Корона Тафелона (СИ) - Авербух Наталья Владимировна

— Твой брат моего брата учит, — сказала женщина. — Между нами должна быть дружба.

Магда приняла подарок, не зная, что ответить. Духи молчали, устали, видать, после недавней ворожбы. Предупредили бы они об опасности, будь в лепёшке яд? Кто их знает. Быть может, для них было бы выгодней, если бы ведьма умерла. Всё равно она не собиралась скармливать им чужие жизни.

— Спасибо, — неловко произнесла ведьма.

— Ешь, — приказала Дака. — И с братом поделись.

Магда кивнула. Надо как-то отвязаться от этой затеи.

— Пусть твоя дочь с нами поест, — осенило её. — Моя дочь спасла её от смерти в лесу.

Дака расхохоталась, вырвала из рук ведьмы лепёшку и кинула её в костёр.

— Ты умная, — сказала она и пошла прочь.

Магда ошарашенно глядела ей вслед. Вот так просто? Эта женщина хотела убить её — и даже не постыдилась смотреть ей в глаза?! Что ей наговорил Фатей? А что он ещё ей наговорит?!

Магду осенило. Она подошла к куче объедков, достала пару костей и пошла к себе. Неловко орудуя ножом, зарыла кости возле своего шатра. Её провожали подозрительными взглядами, но ведьма не обращала на них внимания. Она достала остатки посоха и принялась вырезать ножом недостающие фигурки. К ней подошёл Юлди.

— Мир тебе, — произнёс он торжественно. Магда удивлённо подняла на него глаза и монах торжественно осенил её священным знаком. Она молча подняла брови. Юлди смутился.

— Осталось немного, — сказала ведьма. — Сегодня доделаем.

— Да, хорошо, — согласился монах и взял свою часть работы. Больше они не разговаривали.

Они доделали фигурки и Магда взяла золу, чтобы вычернить половину из сделанного. За этим занятием она чуть не пропустила, как в лагерь пришли посланные от князя. Мастера, одетые просто, но в добротную одежду, подпоясанные ремнями с бронзовыми пряжками, выступали так важно, как будто были знатными рыцарями, победившими на турнире. Княжий слуга, одетый в бархат, шёл впереди всех, а позади двое юношей вели под руки слабого с перепугу старика. Магда пригляделась к ним. Один был точно сын или внук, а вот другой и одет иначе, и иначе держал… как же его звали-то?...   Каджика. Иначе держал старого Каджика, без заботы и бережности. Стражник, не иначе. Бедолага Каджик чуть не обмочился с перепугу.

Увар вышел вперёд. В лагере он бархата не носил, а потому выглядел просто и бедно на фоне гостей, ничем не лучше перепуганных крестьян. Мастера торжественно прошествовали к нему и вручили свои творения. Княжий слуга что-то сказал. Ведьма невольно отложила работу и вгляделась. Да-а… такой посох князю впору. Да и пояс был неплох, неплох…

Увар кивнул головой, к нему подскочил Карско и принял у мастеров работу. Остальные наёмники побросали свои дела и собрались посмотреть, только часовые на своих местах и остались. Оберст придирчиво осмотрел посох, потрогал набитые на нём кольца. Махнул рукой. Карско подошёл к крестьянам с посохом наперевес. Старик и его сын попятились, но стражник подтолкнул старика вперёд. Увар тоже что-то сказал на языке, который Магда не знала. Княжий слуга повторил за ним — вроде похоже, но как-то не так. Наконец, старик закивал головой и юноша осторожно протянул руку к посоху. Взял его и передал отцу. Карско протянул им пояс, Увар сказал ещё что-то, слуга снова повторил и юноша подпоясал старика поверх старого потёртого ремешка. Потом княжий посланник произнёс ещё несколько слов, оберст скривился так, будто ему предложили уксуса, но отвязал от пояса кошелёк. Слуга кивнул, сунул кошелёк за пазуху и отдал какой-то приказ. Мастера важно поклонились и ушли, стражник бросил старика и тоже отправился восвояси вместе с княжьим посланником. А старик осел на землю и схватился за грудь.

Магда выругалась, сунулась в сумку и выругалась снова. Вот уж о чём она не подумала. К ней подошла Врени.

— Помрёт сейчас старичок-то, — сказала цирюльница, глядя, как ведьма отбрасывает в сторону свою сумку. — У тебя тоже от сердца снадобий нет?

— Дома остались, — призналась Магда. — Пусти ему кровь, должно помочь.

— Если я пущу ему кровь, а он сдохнет, нас тут всех закопают, — мрачно сказала Врени.

— Если он помрёт в лагере, нас всё равно закопают, — отозвалась Магда. — Не медли.

Врени отошла. Магда задумалась. Будь сейчас хоть утро… нужна вода, которая не прячется в земле, не бежит в реке не падает с неба. Но где ж она посреди дня найдёт росу? Она достала из своих вещей чашку, распустила волосы и сбросила башмаки. Встала и крутанулась на месте.

Землёй, что дала мне силу…

Это было нетрудно. Ветер поймал ту воду, которая всегда есть в воздухе, собрал её и уронил в чашку. Магда склонилась над ней, укрывая волосами, и зашептала правильные слова. Не ахти что. Всего лишь немного силы. Возможно, старику придётся заплатить за это какой-нибудь неприятностью, может, башмаки порвутся или крыша прохудится, но покуда он не помрёт, а остальное Магду не интересовало.

Она подошла к крестьянам. Карско держал юношу, который с отчаянием смотрел, как Врени, уже закончив кровопускание[17], перевязывает старику руку. Магла опустила в таз с кровью старика палец, а после провела им по донышку чашки. Глаза старика расширились. Магда протянула ему воду.

— Пей! — приказала она, ничуть не смущаясь, что он не понимает её языка. Каджик встретил её взгляд и послушно взял чашку. Отпил. Магда наклонилась над ним и так и стояла, пока он не выпил всё. Всё это время она шептала, призывая его кровь течь в его теле без помех, грудь дышать, а сердце ровно биться. Когда старик допил, Магда произнесла, ни на кого не глядя:

— Скажите ему, что Врени выпустила у него дурную кровь, которая сжимала ему грудь. Скажите, что теперь будет легче. Скажите, что мы составим зелье, которое поможет. И скажите, чтобы он покуда не ел ничего, кроме орехов и мёда и того по чуть-чуть.

Она тряхнула головой, отбрасывая спутанные волосы за спину, и вернулась к своему шатру, не слишком интересуясь, перевели ли старику то, что она сказала. Врени пошла за ней.

— Что ты задумала? — спросила цирюльница.

— Я? — удивилась ведьма и достала из сумки гребень. — Ты меня с кем-то путаешь. Знаешь, что у него?

— Знаю, — кивнула цирюльница.

— Ну, коли знаешь, так попроси походить по здешним землям. Найдёшь горицвет, девятисил да лихорадочник[18] — принеси мне.

— Я тебе не служанка, — нахмурилась Врени. — У самой-то ноги отсохнут — поискать?

— А тебе не нужен предлог одной побродить? — удивилась ведьма и принялась расчёсывать свои спутанные волосы. — Скажешь, что это для старика — так и свои отпустят, и местные не воспротивятся.

Лицо Врени посветлело.

— Отпустят меня одну, как же, — тем не менее проворчала она. Магда угадала, что цирюльница прикидывает, как отпроситься из лагеря с наименьшей охраной.

— Придумаешь что-нибудь, — сказала она и сунула Врени в руки свою чашку. — Всё равно таз свой от крови пойдёшь мыть. Так и это помой. Да смотри. Кровь просто так не выливай… надо её сперва правильно… а, ладно. С тобой пойду, ты всё не так сделаешь.

— Я пускала кровь, когда ты ещё пешком под стол бегала, — рассердилась Врени.

Магда усмехнулась.

— И много людей у тебя после этого выжило? — спросила она.

Когда Виль вернулся в лагерь — и с ним запыхавшийся Фатей, который, похоже, был в полном восторге от урока, — Магда заканчивала красить фигурки сажей.

— Всё веселье пропустил, — сказала названному брату ведьма. — От князя как раз сегодня за выкупом приходили.

— А мы их видели издалека, — отозвался убийца. — Правда, Фатей?

Мальчишка закивал.

— Отпусти ребёнка поесть, — неодобрительно произнесла Магда. — И так тощий, а с тобой и вовсе исхудает.

— Фатей не ребёнок! — вскинулся мальчик.

— Брысь, — приказал ему убийца и уселся на землю возле ведьмы. Фатея как ветром сдуло. — Ты чего, Маглейн, никак в себя пришла? Отпустили духи-то?