Кто есть кто. На диване президента Кучмы - Николай Мельниченко

Шибко выполнил мою просьбу. В Будапеште меня встретили двое бывших сотрудников венгерских спецслужб. Под их охраной я отправился на условленную встречу.

Сотрудники СБУ ждали меня в ресторане. Первым делом Верховский представил мне Степана – он оказался высокопоставленным генералом из Киева. Постепенно завязалась беседа. Вскоре, убедившись, что мне ничего не угрожает, венгры оставили нас наедине. Уходя, они сказали, что оставляют меня в кругу друзей.

И действительно наше общение было весьма теплым. Выяснилось, что собрались земляки – все были родом из Прикарпатья. Я – из Калушского района, Степан – из Коломыи, а Верховский – из областного центра. Выпив за знакомство, мы приступили к деловым переговорам.

Как и ожидалось, Верховского и Степана, в первую очередь, интересовало местонахождение Мельниченко. Они предложили установить с ним прямой контакт на случай, если у СБУ появится какая-то срочная информация. Убеждали, что жизнь Мельниченко в опасности и это очень беспокоит Киев, поскольку, случись неладное, подозрения падут на службу. Мои собеседники заявили, что уполномочены вести переговоры от имени Леонида Деркача.

Я пояснил, что прямым выходом на Мельниченко обладает Мороз, и предложил им свести главу СБУ напрямую с лидером социалистов. Если они договорятся между собой, подчеркнул я, то сообщу сведения о местонахождении майора и его контактный телефон. Я немедленно дозвонился Морозу и сообщил о поступившем предложении. Он согласился переговорить с Деркачем. Сотрудникам СБУ, в свою очередь, связаться с шефом не удалось. Его мобильный не отвечал. На этом и разошлись.

Как выяснилось, у председателя СБУ были в тот момент более важные дела. Опозоренный историей с прослушиванием кабинета Президента, Деркач полетел в Москву на празднование юбилея Службы Внешней Разведки России. И в то время, когда его подчиненные пытались договориться о выходе на Мельниченко, их шеф пил шампанское в Москве.

Отправившись на встречу в Будапешт, я оставил десятилетнюю дочь одну в Штарнберге. У меня заканчивались наличные деньги и я, если честно, рассчитывал, что дорожные затраты компенсируют гости из Киева. Но не тут то было. Сотрудники СБУ вылетели в Венгрию в спешке, без командировочных. Степан и Верховский поклялись, что у них на двоих осталось сто долларов. Поэтому мне пришлось заплатить за ужин. И это было большой ошибкой – денег у меня едва хватало на бензин.

Назад в Германию я ехал ночью. Чтобы сэкономить горючее, постоянно выключал мотор и катился на нейтральной передаче.

Боже мой, злился я. Что это за спецслужба? Приехать за границу без денег? С кем я связался?

Я не успевал к утру домой, как обещал дочери. Вдобавок ко всему закончилась зарядка на мобильном. Поэтому я останавливался у каждой заправки и звонил Ганнусе, чтобы разбудить ее в школу. В конце концов, до Штарнберга я еле добрался – моя машина остановилась в 200 метрах от дома. Пришлось ее толкать.

Так я стал "агентом" СБУ. О моих контактах со спецслужбой стало известно в Киеве, ведь я ничего не скрывал ни от Мороза, ни от Шибко. Несмотря на это, социалисты зачислили меня в разряд неблагонадежных…

Отрывки из книги. Часть 3

1. Первое интервью.

Разразившийся в Украине скандал породил массу вопросов к майору Мельниченко. Однако Мороз старался оградить его от журналистов. Убедившись в этом, мы с Болданюком решили самостоятельно свести Мыколу с прессой. Во время новогодних праздников состоялись два прямых эфира Мельниченко на Радио «Свобода». Там Мыкола заявил, что ему не известна судьба Гонгадзе и предположил, что журналист остается в живых. Вслед за этим Мороз предпринял попытку усилить контроль над Мельниченко. С этой целью в Чехию специально отправился Рудьковский. Он забрал у майора паспорта и пообещал, что все его проблемы будут решаться в Киеве.

Несмотря на отчаянные попытки власти замять скандал, Морозу постепенно удалось раскачать ситуацию. Это случилось незадолго до новогодних праздников. 19 декабря у здания Верховной Рады состоялся массовый митинг, а на Майдане Незалежности появился палаточный городок. Акция протеста проходила под лозунгом: «Кучма, где Гонгадзе?». Большой вклад в дело популяризации записей Мельниченко вносила социалистическая пресса. В первую очередь ставилось ударение на подлинности обнародованных разговоров президента. “Записи настоящие! Экспертиза докажет! Кучма заказал Гонгадзе!” – лейтмотивом звучало в статьях журналистов. Особенно ценилось умение как можно изобретательнее оскорбить Кучму. Вне конкуренции здесь была лучшая подруга Мендуся – журналистка «Граней» Татьяна Коробова. В окружении Мороза прекрасно знали о болезненном отношении президента к личным оскорблениям, и подобное творчество всячески поощрялось.

Обсуждение содержания разговоров Кучмы о Гонгадзе на какое-то время отвлекало внимание от Мельниченко. Однако вскоре стало ясно, что бывший охранник президента является главной фигурой в этой запутанной истории. Ему следовало адресовать многие важные вопросы: почему Мельниченко, зная о грозящей Гонгадзе опасности, не предупредил журналиста? В чем причина гнева президента по отношению к журналисту? И самое главное – какова судьба Гонгадзе? Эти вопросы волновали всю Украину. Казалось, что нужная информация содержится в записях и Мельниченко знает на них ответы.

Журналисты начали уговаривать Мороза связать их с охранником президента для интервью. Однако лидер социалистов отказывал, аргументируя это соображениями безопасности. В действительности же, Мороз не хотел сводить Мельниченко с прессой. На это были две веские причины. Во-первых, он стремился удержать монополию на майора и исходящие от него разоблачения. Во-вторых, опасался, что у журналистов могут возникнуть “ненужные” вопросы. Например, о политиках, которые давно знали о прослушивании президента. По-видимому, Мороз не был до конца уверен в Мыколе, и поэтому молчание майора его вполне устраивало.

Попытки добиться каких-то признаний от Мельниченко объявлялись социалистами происками политтехнологов, направленными на поддержку Кучмы. Вокруг этого умело нагнетался психоз: дескать, Мельниченко могут найти, заслав к нему агента под видом журналиста. Постепенно журналисты убедились, что помощи от Мороза ждать бессмысленно.

Тем не менее, безмолвие Мельниченко вызывало все больше вопросов в Украине. И, как следствие, дополнительные козыри получали те, кто сомневался в искренности его поступка.

Я чувствовал, что эту информационную блокаду необходимо прорвать, не считаясь с мнением лидера социалистов. О желании самого Мельниченко говорить не приходилось. Выезжая из Украины, он совершенно не собирался становиться публичной фигурой. Громкий скандал, развившийся вокруг его записей, настолько испугал его, что Мыкола был попросту неспособен принимать самостоятельные решения. Кроме Мороза майор слушался только нас с Болданюком. И мы решили, что ему необходимо лично встречаться с прессой. Так возникла идея интервью Мельниченко для радио «Свобода».

Решающую роль в таком выборе сыграл фактор личного знакомства. Я хорошо знал корреспондентку украинской редакции радио «Свобода» в Варшаве Ганну Стецив. В свое время она редактировала книги Степана Хмары и Александра Мороза. Поэтому я решил именно ей доверить взять первое интервью у Мельниченко.

Нужно отдать должное Ганне – она без колебаний приняла мое предложение. Журналистка не испугалась проблем, которые могли возникнуть у ее мужа – он работал в украинском посольстве в Польше. Более того, согласившись на встречу с Мельниченко, Ганна даже не знала, куда в результате попадет. А фантазии тогда ходили самые разные. Кто-то говорил, что его держат на военной базе НАТО, кто-то – в руках российских спецслужб.

В действительности Мельниченко встретился с Ганной Стецив на окраине Праги. Это случилось 30 декабря 2000 года – накануне Нового Года.

Специально для встречи с журналисткой Болданюк привез Мыколу из Остравы в особняк, принадлежащий «Union Leasing» вблизи чешской столицы. Эта небольшая вилла находилась в красивом парке на берегу Влтавы. Мельниченко охраняли пару знакомых Болданюка. Они были здоровые парни и вполне походили на секъюрити.

Договорившись со мной, Ганна вылетела в Прагу из Варшавы самолетом. На следующий день, я встретил ее в условленном месте в центре чешской столицы. Мы взяли такси и поехали к месту предполагаемой встречи с Мельниченко. Было необходимо убедиться, что журналистка не привела за собой хвост. Поэтому за нами наблюдал из своей машины один из друзей Болданюка. Удостоверившись, что слежки нет, он поехал на виллу.

Мы остановились в полукилометре от места, где нас ожидал Мельниченко. Это был парк – почти лес. Я заплатил таксисту наперед и попросил подождать на этом месте час-полтора. Было уже темно, и водитель мог подумать, что я замышляю что-то неладное. Поэтому, выходя из машины, я специально приобнял Ганну, продемонстрировав, что у меня другие планы.