В проклятых землях - Лев Кругликов

Ничего страшного или странного, кроме какого-то невзрачного строения. Или все же взрачного? Никогда не задумывался, делают ли семь метров высоты бревенчатое строение значительным или нет? Если бы не размеры, я бы предположил, что передо мной находится самая обычная охотничья избушка. По крайней мере, ее внешний вид примерно соответствовал тому, как я себе представляю охотничьи избушки, но…

Зачем-то вокруг нее торчали толстенные стальные столбы. Я подошел поближе, не скрываясь, но и готовый к тому, что это все может оказаться миражом или же какой-нибудь загадочной тварью, готовящейся к тому, чтобы съесть случайного путника. Но ничего не произошло. Меня не ударило током, не накрыло охотничьей сетью, я не нашел никаких волчьих ям. Избушка не подпрыгнула в воздух в попытке сожрать меня. Столбы еле слышно гудели где-то на пределе слышимости, заставляя задуматься об их назначении: они стояли слишком редко, чтобы можно было считать их оградой, но оказались чересчур массивны и аккуратны, чтобы считать их наличие чем-то незначащим.

Избушка выглядела совершенно обыденно. По крайней мере, неухоженную охотничью избушку я всегда представлял именно так – слегка скособоченный четырехстенный домик, сверху торчит печная труба, на каждой стене есть окно, плотно закрытое ставнями. Если бы не размеры… Все, казалось, было сделано для какого-то великана. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь – стандартный набор. Печь в углу, кровать, два сундука, два стула, стол посередине, ловушек не видно, хозяев тоже. Настораживало, что убранство было обычного, отнюдь не великанского размера, да и комната всего одна, но… Думаю, что можно попробовать войти.

Как водится, бесплатный сыр в виде безопасного и потому особенно заманчивого отдыха оказался в мышеловке. Поскольку стоило мне только снять рюкзаки и упасть на один из стульев, как обстановка заметно изменилась. На втором стуле возник удивительно знакомый голубой контур антропоморфной фигуры, который медленно-медленно проявлялся в человека, облаченного в глухие доспехи. Одновременно начало происходить что-то странное с потолком.

– Здравствуй, Джерайн Тень. Я ждал тебя. Очень долго ждал.

Моим первым побуждением при звуках глухого механического голоса было швырнуть в моего собеседника разделяющий нас стол. Несмотря на все неурядицы с моей памятью, не вспомнить, где я раньше видел такие доспехи, я не мог. Розовая башня, беззвучный вопль Горелого… Такое не забывается.

– О… И откуда вы меня знаете?

Тень была готова к действию, но выкачивать знания из мертвого собеседника гораздо дольше, чем из живого. А значит, придется попытаться успокоиться и потерпеть.

– Скажем так, я утратил счет тому, сколько раз с тобой уже говорил. Где-то в двадцати процентах случаев ты убивал меня в течение первых двух минут разговора, но с момента изменения стратегии моего поведения, а также озвучивания статистики, положение начало исправляться. На данный момент ты оставлял меня в живых до конца разговора в восьми попытках из десяти.

Мой собеседник окончательно проявился. «Доспех» оказался комбинезоном, покрытым тонкими защитными пластинами, слабо светящимися в темноте. Шлема на этот раз не было, и потому я мог видеть и короткий ежик седых волос, и молодое лицо, изрезанное тонкими морщинами.

– Как я вижу, пока ты меня не убиваешь. Хорошо. – Я открыл рот, собираясь задать вопрос, но он перебил меня: – Ты хотел спросить, почему пока? У тебя нет, не было и никогда не будет иного выхода. Ты будешь вынужден сразиться со всеми нами. Пока ты не проигрывал ни разу, но кто знает? Может быть, когда-нибудь нам повезет. – Он замолчал, положив руки на стол, и я скорее почувствовал, чем увидел, как он одними губами прошептал: «Но я надеюсь, что этого никогда не случится».

Я наконец-то понял, что происходило с потолком. С момента начала нашего разговора из него выскользнули зазубренные полуметровые шипы, да и дверь избушки оказалась заблокирована тяжелым стальным засовом. Прекрасно!

– Я продолжу, хорошо? – спросил мой собеседник, не дожидаясь моего ответа. – Официальный вызов передан. Отключить записывающую аппаратуру.

– Что за…

Договорить он мне не дал:

– Времени у меня действительно мало, и пожалуйста, дай выговориться прежде, чем я вновь начну все сначала!

Он ударил ладонью по столу, и ножки его угрожающе треснули.

– Ты убьешь меня, слышишь, и сожрешь мою душу, чтобы дать мне хоть какой-то шанс сбежать из этого ада! – Еще один удар. Треск повторился. – То, что мы сделали с собой, чтобы выжить здесь, в Запретных землях, замкнуло нас в кольцо, из которого не удается выбраться, какие бы усилия мы ни прилагали! Даже если умереть, то все равно откроешь глаза на своем посту за мгновение до начала событий, не имея возможности ничего изменить! Снова, снова, снова, снова, снова… Из раза в раз! – Еще один удар, и стол с треском просел и накренился. – Годы и века выживания здесь, множество вариантов, приводящих к одному и тому же. – Мой собеседник сделал короткую паузу, после чего ядовито продолжил: – Через Запретные земли идет Джерайн Тень, когда-то уничтоживший всех наших братьев, которые остались снаружи. Выследивший и убивший поодиночке всех, кто так или иначе был с нами связан. Терпеливо и трудолюбиво выкорчевавший нашу надежду на спасение. Он идет, а за ним следует его давний враг, собирающийся закончить начатое. И если беззаботный Джерри иногда может пробежать мимо, то тот, кто следует за ним, – нет. Он обязательно заглянет и спросит, почему пропустили!

Еще один удар, ножки стола окончательно подламываются, и столешница с грохотом падает, но человек в комбинезоне, распаленный собственным монологом, этого уже не замечает.

– Спросит, спросит… Причем так, что следующую попытку начнешь в холодном поту, не в силах отделаться от привкуса крови. Спастись от тебя можно, от него – нет. Никак. Никогда. Ты наша последняя надежда на спасение, Джерри! Убей всех кого найдешь и забери их души, слышишь? Убей! Если же кто-то спасется… Тот, кто идет за тобой, не будет заходить к нам, если мы задержим тебя. По его мнению, мы на большее не годимся. Думаю, что он прав, мы слишком хотим выбраться отсюда, и временами это кому-то удается. Кто-то, притянутый твоим Шепчущим, покидает нашу тесную компанию. Кто-то получит возможность сбежать из Запретки, когда временная петля развернется в прямую линию.

– То есть вы заранее сдаетесь без боя? – уточнил я на всякий случай, представляя, как на меня выпрыгивает толпа народу, ожидающая возможности совершить групповое самоубийство с моей посильной помощью. Не представлялось никак, тем более что с появлением шипов на потолке оно никак не вязалось. С другой стороны, кажется, я зря думал о необходимости тренировки…

– Советую спрятать все походные вещи в сундук прежде, чем я отвечу, – предложил он, и мне оставалось только послушаться. Никакой магии в сундуке не было, и он выглядел достаточно прочным, чтобы уцелеть в грядущей заварушке. Никакая Тень не поможет, если ты выходишь против превосходящего противника, увешанный барахлом, как крольчиха детьми.

– Никто не будет сдаваться без боя, дорогой наш д’эссайн. Более того, никто не намерен сдаваться тебе. Мы совершенствуем свою систему обороны, анализируя твои успехи в прохождении маршрута. С недавнего времени мы стали тестировать систему на защитниках, и, к твоей чести, последняя версия способствовала уничтожению аж двадцати штук без существенных потерь с нашей стороны. Единственное, чего мы так и не смогли понять: почему их сила растет недостаточно быстро по сравнению со всеми нашими расчетами. Несмотря на значительные потери с их стороны, мы до сих пор сталкивались лишь с низшими разновидностями. Скорее всего, это связано с чудовищным усилением в ближайшем будущем, но мы уже имеем все шансы не дожить до этого. Ох, мое время почти кончилось. Если мы еще раз увидимся – убей меня, Джерайн!

– И что это все значит? – спросил я, хотя вопрос мой был по большому счету риторическим. Человек в комбинезоне, уже не обращая на меня внимания, поднялся с места и внезапно изменился.

Заостренные уши. Длинные седые волосы. Дитя леса во всей красе. Не хватает разве что лука или же сабли. Хотя… сабля как раз была на месте, в чем мне пришлось убедиться мгновение спустя, уклоняясь от рубящего удара. Еще мгновение понадобилось, чтобы перехватить оружие за узкое, заостренное снизу яблоко, выкручивая из хрустящего эльфийского запястья, и обратить удар против хозяина клинка. Превосходная сталь играючи разрезает как одежду, так и брюшные мышцы. Наружу начинает сыпаться требуха, рот моего противника распахивается в беззвучном крике, но он не успевает произнести ни звука. Удар саблей с короткого замаха почти без усилия сносит эльфийскую голову с плеч, и конвульсивно подрагивающее тело оседает на залитый кровью пол.