у Гильоме.

– Мэгги? Мэгги? Алло, тебя очень плохо слышно.

– Здесь об этом ничего не писали!

– В итальянских газетах писали. Наверное, это не слишком важное ограбление, чтобы попасть в международную хронику. Сейчас только и делают, что всех грабят.

– Веронезе – это кража мирового масштаба! – истерично вскрикнула Мэгги.

– В тот же день в Вене украли Рембрандта. Об этом ты слышала?

– Нет. Газеты все замалчивают, – ответила Мэгги.

– Наверное, ограблений сейчас слишком много.

– Все, я еду домой, – решила Мэгги. – Скажи Берто, пусть к утру перечислит сюда деньги. Мне придется взять в банке и продать лучшие драгоценности, а ему – часть своей земли. Теперь мы нищие. Но Гильоме пойдет за это в тюрьму, а у Хьюберта из дома я заберу обстановку. Надеюсь, с ним ничего не произошло, и зачем мы только…

– Не надо об этом по телефону, – перебила ее Мэри. – Я рассказала об этом Майклу и он пришел в ярость. Он запретил говорить по телефону. Мальчики сейчас живут у Хьюберта, а мебель оттуда забрал твой адвокат. Пару недель назад на вилле произошла оргия, но меня там не было. Зато были все остальные.

– Кто забрал мои вещи?

– Массимо, как его там… Адвокат из Рима.

– Он жулик, – сообщила Мэгги. – Коммунист и спелся с Хьюбертом. Я подарила каждому из его мальчиков золотые часы, а они только и умеют, что оргии устраивать. Полиция их разогнала? Ты вызвала карабинеров?

– Меня там не было. А в полицию никто не донес, все испугались и разбежались. На прошлой неделе туда заглянул патруль, но они нашли только Хьюберта и его мальчиков в пустом доме.

– Берто в это не поверит. Я буду драться за каждый…

– Берто ничего не знает. Нельзя расстраивать Берто. Он такой хороший.

– А как же я? – капризно спросила Мэгги. – Обо мне вы вообще не думаете?

– Конечно, думаем, Мэгги, – успокоила ее Мэри. – Мы тебя очень любим и очень за тебя волнуемся.

Первым делом, положив трубку, Мэгги заказала как можно больше итальянских газет. Пока еще Мэгги считалась самой богатой клиенткой отеля, однако все, на что портье был способен в полночь, – это послать на остановку за «Иль темпо». Газету маркиза получила около половины второго. Она еще не спала, мысленно сортируя обрушившиеся на нее катастрофы. Об ограблении виллы Туллио не было ни слова. Очевидно, это уже не считалось новостью. Однако, увидев заголовок в римской хронике ограблений, Мэгги снова схватилась за телефон.

– Мэгги, не можешь уснуть, бедняжка? – раздался заботливый голос Мэри. – Майкл сказал, что мне не стоило все тебе рассказывать, это могло и подождать. Завтра утром Берто свяжется с женевским банком. Он пытался дозвониться, но с виллы это практически невозможно. Не можешь уснуть? Берто сказал, что не надо было говорить тебе о драгоценностях, он хотел быть рядом с тобой, когда ты услышишь об этом.

– Сейчас меня интересуют твои драгоценности, – ответила Мэгги. – Ты говорила, что сдала их на хранение в какой-то банк?

– Да, конечно. Они в банке на Виа-Аппиа. Послушай, извини, но Майкл пытается уснуть.

– Банк «Санто-Спирито»?

– Да, он самый. Если тебе так нужны деньги, то я могу одолжить достаточно, не трогая драгоценности. Поговори с Майклом, когда вернешься, а я к этому времени свяжусь с папочкой…

– Виа-Аппиа, 836? – перебила Мэгги.

– Не знаю. По-моему, на Виа-Аппиа только один банк «Санто-Спирито».

– Тогда иди и посмотри, – сказала Мэгги. – Нужно точно знать банк и номер дома. «Санто-Спирито» ограбили, это написано в утреннем «Иль темпо». В понедельник узнали, что за выходные кто-то обчистил частные сейфы. Вставай и посмотри, не твой ли это банк.

– О нет! Не может быть! – воскликнула Мэри. – Я ничего не знала! Наверное, со мной пытались связаться. Мы только сегодня утром вернулись с виллы…

Затем до Мэгги донеслось: «Майкл, Майкл, проснись, у меня украли драгоценности! Какой адрес у моего банка?»

Да, в газете писали именно о том самом банке. Также выяснилось, что Мэри не застраховала драгоценности, решив, что в банковском сейфе они в безопасности. Ее голос звучал очень непривычно, с ноткой трепета, будто она находилась в церкви.

– Бедняжка, какое потрясение! – воскликнула Мэгги. – Бедное дитя, какое испытание – ждать приемных часов, чтобы узнать, ограбили тебя или нет! – Мэгги говорила с искренним сочувствием, волнуясь о судьбе ценной алмазной брошки и рубинового перстня, которые сама когда-то подарила Мэри. Тут в трубке раздался злобный голос Майкла:

– Как ты можешь второй раз будить нас посреди ночи с такими новостями? Могла бы и утром позвонить. Из-за тебя Мэри плачет и заставляет звонить управляющему банка! А как я ему позвоню ночью? Я же с ним не знаком! И что это даст? У Мэри нет мозгов, и ты такая же! Давно пора понять, сейчас экономический кризис, с ним надо смириться! Вот что…

– Мы разорены! – взвизгнула Мэгги в ответ. – Мы лишились всего, что у нас было, в мгновение ока! Когда семья разоряется, первым делом начинается скандал, если только это не исключительные, необычные люди! Мне жаль, но я лишний раз убедилась, что ты – самый обычный человек! Час назад Мэри сказала, что вы за меня волнуетесь. Я не виновата, что Мэри лишилась драгоценностей. Может, их и не взяли. Я надеюсь, что это так. Лучше я поговорю с Берто. – С этими словам Мэгги повесила трубку, посмотрела на свое отражение в бокале и с удивлением обнаружила, что выглядит просто великолепно. Затем она приняла ванну, заказала бутылку шампанского, попросила разбудить себя в восемь и залезла под одеяло, где, прежде чем уснуть, выпила три бокала.

Лауро был счастлив прервать свадебное путешествие. Однако он всеми силами старался показать Мэгги, какую немыслимую, недопустимую вещь маркиза совершила, дозвонившись до него через капитана «Панорама-ди-Ноцце», круизного лайнера, на котором бывший слуга проводил медовый месяц. Кроме них, на корабле находилось еще двадцать пар таких же счастливых молодоженов. В былые времена, в составе свиты Мэгги, Лауро побывал на греческих островах, видел он и лабиринт Минотавра, и Акрополь. Дух свадебного путешествия приводил его в ужас. Двадцать одна пара, одна счастливее другой, каждое утро – радостные фразочки, обязательно сопровождаемые сдавленными смешками, танцы до трех утра с беспрестанными шуточками насчет смены партнеров. Жуткие, как на подбор, невесты перешептывались за коктейлями. И Бетти была ничем не лучше прочих.

Сейчас они сидели в ресторане отеля в Лозанне, Мэгги с вежливо виноватым видом выслушивала яростные высказывания Лауро. Это означало лишь то, что ее сейчас занимают такие серьезные вещи, что она не станет долго извиняться.

– Ты прав, Лауро, – сказала она. – Я не подумала. Мне стоило догадаться, ведь медовый месяц бывает раз в жизни, да? – Она обернулась к пухленькой Бетти, которая перед встречей явно сходила к парикмахеру и приоделась. – Извините, пожалуйста. Можно, я буду звать вас Бетти?

Бетти опустила веки и пожала плечами, будто не собираясь отступать с позиции, которую занял Лауро.

– Мы могли и не приехать, – сказала она. – Но потом капитан решил, что это срочно, и организовал для нас транспорт. Лауро решил, что вы, наверное, больны, вот мы и сошли на берег.

– Лауро мог бы и не тащить вас с собой.

– Что за глупость! Как я мог оставить жену во время свадебного путешествия?! Мэгги, ты с ума сошла?

– Ну, раз ты приехал, можно с тобой поговорить?

– Я слушаю, – ответил Лауро, наполнив бокалы шампанским, которое специально заказала Мэгги.

– Это важное дело, Лауро. Бетти так или иначе придется привыкать к традициям делового мира. Мне надо поговорить с тобой наедине, если только твоя супруга даст нам полчаса. В Лозанне всегда можно пройтись по магазинам. Здесь прелестные бутики, можно и для работы что-нибудь подсмотреть, правильно?

– Вы читаете мои мысли, – сказала Бетти и звякнула бокалом.

Лауро с важным видом надул губы, все обдумал и сказал:

– Я полагаю, что Мэгги права. Возвращайся через полчаса. Хорошо, Бетти?

– Да, – жизнерадостно кивнула она, – чудненько. Она продефилировала мимо столиков в вестибюле и вышла в двойные стеклянные двери.

– Ты счастлив? – спросила Мэгги.

– Разумеется! – оскорбленно воскликнул Лауро. – Бетти – чудесная жена, красивая и умная. Знаешь, мы, итальянцы, любим, чтобы женщина была в теле.

– По-моему, итальянские девушки чуть перезрелые, – сказала Мэгги, – и полноваты, но это дело вкуса.

– Слышать ничего не желаю об итальянских девушках, – огрызнулся Лауро, – и тем более о моей жене.

– Ты совершенно прав, – торопливо согласилась Мэгги. – Я просто хотела сказать, что, наверное, они слишком рано проходят конфирмацию. В большинстве других стран конфирмация с четырнадцати лет. К тому же это просто обычай, ничего более, не думай, что я это из религиозного фанатизма. У меня к тебе очень серьезное дело… Не знаю, как и благодарить за то, что ты вырвался со свадебного путешествия.