Нерожденный. Жизнь и учение мастера дзэн Банкэя - Етаку Банкэй

19

Китайские монастырские уставы были приняты в Японии не в полном объеме. См. [IVA3, с. 186].

20

Великое дело — просветление, или в более общем смысле, суть учения Будды; «завершить великое дело» — достичь просветления.

21

Сравните со следующим отрывком: «Опытные наставники резко осуждали тех коллег, которые раздавали удары направо и налево, не учитывая индивидуальных психологических особенностей ученика и степень его подготовленности и скрывая за грубостью манер и жестокостью обращения с ним собственную некомпетентность. Так, в «Линьцзи лу» (яп. «Риндзай-року») приводится один очень показательный в этом отношении эпизод о разоблачении такого «лжепророка»: "У наставника Цзиншаня было пятьсот учеников, но из них мало кто решался прийти к нему на собеседование (боясь побоев). Хуанбо велел Линьцзи испытать его… Линьцзи пришел в монастырь Цзиншаня и прямо с дороги, с дорожной сумкой на плечах, вошел в зал для лекций и медитаций, где сидел сам наставник. Не успел Цзиншань поднять голову, как Линьцзи неожиданно закричал на него: "Хэ!" Цзиншань в замешательстве открыл рот [не найдя что ответить]. Линьцзи тряхнул рукавами и вышел"» [IVА1, с. 111].

22

Сравните с § 8, 9 из «Лю-цзу тань цзин» («Сутра Помоста Шестого Патриарха», один из канонических текстов школы чань/дзэн-буддизма), где пятый патриарх чань Хун-жэнь распознает способности Хуэй-нэна, в тайне вызывает его к себе, передает ему Дхарму и отсылает его прочь, дабы избежать возникновения раздора в общине [IVA1, с. 182–184].

23

Дайгу Сотику (1584–1669), один из самых влиятельных мастеров школы Риндзай-дзэн того времени, принадлежал к той же ветви (Сётаку) линии школы Мёсиндзи, к которой принадлежали Гудо и Банкэй. Дайгу испытал сатори при довольно необычных обстоятельствах; однажды летом он занимался дзадзэн, сидя на деревянной доске, которую перебросил через колодец для того, чтобы хоть как-то спастись от изнуряющей жары; доска сломалась, и он полетел, «вверх тормашками», прямо в колодец. В этот момент и «открылось» его просветление. «Дайгу Ихо», с. 3. Когда ему было уже за сорок, он служил некоторое время на посту главного настоятеля храма Мёсиндзи. После этого он был настоятелем храма Нансэндзи в Эдо, но в основном его деятельность по распространению дзэн проходила в западной части Японии, в провинциях Мино, Хёго и Харима. В 1656 году Дайгу основал, по приглашению даймё провинции Этидзэн (совр. префектура Фукуи) Мацудайра Мицумити, храм Дайандзи в городе Фукуи. Банкэй посетил его там в 1655 году. Его отношения с этим наставником были отмечены глубоким взаимоуважением. В «Записях о жизни и учении Банкэя» содержатся описания нескольких встреч и бесед, произошедших между ним и Дайгу. Акао, с. 306, 424–425.

24

«Рякки», Акао, с. 389–390. Упоминания о сверхъестественных силах восприятия Банкэя встречаются в «Записях о жизни и учении Банкэя» не единожды. Однако после одного из таких упоминаний редактор сообщает, что по достижении средних лет Банкэй никогда более не демонстрировал эти способности, поскольку опасался, что его последователи неверно истолкуют их значение.

25

Акао, с. 176.

26

Ингэн, бывший в свое время настоятелем храма на горе Хуанбо (яп. Обаку-дзэн) в провинции Фуцзянь, прибыл в Японию, спасаясь от маньчжуров, и основал в Удзи близ Киото храм, построенный в китайском стиле, назвав его Мампукудзи (кит. Ваньфусы), так же как храм на горе Хуанбо в Китае. Школа Обаку-дзэн, основанная Ингэном, дала большой стимул для развития многих областей культурной жизни Японии (принеся с собой так называемый «минский стиль» в архитектуре, поэзии, живописи и особенно в каллиграфии). Преемником Ингэна и вторым настоятелем храма Мампукудзи был Мокуан.

О конфликте между последователями Ингэна и Дося монах храма Мёсиндзи Косай Сорё в одном из примечаний к своему неопубликованному сборнику проповедей Банкэя пишет следующее: «Когда учитель Дося, мастер дзэн Косин (кит. Гэнь-синь), послал ему официальный документ, подтверждающий его Передачу Дхармы Дося, Мокуан перехватил его по пути и сжег. Затем он обвинил Дося, что он обучает своих учеников дзэн, не имея на то надлежащего сертификата. Все это было сделано с тем, чтобы вынудить Дося признать себя одним из учеников Ингэна. Но Дося не поддавался на это. Тогда против него были выдвинуты другие, столь же несправедливые обвинения. Они даже намеревались отравить его, но отказались от этой мысли, когда их планы были раскрыты. Однако с этого времени Дося уже не мог покинуть свою резиденцию — он был человеком, запертым в клетку. Поэтому, хотя он по-прежнему находился в Японии, это было равносильно тому, как если бы его здесь не было (поскольку он не мог продолжать свою деятельность по распространению дзэн). Из-за этого он и вернулся, в конце концов, на свою родину.

У Дося было намного больше последователей, чем у Ингэна. Это, вне всяких сомнений, и явилось причиной столь неприглядных действий со стороны учеников Ингэна. Последователи Дося занимались своей практикой просто и непретенциозно, тогда как последователи Ингэна тяготели к вычурности и излишней церемонности. Как правило, китайские монахини [в Японии] ведут себя очень самонадеянно и всегда стараются хоть чем-то выделиться. Нет ничего удивительного в том, что они не поладили с Дося». Фудзимото, с. 165–166.

27

Князь Мацуура Сигэнобу (1622–1703), предки которого были влиятельными вассалами Тоётоми Хидэёси, а позже приняли участие в битве при Сэкигахара на стороне Токугава Иэясу, первого сегуна династии Токугава, и сам был выдающимся даймё (владетельным князем). Он отличался своим большим опытом в боевых искусствах, будучи учеником Ямага Соко (1622–1685), крупнейшего авторитета по боевым искусствам того времени. Кроме этого, он был известен также своими достижениями в области чайной церемонии, будучи учеником Катагири Сэкисю, и основал свою школу чайной церемонии, Цзинь-синь (китайское прочтение имени Сигэнобу). Вскоре после встречи, о которой сообщается во Введении, Сигэнобу стал учеником Банкэя и часто приходил к нему за наставлениями в дзэн, и в Эдо, где закон обязывал его проводить некоторое время в году, и в Рюмондзи во время своих поездок между Хирадо и Эдо. Он также приглашал Банкэя вести проповеди и проводить затворы в Фумондзи, семейном храме клана Мацуура на острове Хирадо.

28

Передача Дхармы — передача опыта просветления (печати сознания будды), осуществляемая в соответствии с принципами, изложенными в известном стихотворении Бодхидхармы. Традиция передачи Дхармы составляет, если так можно выразиться, организационную основу дзэн-буддизма.

29

Трое братьев Сасаки были известными судовладельцами и активными прихожанами храма Рюмондзи. Акао, с. 914.

30

Като Ясуоки (1618–1677), прямой потомок одного из наиболее влиятельных вассалов Тоётоми Хидэёси, был известным даймё. Он был известен как выдающийся мастер боевых искусств и автор нескольких трактатов на эту тему. Кроме этого, он был последователем дзэн-буддизма. Еще в годы своей юности он изучал дзэн вместе с Гудо Тосёку, который дал ему его духовное имя — Гэссо Кодзи, «Мирянин Лунного Окна». Князь Мацуура представил его Банкэю в своем имении в Эдо; с этого времени и до конца своей жизни он был предан Банкэю как ученик и глубоко привязан к нему как друг. В записях, повествующих о жизни Банкэя, зафиксировано множество их бесед. Дайсэцу Судзуки назвал их взаимоотношения «одной из самых прекрасных страниц истории буддизма» («Фусё дзэн», с. 15).

В 1657 году, когда Банкэю было тридцать пять лет, Ясуоки пригласил его в свои владения на острове Кюсю и подарил ему его первый храм, Хэнсё-ан. Он был построен в дубовом лесу и вмещал в себя не больше десяти-двадцати монахов. Двенадцать лет спустя этот храм был перестроен в полноценный монастырь и переименован в Нёходзи. Фудзимото, с. 253–254.

31

Даймё (яп.) — букв., «большое имя» — владетельный японский феодальный князь.

Князь Такатоё (1655–1694) также построил для Банкэя храм Хосиндзи рядом со своим замком в городе Маругамэ и даровал ему землю, на которой был построен храм Рюмондзи.

32

Сперва эти собрания проводились в более традиционной манере, когда Банкэй давал каждому участнику свои наставления индивидуально, затем, когда число собравшихся уже более не позволяло этого, затворы стали собраниями для групповой практики дзэн, характерной для последнего десятилетия жизни Банкэя. В общей сложности с 1679 по 1693 год было проведено, в основном во время зимних месяцев, пятнадцать таких собраний.