Неземное тело - Галина Куликова

Другой его прогноз гласил, что метеорит или астероид способен вызвать мощные землетрясения и наводнения:

«Мелкие небесные тела имеют огромные заряды, поскольку летят с колоссальной скоростью и сильно электризуются солнечным ветром. А Земля подобна электромагниту — заряды в различных ее областях колеблются. При приближении к ней заряженного метеорита возникает сложный электромагнитный эффект, нарушается баланс магнитных сил на планете, что и становится причиной глобальных катаклизмов».

Но одной теории Лейтер придал особое значение. Эта теория предполагала, что комета может принести на Землю возбудителей опасных болезней. Пролетая мимо Солнца, комета выделяет обширное облако пыли и газа, содержащее инопланетных микробов. Солнечным ветром облако формируется в длинный хвост. Если такая комета пролетит близко, наша планета пройдет через него.

Мириады инопланетных бактерий обрушатся на Землю. Люди пока не вымерли от какой-нибудь космической заразы только потому, что почти все метеориты, попадающие на нашу планету, — внутригалактические тела. Они несут в себе вирусы и бактерии из нашей Галактики, и у жителей Земли за миллионы лет контактов с ними выработался иммунитет. Но некоторые небесные тела — пришельцы из других галактик. Они могут забросить к нам совершенно незнакомые человеку микробы и спровоцировать глобальную экологическую катастрофу.

В книге были страницы, где Лайма не понимала ровным счетом ничего. Таблиц и формул, разбросанных среди текста, она тщательно избегала. Все это, безусловно, было интересно, однако абсолютно неправдоподобно. Смущало, что здесь каждое утверждение закреплялось попыткой научного обоснования. Но именно эти попытки оппоненты и объявили бредом.

Конечно, это странно. Серьезный человек, признанный специалист мощной и достаточно консервативной отрасли, и вдруг — какие-то лженаучные теории. Нет, здесь определенно что-то не так. Вообще, у Лаймы создалось впечатление, что про астероиды и метеориты Лейтер писал как-то иначе, нежели про пришельцев. Более тепло, с симпатией, что ли. Хотя их роль в нашей жизни, по Лейтеру, также весьма неблаговидна.

С одной стороны — опасно, руками не трогать! А с другой — непонятная приязнь к небесным странникам.

«Хватит с меня, — решила Лайма, — пусть теперь Корнеев голову ломает. Мнениями будем обмениваться позже. Эту лабуду нужно еще переварить».

Такая удача, да еще сразу, в один день! Медведь пока до конца не мог осознать свалившегося на него счастья. Он поехал домой, встал под ледяной душ и только после этого немного успокоился. Теперь надо собраться с мыслями и выработать план дальнейших действий. Налив себе кофе (уже третью за сегодня чашку!), он принялся размышлять.

Конечно, для чистоты эксперимента ему необходимо опросить всех числящихся в списке людей. Но на это потребуется еще дней пять. Тех, кто отсутствует или болен, он решил пока вообще не трогать — разве что возникнет острая необходимость. «На все это отвожу еще два дня. Делаю выборочную проверку человек пяти-шести», — решил Иван.

После этого можно будет оповестить Лайму. Если она решит, что нужно опрашивать всех, — придется подключать еще кого-то. У кого здоровье лошадиное и нервы как канаты. Если же добытой им информации окажется достаточно, они определят, в каком направлении работать дальше.

По всему выходило, что теперь стоило поискать людей, что-либо знающих о закрытом санатории для партийной элиты. Если это действительно был санаторий.

У Медведя на этот счет были две мысли. Первая, уже апробированная, — очертить примерный круг особ, которые предположительно могли посещать этот объект или обслуживать его. Причем обслуга как источник сведений предпочтительней. Вторая — еще немного покопаться в архивах (тут Ивана передернуло). Там находится, он точно это помнил, все сохранившееся бумажное наследие коммунистической партии.

На это уйдет еще дня два в лучшем случае, но теперь хоть ясно, что именно он должен искать.

Таким образом, к концу недели картина, должна быть относительно ясная. Но это в идеальном варианте. О неидеальных Медведю сегодня думать не хотелось.

Утром он решил, что попробует перевыполнить план, максимально уплотнив график встреч. И к вечеру вообще перестал что-либо соображать. Других результатов не было. Может быть, контингент слишком тяжелый, может, Иван не проявил достаточной гибкости и терпения, но на сей раз ни один человек не рассказал ему ничего стоящего. То ли и впрямь ничего не знали, то ли побоялись говорить об объекте Б-44 и о закрытом партсанатории.

Следующий день дался Медведю еще тяжелее — сказывались перегрузки предыдущих суток. Но его уже охватила тупая решимость — закончить проклятый список во что бы то ни стало. С этой задачей он справился, едва не лишившись остатков разума. Такую жертву приносить явно не стоило, так как из шести оставшихся граждан лишь один вспомнил, что возле Богодуховки действительно находился «почтовый ящик» — секретный институт, занимавшийся проблемами космоса. Эту неожиданную версию выдал глухой, как пень, с трясущейся головой старичок — бывший заведующий отделом, в сферу которого входила областная оборонка. С ним Медведю пришлось минут сорок почтительно перекрикиваться.

— А что еще вы можете про него сказать? — орал он прямо в поросшее волосами старческое ухо. — Куда, например, его потом перевели?

— Больше ничего не скажу! — кричал в ответ собеседник. — Тебе больше знать не положено, это государственная тайна. Я и сам ничего почти не знаю.

Про санаторий он тоже ничего не знал — к оборонному комплексу объект не принадлежал, это уже было вне сферы его деятельности. И сам старик в нем не отдыхал, всегда ездил в Кисловодск.

Составители списка этого глухого гнома явно переоценили — если он и не страдал слабоумием, то, очень похоже, был в маразме. Но учитывать сказанное им приходилось.

Назавтра вместо энергичных поисков в архивах Медведь лежал дома, не имея ни физических, ни моральных сил продолжать расследование. Лишь после обеда он созвонился со своей приятельницей-благодетельницей и, поблагодарив ее за помощь, попросил еще об одном одолжении. Получив согласие, продиктовал ей новые данные.

И снова лег — тупо смотреть телевизор и наслаждаться душевным покоем.

День отдыха благотворно сказался на самочувствии Ивана — он довольно быстро обнаружил в хранилище документов КПСС несколько нужных ему бумаг. Больше всего он опасался, что эти документы по тем или иным причинам засекречены (вдруг это все-таки не санаторий?). Но оказалось, что именно санаторий. По поводу него имелось постановление «О передаче комплекса зданий в деревне Богодуховке Тихорецкого района Московской области с баланса Министерства здравоохранения на баланс Управления делами ЦК КПСС». Почему «комплекс зданий» был на балансе Минздрава, Медведь сразу не понял, а потом вспомнил слова Ершова про комиссию Минздрава, приезжавшую в деревню после того, как лаборатория уехала. Видимо, с некоего (чьего, интересно?) баланса здания передали в целях конспирации медикам, и лишь потом — по инстанции.

Были еще документы — распоряжения управляющего делами. Они касались организации обеспечения санатория (официально он именовался «Тихорецкий») продуктами питания, постельным бельем, лекарствами. В одном письме речь шла о покупке специального медицинского оборудования. Для чего оно нужно — Медведь не понял. Надо бы проконсультироваться потом со специалистами. Может быть, выяснится, какого профиля был санаторий. Так, на всякий случай. То же и с лекарствами — их перечень ни о чем Ивану не говорил.

И еще одно распоряжение касалось утверждения штатного расписания: согласно ему в санатории работало порядка пятидесяти человек — врачи, медсестры, сиделки, повара, водители и так далее. Единственное, что удивляло, — специализация врачей была почему-то указана в закрытом приложении к документу. А это приложение — странное дело — оказалось не рассекреченным. И — о чудо! — был список прошедших проверку и принятых на работу в санаторий людей.

Больше ничего интересного не обнаружилось, за исключением просьб о срочном направлении в санаторий того-то и того-то для прохождения курса лечения, который у всех значился как «краткосрочный».

Медведь добросовестно зафиксировал фамилии, а также названия лекарств и оборудования, после чего с облегчением вышел на свежий воздух. Теперь оставалось скорректировать свою просьбу относительно поиска людей, причастных к событиям вокруг санатория в связи с появлением новых данных. После этого он зашел в кафе, где и решил скоротать время до вечера — часам к десяти ему обещали все закончить.

Закончили, правда, около часа ночи, однако порадовали Медведя малым объемом. В списке значились всего семь фамилий. «Максимум — два дня», — сразу же стал подсчитывать Иван. От санатория он не ждал особых сюрпризов. А зря. Сюрпризы появились, правда, иного, нежели он мог предположить, свойства.