Господин Посредник - Алексей Бессонов

Я уже не слушал бормотание Иллари, который просматривал поддельные векселя и удивлялся их высокому качеству. Я смотрел в окошко, через которое в кают-компанию лился яркий солнечный свет, и думал о том, что уж к такому выбору я точно не готов. Никак.

И никто не даст мне совета, что бы там ни бормотал академик Иллари Посселт.

Оказалось, впрочем, что я ошибался – но это стало ясно намного позже…

Берег вновь остался за кормой. Качаясь на ощутимой волне, «Брин» шел в направлении столицы, а Энгард снова вспомнил про свою подверженность морской болезни – впрочем, теперь он чувствовал себя намного лучше, чем в каюте небольшого брига. В бокалах плескалось вино. Морщась от тупой боли подживающих порезов, Дериц накачивался красным: наш лекарь порекомендовал ему вино как лучшее средство от потери крови.

– Я так и не понял, как же ты догадался, что сокровища окажутся не в монастыре, а на проклятой мельнице? – поинтересовался я, подливая ему из высокого серебряного кувшина. – Что, тут сработал твой пророческий дар?

– Для этого не нужно обладать особым даром, достаточно родиться в Пеллии и немного разбираться в делах духовных, – хмыкнул он. – Один из моих дядьев – большая шишка в столичной храмовой иерархии, на форумах он сидит в нижних рядах… знал бы ты, как все они ненавидят друг друга! Даже там, на Стаалене – я уверен! Поэтому я сразу прикинул: а зачем, собственно, мельница? Да затем, чтобы не делиться золотишком с настоятелем.

– Но фургон?.. – нерешительно возразил я.

– Фургон – ерунда, просто приказ от вышестоящего иерарха, и все. Мало ли зачем отцу Янвицу мог понадобиться этот несчастный воз? Кто осмелится задавать вопросы? Настоятель, что ли? Конечно же нет. А мельница – место очень даже недурное. Никто из местных обывателей никогда не сунется на монастырские земли, самим монахам там тоже делать нечего: стало быть, можно спокойно пересидеть там какое-то время, а потом благополучно вывезти весь товар в город. Одно у них, как видишь, не получилось – помощнички оказались чуть смелее, чем они думали.

Хотя, конечно, – Энгард сложил губы сердечком и провел рукой по лицу, демонстрируя задумчивость, – меня больше интересует другое: куда делись остальные ханонгеры из этой банды?

– Я тоже думал об этом. Возможно, ушли на шхуне?

– А может быть, просто остались в Машибуте, чего-то ожидая… хм, теперь все они зашевелятся, как разоренный муравейник. И Сульфик, разумеется, в первую очередь. Переполох в стане врага нам как раз на руку. Хотя, знаешь…

– Что? – насторожился я.

– Я вот все время думаю: а стоит ли мне вообще отдавать дедушке эти мертвые головы? Стоит ли докладывать о нашем с тобой совершенно противозаконном путешествии?

– А ты не подумал о том, что ложь или умолчание могут создать тебе массу проблем в будущем? Да, весьма возможно, что свидетелей у них нет, ну а все-таки? Вдруг они догадаются или еще что… знаешь ведь, сколько тут всяких обстоятельств понамешано?

– Ты прав, и об этом я уже успел подумать. Так что же теперь делать?

– Ну, во-первых, вручи ему содержимое сумки. Там интересные векселя, верно? А вообще, – я встал и прошелся по каюте, – давай сперва поговорим с Кааном. Мы, все – то есть вместе с Иллари. И только потом ты станешь принимать решение. Согласен?

– В принципе принимается. А что, Иллари останется у нас?

– Нет, ему необходимо быть в Альдовааре – коммерция покойного князя требует постоянного внимания. Но пару дней он у нас пробудет: я очень хочу, чтобы он повидался с нотариусом.

Энгард задумчиво кивнул и снова обратился к вину. Я стоял возле окна в бронзовом переплете и думал о том, что теперь только я, похоже, могу свести воедино две ниточки дознания, тянущиеся друг к другу с разных сторон. И как же мне это сделать? Оставив Дерица в компании кувшинов, я поднялся на палубу.

Иллари, как я и ожидал, обнаружился на баке, где он обсуждал что-то с Пертом и Тило. Увидев меня, он жестом отправил их восвояси и повернулся.

– Дай мне огня, – попросил я, вытаскивая трубку, – у меня кресало стерлось.

Иллари послушно рубанул кремнем и поднес мне горящий фитиль в специальном ветрозащитном цилиндрике.

– Послушай, – начал я, оглядываясь по сторонам, – мне не хотелось, чтобы наш разговор мог услышать кто-то посторонний, а особенно Энгард, случись ему выбраться на солнышко, – значит, получается, что Джардеш ищет Череп?

– Я думал об этом, – сдержанно кивнул Иллари.

– И что дальше? Выводы?

– Понимаешь, – он облокотился на планшир и задумчиво сплюнул в волну, – у нас нет никаких доказательств. Может быть, позже они и появятся, но пока это все только наши домыслы. Ты можешь представить себе свою ситуацию в целом?

– Мою?

– Хорошо, нашу. Попробую объяснить… после всего этого, особенно после того, как мы нашли письмо Джардеша, я полностью согласен с твоими опасениями – я согласен с тем, что мы обязаны распутать все это дело, и не только из мести.

Кто-то целенаправленно выбивает Посредников. Кто? Джардеш? Из-за Черепа? А зачем ему Череп? Зачем ему так рисковать? Через год, максимум через полтора, то есть тогда, когда на нескольких Торгах так или иначе пересекутся все Посредники планеты, это станет известно. Тогда ему конец. Мы все решим сами – пусть на это тоже потребуется время… Можно было бы предположить, что он хочет завладеть всеми Правами… так это ведь еще глупее. Он же прекрасно понимает – какой-то шанс, что доказательства его причастности к убийству Эйно и Монфора появятся, существует. И что же – из-за какой-то совершенно эфемерной надежды подняться выше всех он станет рисковать тем, что имеет? Далее. Джардеш ведь не наследует ни Эйно, ни Монфору. И он это знает. Он мог бы наследовать только в том невероятном случае, если бы они погибли буквально одновременно, да еще и не оставив наследников. Но наследник известен. Эйно и Монфор наследовали друг другу. Угрохать их в один момент было бы чрезвычайно сложно… да еще и вот что – Джардеш прекрасно знал, что Эйно собирается оставить своего собственного наследника. Эта фигура не была определена, потому что я в свое время категорически отказался, а Хаазе сожрали акулы, но – он знал! Так что ловить ему в этой речке вроде бы нечего, а? И что же у нас получается?

– Я не совсем понял, какую роль для тебя сыграло это проклятое письмо?

– У меня возникла одна мысль, Мат… Что, если Джардеш только наводит кого-то, кому очень нужен этот самый Череп? И что на самом деле убивать никого и не собирались, просто так вышло?

– Опять кхуманы? Здесь, в Пеллии? Да они вряд ли знают о ее существовании!

– Да нет, парень, на этот раз не кхуманы, не-ет. Если дело обстоит именно так, то тут замешан кто-то гораздо более могущественный. Знать бы, кому адресовано это письмецо!

– Я подозреваю, что скорее всего кому-то из принцев. Возможно, самому Ренфро. Ведь речь идет о финансовых делах, а не о Черепе.

– Стал бы он прямо вот так о нем писать! Хотя, возможно, что ты снова прав. Видишь, мы возвращаемся к тому, с чего начали: у нас нет ни малейших доказательств его причастности к убийствам. Пока мы знаем только то, что он непосредственно связан со странными махинациями, происходящими в столице.

Разумеется, Каану мы об этом говорить не станем. Для него Джардеша вообще не существует – и точка. Равно как не существует и письма…

– А ты не задавал себе вопрос: для чего все это самому Джардешу? Зачем ему финансировать полумятежных принцев, вкладывать свои средства в пеллийские дела, здорово рискуя при этом остаться голышом?

Иллари пожал плечами.

– Я думал и об этом, но пока мне нечего тебе сказать… единственное, что я чую своим простуженным носом, – затевается нечто совсем необычное, и вряд ли это для нас хорошо.

– Послушай… а если мы будем иметь неопровержимые доказательства того, что именно Джардеш убил Эйно и Монфора, тогда – что? Мы сможем обратиться в Контроль?

– Нет, это бесполезно, – Иллари решительно помотал головой. – На каждом Торге, безусловно, присутствует кто-то из Контроля, но наши внутренние дела их не интересуют, они просто не вмешиваются. Да и зачем нам Контроль? У нас есть свои силы, есть свои правила, о которых ты уже слышал, – если мы все скажем свое слово, то Джардеш падет в один миг.

– Его лишат Права?

– Его попросту убьют! Или ты думаешь, что мы играем в игрушки? Вот если кто-то из нас смошенничает по результатам Торга – тогда уж мы точно предстанем перед Контролем!

– Прецеденты были?.. Я еще не все дочитал…

– Были, – мрачно кивнул Иллари. – Точнее, был. Один, давно, нас еще и на свете не было. Контроль делает два предупреждения, потом – смерть! Прячься хоть в подземном царстве владыки Гудамы – найдут и уничтожат. Все мы, до последнего человека, будем рыть носом землю до тех пор, пока не исполним Повеление Контроля. Тот, кто это сделает, получит «особое доверие». Правда, никто пока еще не знает, что это такое, да это и не важно, страх все равно сильнее – ведь никому не известно, что произойдет, если мы откажемся выполнять Повеление.