Хозяйка трактира для Демона (СИ) - Адьяр Мирослава

Да и выглядел я так, будто побывал в мясорубке, вид не для посторонних глаз.

Скинув куртку и рубашку, я зажег несколько свечей и прошагал в крохотную комнату, где ждала наполненная свежей водой лохань. Нужно только ее нагреть и можно немного расслабиться.

— Вэйл…

Ну, начинается.

Девчонка застыла на пороге кабинета и рассматривала меня во все глаза, зажав рот ладошкой.

— Боже мой, это что?!

Она подлетела ко мне рыжим неудержимым ураганом и вцепилась в руки. Пробежала пальцами по плечам, обхватила ладонями лицо. Во взгляде только ужас и негодование, в равных долях.

И какого мрака она в моей рубашке?

— Ты ранен?! Что случилось? Тебе нельзя стоять!

— Успокойся, ради всех богов, это не моя кровь.

Перехватив ее руки, я сжал дрожащие пальцы в ладонях.

— Не моя. На мне ни царапины.

— Точно? Ты уверен? Может, я…

Встряхнув девчонку хорошенько, я заставил ее замолчать.

— Угомонись, мелочь. У меня от тебя голова болит.

Ника обиженно нахохлилась и дернула точеным подбородком. Ничего хорошего это не предвещало.

— Я волновалась. В этом нет ничего плохого.

— Никто и не говорит, что это плохо. Просто вдохни поглубже и перестань тараторить без умолку.

Отпустив девчонку, я склонился над водой и коснулся ее кончиками пальцев. Через несколько секунду комнату заполнил ароматный пар, а Ника даже не думала уходить. Она переминалась с ноги на ногу, будто хотела что-то сказать, но не решалась.

Я не сразу понял, что девчонка меня откровенно разглядывала, но старалась скрыть это за хмурым видом и быстрыми взглядами.

— И чего ты ждешь? Иди спать.

Судорожно дернулось хрупкое горло, и Ника торопливо отвернулась. Хоть рубашка и была ей откровенно велика, и болталась, как на вешалке, но даже так я без труда различил изгибы ее тела под тканью.

Тряхнув головой, я зачерпнул пригоршню воды и ополоснул лицо, стирая темные присохшие пятна и любопытство, что медленно шевелилось в душе и нашептывало: а ведь она очень хорошо смотрится в этой проклятой рубашке.

— Может, тебе помочь?

Я даже моргнуть не успел, а Ника уже вооружилась куском мыла и стояла теперь, бледнее и краснея попеременно, стараясь изобразить уверенную улыбку.

— Думаешь, я не в силах сам помыться?

— Думаю, что тебе нужна компания.

Какая нелепая мысль.

“Какое интересное предложение”, — пропищало любопытство.

А Ника уже деловито закатала рукава по локоть.

— Садись давай, не упрямься.

Криво усмехнувшись, я потянулся к ремню штанов.

— Только сознание не потеряй, мелочь.

В преддверии праздника

Ну что за человек, скажите мне на милость? Заявился домой, весь в кровище и считает, что я так просто оставлю его одного, если есть хоть крошечный шанс, что это не кровь зверя?

Хотя, мне кажется, демон просто пытался подразнить меня, в надежде, что я покраснею, как малолетняя школьница и с криком выбегу вон. Или как какая-нибудь девица из любовного романа начну переминаться с ножки на ножку, будто никогда в жизни не видела мужика без штанов.

Это, Вэйл, напрасно.

Мог бы и догадаться, что после смерти я уже вряд ли чего-то испугаюсь. Особенно учитывая, что мне глубоко безразлично, что там у него ниже пояса.

Ладно, не совсем безразлично, но не настолько, чтобы этого стесняться.

Разумеется, я не поверила ни единому его слову. Знала, как хорошо Вэйл умеет сохранять хорошую мину, делать вид, что все в порядке, но его бледность и скованность в движениях меня волновала.

“Он же дома, близко к источнику, мог бы и сам себя исцелить”, — пискнул внутренний голос.

Мог бы.

Но я с места не сойду, пока не буду уверена — демон не обманывает. Тем более после похода под землю Вэйл был слаб, измучен и едва держался на ногах. Кто знает, сколько требуется времени, чтобы прийти в себя?

Ничего нет сложного в том, чтобы помыть ему голову, посмотреть не треснулся ли он где, не скрывает ли что-нибудь.

И кровь эта не давала мне покоя.

Я все же отвернулась в самый последний момент и решилась снова посмотреть на Вэйла, когда услышала плеск и вздох облегчения.

Демон устроился в лохани и предусмотрительно затянул поверхность воды каким-то плотным магическим туманом.

Можно подумать, ха! Чего я там не видела.

Подняв брусок мыла, я принюхалась. Лавандовое масло и мята. Очень знакомо.

Даже от рубашки, что сейчас болталась на мне, исходил именно этот аромат. В спальне Вэйла все было им пропитано, кроме корешков древних книг, занимавших массивные шкафы от пола до потолка.

— Я тебя не обманывал, — демон устроил голову на краю лохани и выглядел безмятежно. — Со мной все в порядке.

Я встала за его спиной, опустила руку в воду, чтобы намочить мыло, и принялась медленно натирать им густые черные волосы. Вначале пена окрасилась в тошнотворный бурый, а я медленно, прядь за прядью двигалась по голове, выискивая порезы, шишки и ушибы.

Не находила.

Уже неплохо, значит хоть котелок целый.

— А теперь ныряй, — скомандовала я и хлопнула Вэйла по плечу.

Он подчинился без разговоров и скрылся под водой. Отсчитывая про себя секунды, я наклонилась и погрузила в дымчатую вуаль обе руки. Безошибочно нашла крепкую шею Вэйла, зарылась пальцами в волосы на его затылке и наблюдала, как грязь и кровь растворяются в воде, ничего после себя не оставив.

Демон снова показался на поверхности и откинул волосы назад одним медленным отточенным взмахом руки, перед тем, как положить голову на бортик. Подхватив с тумбочки поблизости мягкий квадратик ткани и, намылив его, широко прошлась по груди Вэйла, добралась до шеи и принялась оттирать каждое, даже самое крохотное темное пятнышко.

Кровь давалась тяжело, вьелась в кожу, как машинное масло, но демон стоически терпел все мои манипуляции, наблюдая за каждым движением из-под густых ресниц.

Серые глаза снова светились, и я все пыталась угадать, почему так происходит.

— Почему у тебя глаза иногда светятся, а иногда нет?

Этот вопрос, на самом деле, меня не слишком волновал. Ну, светятся и светятся, пусть. Но мне хотелось завести разговор. Самую обычную беседу о чем угодно.

Почему-то это казалось правильным.

Все-таки мы ведь никогда ни о чем не разговаривали, кроме как о мире вокруг, этой долине, его обязательствах и неприязни к хозяевам.

— Это из-за чар, — Вэйл лениво повел плечами и положил руки на края лохани, бездумно поглаживая шершавое дерево кончиками пальцев. — Когда я их использую, то глаза могут немного изменить цвет.

— Значит, магия виновата?

— Если я устал, возбужден или ранен, то силы наполняют мою кровь, меняя цвет глаз. Пожалуй, у магов это самая бесполезная и опасная черта. Разозли человека, и ты сразу поймешь — чародей он или нет.

Ополоснув тряпку, я принялась смывать остатки мыла и внимательно осмотрела дело рук своих.

— Поверни голову, — тут вроде чисто. — А теперь в другую сторону.

Ой, вот и пятнышко пропущенное.

— Сейчас, еще немного, — встав поудобнее, я нависла над Вэйлом, упрямо оттирая темные крапинки с бледной кожи.

Сейчас как никогда выделялись те три полосы, от щеки вниз, к груди, что я заметила раньше.

— Откуда это? — прочертив пальцем по одной из отметин, я остановилась под грудью, но шрам тянулся еще ниже и терялся в воде.

Вэйл перехватил мою руку и отвел в сторону, будто ему было больно и любое прикосновение пробуждало внутри не самые лучшие воспоминания.

— Я не неуязвим, знаешь ли.

— Это не похоже на рану, полученную в бою.

— А много ты видела боевых ран, чтобы судить? — он скривился и отвернулся, уставившись в стену. — Иногда звери, пробужденные магией, могут одним только движением разрубить тебя на части. Мне повезло.

— Такие же звери, как сегодняшний?

Я подтянула к краю лохани табуретку и осторожно села. Что-то в ногах не чувствовалось уверенности.