Свободные Миры - Василий Сахаров

Разумеется, Дава — рядовой срочник-мотострелок, ничего этого не знал, но то, что он видел своими глазами в эти дни, вводило его в состояние какого-то отупения и полного равнодушия. Пыльные и неухоженные бесплатные стоянки при Вратах, грязь, вонь, мазутные пятна въевшиеся в потный камуфляж, еда в давно не мытом котле, приготовленая непонятно из чего и неизвестно кем, которую взводный каждый вечер выбивал у ротного старшины. Потом и еды не стало, поскольку от роты они отстали, и только стоящие на Вратах координаторы движения — американские МР, заранее раставленые на каждом переходе, не давали заблудиться и исправно указывали путь.

Взвод лейтенанта Теплова, в котором служил Дава, вышел из Врат на Бортнае полностью. Все три БТР-80 были на ходу, солдаты, половина контрактники, половина срочники, хоть и истощеные, но все в наличии, и даже из имущества, почти все уцелело. Ну, подумаешь, пропали маскировочные сети и три брезентовых чехла на технику, то все мелочь, что-то кушать в дороге надо, а граждане иных миров, кормить землян на халяву не желали. Наверное, они никогда, и ничего, не слышали о таком прогрессивном понятии как интернационализм, да и про элементарное радушие с гостеприимством, судя по всему, тоже. И это, были свои — люди. О том, как реагировали на них эльфы, Дава, давний поклонник ролевых игр на свежем воздухе, и вспоминать не хотел. Потому что он не понимал, почему его, прибывшего на помощь «братьям по разуму», окатывают таким презрением, как если бы он, был диким и вонючим зверем, а не человеком. Впрочем, Дава решил, что все это временно, и потом, когда земляне докажут эльфам, что пришли с чистым сердцем, они будут относиться к землянам по другому. Надо только найти свой батальон.

Карт у лейтенанта не было, связь из-за постоянных помех отсутствовала как-таковая, ждать кого-то из своих возле Врат, было запрещено эльфами, а где «таманцы», усталый американский регулировщик, которого не меняли уже третьи сутки, не знал. Теплов решил тупо ехать по основной магистрали на северо-запад, хоть куда-то, а выведет. Пятисоткилометровый путь к линии укрепрайонов, с трудностями, но преодолели, да и то, только потому, что внаглую заехали на американскую базу ГСМ, и молча, никого не спрашивая, залили полные баки горючего, и дополнительно, принайтовали к каждой броне по бочке. Впрочем, американцы не возражали, видимо, до сих пор, находились в ступоре от разгрома своих элитных частей.

Тронулись дальше. И вот, линия укрепрайонов: ряды бетонных колпаков, тянущихся на многие сотни километров. Теперь, Теплов решил ехать по дороге идущей вдоль линии подземных фортов, и таким образом, рано или поздно, но найти того, кто возьмет на себя ответственность за его взвод, и скажет, что делать дальше.

Вновь потянулись километры, все той же выжженой солнцем степи: небольшие рощицы экзотических деревьев, брошенные домики, как-будто с картинки про сельскую идиллию, холмы, мелководные ручьи, и пыльная грунтовая дорога. Безрадостный пейзаж, от которого Ваську Давыдова, сидевшего на броне, вновь потянуло в сон.

— Дава, ты опять спишь? — услышал он прямо в ухо голос Цыгана, молодого парня, призванного из Астрахани, и получившего такое «погоняло» за курчавые черные волосы и бесшабашно-веселый нрав.

— Уже нет, — отозвался Дава, открывая глаза, и вновь оглядывая унылый местный пейзаж. — Думаю.

— А чего тут думать, — усмехнулся Цыган. — Попали мы, как курята в суп, попали.

— Ай, не начинай, — толкнул Цыгана в бок, сидящий с ним рядом Червонец. — Достал уже с этим, попали, да попали. Тоска от тебя одна и неустроенность, заколебал.

Не обращая на ворчание Червонца никакого внимания, Цыган, с какой-то несвойственной ему тоской, продолжил:

— А ведь говорила мне мама, что надо было под дурака косить.

— И чего не закосил? — заинтересовался Дава.

— Испугался. У нас в «путяге», история ходила, про одного такого хитрована. Его родители все проплатили, в дурку определили, вроде как временно.

— И что дальше?

— А ничего, в дурке начальство резко поменялось, с ними ничего договорено не было, и косарю вкатили все, что положено, от аменазина до тазипама. У неко крышняк и потек, но уже по настоящему. Так что теперь, ему дурка не временое пристанище, а самый, что ни есть, дом родной.

— Печальная история.

— Не надоело еще ля-ля справлять, Цыган? — оборвал его Ромыч, тридцатилетний контрабас, в свое время повоевавший в Чечне, и все время настороженно оглядывающий окрестности. — Лучше бы оружие лишний раз проверил, чем трындеть без толку.

— Ромыч, — Цыган переключил внимание с Давы на контрабаса. — А как ты к нам попал? Ладно нам, деваться некуда, мы срок тянем, а ты, серьезный мужик, ведь мог бы контракт разорвать в любой момент. Почему ты здесь?

— Как? — Ромыч поудобнее переложил на коленях свой ПКМ. — Скучно стало, шел по родному городу, да и зашел в военкомат по дороге, контракт подмахнул, и у вас оказался. Потом привык, а теперь, вроде как и бросить, вас, салабонов, стремно.

Тем временем, головной БТР сбавил ход, и начал отворачивать влево, к одному из фортов, остальные последовали за ним. Цыган приподнялся над башней, посмотрел вперед, и на повороте, чуть не вылетев с брони, рухнул на раскинутый пропиленовый коврик.

— Слышь, Дава, — толкнул он в бок Ваську. — Кажись приехали, закончился наш поход, как ты его там называл?

— Анабазис?

— Вот-вот, именно, Анабазус.

Дава огляделся, действительно, над одним из фортов, сиротливо развевался российский триколор. «Свои» — молнией пронеслась в его голове первая мысль, а следом пришли другие, ассоциативные: «Еда, отдых, определенность».

БТРы подкатили к форту — низкоутопленному в землю, широкому бронеколпаку, полуокруженному невысоким, метра в три высотой, бетонным забором.

— Кто такие? — окликнул их, стоящий перед въездными воротами, высокорослый сержант, с ВСС в руках.

— 283-й гвардейский мотострелковый Берлинский Краснознамённый ордена Богдана Хмельницкого полк, — отчеканила ему голова лейтенанта Теплова, показавшаяся из башенного люка. — А вы кто?

— Спецназ, 95-й отряд, вторая рота, — услышал он в ответ.

— Командование где? — лейтенант вылез на броню и спрыгнул на землю.

— Какое? — ухмыльнулся сержант. — Наше ротное, или, — он покрутил неопределенно рукой в воздухе. — вообще?

— Да хоть какое, мне без разницы.

Спецназовец удовлетворенно кивнул, и окликнул одного из бойцов, с тоскливым видом, сидящего неподалеку в обнимку с РПКСом:

— Савва, проводи лейтенанта к нашему капитану.

Лейтенант, сопровождаемый Саввой, ушел в форт, а сержант-спецназовец вытащил из под бронежилета сигарету, прикурил ее, с наслаждением затянулся, и окинув мотострелков лениво-оценивающим взглядом все повидавшего в этой жизни человека, спросил:

— С Кубани есть кто?

Оказалось, что с Кубани пятеро, да с Дона, Ставрополя и Волгограда еще четверо, вроде как, тоже, земляки. Как всегда в подобных случаях, завязался разговор, и выяснилось, что спецназовцы, также как и «таманцы», отстали от своих. Правда, с питанием у них было получше, запас имелся, а вот с топливом для четырех «бронеуралов» и трех «мотолыг» было туго, поэтому и зависали они здесь уже второй день, ожидая, что рано или поздно, но кто-то на них выскочит. Однако за все это время, единственные кого они наблюдали, так это бронеколонну танков под китайским флагом, проскочившую вдалеке.

Через полчаса из форта появился лейтенант, и объявил, что они остаются на месте. Все бойцы взвода, с облегчением вздохнули и принялись обустраиваться в свободных помещениях форта. Однако отдохнуть не получилось, так как к вечеру, в сопровождении трех бронеавтомобилей «Тигр», примчался штабной «Драгун», и выскочивший из него полковник, оказавшийся комполка 1-го мотострелкового, тут же принялся орать на их лейтенанта и капитана спецов:

— Вы чего, охренели? Вы куда заперлись, дебилы? Вперед, ваше место во второй линии укрепрайонов, а вы находитесь в четвертой. Это есть нарушение контракта с эльфами, и проходит, как дезертирство с поля боя. Трибунала на вас нет, козлы. Немедленно собирайте своих идиотов в кучу, и выдвигайтесь в район боевого сектора Д341.

Стоявший в оцепенении от такого нагоняя в присутствии подчиненных, Теплов покраснел как рак, и не мог ничего полковнику ответить. Капитан спецов, напротив, стоял усмехаясь, и на крики полковника, только морщился и сплевывал на землю. Так продолжалось минут пять, и видимо, капитану это надоело, так как он развернулся, и молча направился обратно в форт.

— Капитан, стоять! — прокричал полковник. — Ко мне! Бегом!

— Да, пошел ты, мудак, — только и услышал он в ответ от капитана. — Много вас тут таких, до первого боя, тасуется. Жаль, что как-только первая пуля просвистит, так ни одного не видать.