Вилли – маленькая ведьма - Сергей Калашников

— А что за профессор? — живо заинтересовалась девочка. — Какую дисциплину он читает?

— Хм, не знаю, — мне и в голову не приходило это выяснить.

— Ничего страшного. Погоди минутку.

Гермиона вскочила и бросилась к книжным полкам. Спустя две минуты она приволокла огромный талмуд, довольно новый на вид, и плюхнула передо мной на стол.

— Вот. Тут все преподаватели и профессора всех учебных заведений. А так же все учёные современности. Даже Снейп есть. Ты знала, что он занимается наукой?

— Н-нет. — Я припомнила, что Флеминг мне об этом как раз говорил. Но не пересказывать же это Гермионе!

Она тем временем раскрыла фолиант и водила палочкой по оглавлению:

— Как фамилия твоего профессора?

— Профессор Флеминг, — я прикусила язык, да поздно. Уже сорвалось. Ну да ладно. Гермиона вообще не из болтливых.

— Так так, — девочка водила палочкой по строчкам довольно долго, а потом с грустью взглянула на меня: — а ты уверена, что он профессор?

— Не совсем. Кажется, он был им когда-то давно.

— Ага! — Гермиона снова уткнулась в фолиант, листая странички опять-таки палочкой. — Есть! Даже два. Филипп и Игнациус. Твой который?

— Ян, — вздохнула я.

— Такого нет, — девочка ещё поискала и захлопнула книгу. — Погоди-ка! Ян Флеминг — так?

— Ага.

— Странно. А не мог он соврать?

Я обалдела:

— Зачем бы ему врать, интересно?

— Да потому что Ян Флеминг — это магловский писатель. Журналист и военный разведчик, кажется. Он написал про Джеймса Бонда — шпиона и агента ноль-ноль-семь! И умер почти тридцать лет назад!

— А вдруг не умер, вдруг он был волшебником, так что подстроил свою смерть, а сам ушёл на покой, в магический мир?

— Тебе бы сказки писать, Вилли. — Гермиона подхватила фолиант и отнесла его обратно на полку. — И ещё — знаешь? Уже на ужин пора. И да, спроси своего профессора про Джеймса Бонда.

Я немножко рассердилась на неё за такие слова, но потом пришла к выводу, что обижаться глупо. А вот про Бонда я в письме всё-таки спросила. Так, намёком. Мол, не посоветует ли он мне, где раздобыть книгу про агента ноль-ноль-семь. Мне Эгасту сказки читать надо. Так томик про шпиона очень бы пригодился.

Письмо я отправила с совой на имя Флеминга и на время забыла об этом.

К этому моменту профессор Снейп отменил отработки у него по выходным — сказал, что достаточно. А ещё он успел вернуть мне все отобранные у нашего факультета пятьдесят баллов — я ведь прилежно учусь и варю вполне пристойные зелья. Вот он и накидывал мне балл-другой при всяком удобном случае, пока не набралось их ровно столько, сколько он ещё осенью отобрал после своей отвратительной выходки со шкуркой бумсланга.

А в изысканиях под руководством Флитвика я как раз добралась до чар, изучающих присутствие магии в предметах. То есть как раз до того места, с которого начинается исследование артефактов, учебник по которым он давал мне на Рождественские каникулы. В какой-то мере, профессор «замыкал» таким образом, некий круг познания, предназначенный персонально для меня.

Увы, я невольно отошла от следования его рекомендациям — желание «рассыпать» чалму Квирелла гвоздём засело в моей голове. Словом, в субботу я изрядно покопалась в книгах и ничего пристойного не отыскала — всякие рассекающие, разрезающие, разрубающие или иными методами разрушающие чары давали грубые силовые эффекты, серьёзно угрожающие носителю уничтожаемого предмета. Ну не входило в мои планы убивать преподавателя Защиты.

Гермиона, тоже рывшаяся в библиотеке в это же время, напомнила о том, что всё на свете состоит из молекул. И, если связи между ними уничтожить — предмет превратится в нечто вроде кучи песка. Или пыли. Или ещё чего-то вроде жидкости или газа. Потом я гоняла Эгаста домой за учебниками физики и химии, чтобы разобраться в вопросе, но, должна признаться, с наскоку у меня ничего не получилось. Не получилось понять, как это всё устроено — у меня ведь за плечами всего четыре года маггловской школы — в науках большого человечества я знаю только общие картинки, да и те поверхностно.

Но про природу межмолекулярных связей — гипотеза Гермионы оказалось правдой. Однако никаких заклинаний, влияющих на электричество, нигде не нашлось, по крайне мере, в доступных первокурсникам секциях. Тогда я принялась вспоминать, как действовал наш деревенский электрик, устраняя неполадки с освещением или в розетках. Не могу даже уверенно сказать, волшебник он или нет — вот не интересовалась этим, и всё тут. Хотя, думаю, что волшебник, потому что, по крайней мере, одно заклинание он использовал регулярно, когда вскрывал крышку испортившегося устройства или сгоревший щиток. Не знаю, как это по-английски — Максимыч произносил формулировку на неизвестном в наших краях языке — но, если передать с точностью до звука это: «Ангидрит Твою Перекись Водорода».

Я сразу пробовала эти чары на орехе, припасённом для белочки, но ничего не добилась. Некоторое время подбирала движения волшебной палочки — никакого результата. Тогда мне припомнилось ещё одно заклинание — обычно оно произносилось, если что-то искрило или шёл дым.

— Шоб ты гепнулся! — произнесла я с тем же выражением, которое не раз примечала в словах мастера, когда в детстве наблюдала за его работой. Никакого результата. Вот тут-то я и призадумалась — ведь в Хогвартсе вообще нет электричества — может быть всё дело именно в этом? Ну не действует эта магия, если нет для неё нужной основы! И тут мне припомнился Пивз — противный школьный полтергейст, про которого упоминали, будто в нём, как раз, какое-то электричество присутствует. И от этого с ним нет никакого сладу, потому что нормальные заклинания против него бессильны. Этот нахал достаёт всех без разбору, кроме самого авторитетного привидения Кровавого Барона, которого, то ли боится, то ли уважает. Ну да не о Бароне речь — я побежала разыскивать Пивза.

Этот негодяй обычно доставал грифов и райвенкловцев — в подвалы он забираться не любил. Вот и сейчас на втором этаже полтергейст подстерегал девочек, подкрадывался к ним сзади и прямо на ухо говорил: «Бу». А потом наслаждался испуганным визгом, с сатанинским хохотом нарезая круги над головой очередной жертвы.

Я приблизилась к месту событий, навела на него палочку и произнесла: Шоб ты гэпнулся, — Пивза расплющило о стену, через которую он, обычно, более-менее успешно проходил. — Ангидрит Твою Перекись Водорода, — добавила я для того, чтобы завершить испытания новой своей находки, — но это не произвело никакого действия. «Видимо, это заклинание носит исследовательский характер, — подумала я. — Ведь его применяют в период ознакомления с характером повреждений»