Истинный джентльмен - Алекс Вуд

Я зарыдала еще громче. Это сработало неожиданным образом – Генри прибавил газу, и уже через десять минут я была дома.

Горничная помогла мне собрать вещи. Я знала, что надо торопиться. Чтобы избежать немедленного объяснения с отцом, нужно было скрыться. Куда? Конечно, к тетушке Лесли, в Девоншир, где находится родовое поместье папы. Тетушка сразу даст ему знать, где я, но, пока он доедет до Девоншира, у него будет время немного остыть…

Генри отвез меня на вокзал. Он по-прежнему ничего не говорил, только смотрел на меня очень печально. Перед самым отходом поезда он спросил меня:

– Вы ничего не желаете передать лорду Маунтрою, мисс Вероника?

– Скажите ему, что у меня были серьезные причины так поступить, – вздохнула я и поднялась в вагон. Через несколько часов я буду у тетушки Лесли, которая точно не задаст мне ни одного неприятного вопроса!

Девоншир приветствовал меня моросящим дождиком, как раз к моему настроению и слезам на лице. Что ж, по крайней мере, тетушка Лесли не сразу поймет, что у меня что-то не в порядке… Меня встретили на вокзале (видимо, Генри сообщил, что я еду) и отвезли в родовое поместье с сентиментальным названием «Жимолость». Раньше я терпеть его не могла и все время рвалась оттуда в Лондон, но в моем нынешнем настроении спокойное уединенное поместье подходило мне лучше всего…

Тетушка Лесли (я звала ее тетушкой по привычке, хотя на самом деле она служила экономкой в «Жимолости») не задала мне ни одного вопроса. Она хлопотала и охала, кормила меня до отвала сдобными булочками собственного приготовления и поила крепким душистым чаем. Ради нее я держала себя в руках. Тетушка Лесли очень расстроится, если я вдруг зарыдаю в ее присутствии…

Зато когда я осталась одна в своей комнате, я дала волю слезам. Расстояние не только не уменьшило мои страдания, но как будто обострило их. В «Жимолости» я как никогда ясно поняла, что с Майком все кончено. Я вручила его своей сопернице, даже не пытаясь бороться. Бунтарка внутри меня возмущалась и упрекала меня… Но что я могла поделать? Майк никогда не любил меня. Я была для него всего лишь заменой. И когда появилась Селин Дарнье, я перестала для него существовать. Надо отдать ему должное, он вел себя как истинный джентльмен и почти убедил меня в том, что их отношения с Селин в далеком прошлом. Почему он сразу не сказал мне правду? Боялся меня ранить? Или он пытался сказать, а я не желала его слушать?

Сейчас это уже неважно. Майк наверняка уже позабыл обо мне. Наслаждается любовью Селин… Мой дорогой… Что с ним будет, когда он ей надоест и она найдет себе новое развлечение? А так обязательно будет… Я все размышляла и размышляла, а потом заснула под мелодичный аккомпанемент дождя. Небо вместе со мной оплакивало мою утраченную любовь…

Утром приехал папа. Я не ожидала от него такой прыти, думала, что он еще по меньшей мере неделю будет возвращать гостям подарки и приносить извинения. А также кипеть от злости и проклинать меня. Но он приехал в поместье и вел себя как ни в чем не бывало в присутствии тетушки Лесли, которая чуть с ума не сошла от радости.

Мы смогли поговорить только после плотного завтрака. Папа велел мне одеться потеплее и повел меня гулять по парку.

– Ты возмутительно повела себя, – наконец начал он.

Я молчала.

– Майкл говорит, что во всем виноват он. Но я сразу сказал ему, чтобы он не смел тебя выгораживать. Когда невеста вдруг срывается с собственного венчания и бросает жениха прямо у алтаря…

Многозначительная пауза, во время которой я опять не произнесла ни слова в свое оправдание.

– Ты же сама безумно хотела за него замуж, – напомнил папа. – Я просил тебя не торопиться, но тебе так нужен был этот Майкл Фоссет, что ты не желала ждать. У меня сложилось впечатление, что ты… гм… действительно любишь этого молодого человека…

Папа не привык говорить со мной о чувствах и поэтому смутился.

– Но если ты вдруг передумала, – продолжил он с явным осуждением в голосе, – то могла хотя бы предупредить меня. Мы бы отменили свадьбу и все… гм… обошлось бы…

Бедный папа! Я лишь сейчас осознала, как ему пришлось нелегко, когда позорно убежала из церкви. Объяснять что-то гостям, пытаться выяснить, что произошло…

– Я только в церкви поняла, что не хочу выходить замуж, – ровно заметила я.

Папа недовольно засопел.

– Я знаю, что поступила нехорошо… Но тогда я просто не могла…

– Когда же ты наконец повзрослеешь, – покачал головой папа. – Разве можно так играть с чувствами? На бедном Майкле лица не было…

Я закусила губу. Только не надо делать из него жертву! Майк всего лишь растерялся и не знал, как себя вести. Не мог же брошенный жених прыгать от радости на одной ножке!

– Теперь целый месяц будут говорить только о тебе, – заметил папа.

– Плевать! – вспыхнула я. – Пусть что хотят, то и думают!

– Выбирай выражения, Вероника! Разве ты забыла, что такое сплетни? Нужно быть очень осторожной…

– Да чихать я хотела на мнение посторонних людей! – вспылила я. – Могут болтать все, что угодно. Если я…

– Что?

Я прикусила язык. Хитрый папа решил вывести меня из себя в надежде, что я сболтну лишнего. Но я не позволю ему узнать, что жених его дочери предпочел другую женщину…

– Если я решила уйти от Майка, то это мое решение, и оно никого не касается! – быстро поправилась я.

– Тогда почему он во всем винит себя? – спросил папа как бы про себя.

Я похолодела. Что, если Майк вздумал откровенничать с ним?

– Тебе лучше спросить у него.

– Может быть, он чем-то обидел тебя? – Папа покосился на меня. – Повел себя недостойно?

– Майк всегда вел себя безупречно, – отчеканила я.

– Тогда какого черта! – взорвался папа, но тут же взял себя в руки. – Почему ты бросила его?

Я глубоко вздохнула и выдала самую беспардонную ложь в своей жизни:

– Потому что я разлюбила его!

Папа подскочил на месте и собрался было сказать что-то нелестное в мой адрес, но сдержался. Все-таки я его дочь, и он должен быть на моей стороне.

– Глупая девчонка, – вздохнул он, поворачивая обратно. – Майкл Фоссет – отличный парень.

Я всхлипнула, но он уже шел к дому и не видел меня. Мне ли не знать, какой Майк! Но пусть лучше папа считает меня сумасбродкой, чем покинутой невестой!

Я догнала папу почти у самого крыльца. Дверь нам открыла тетушка Лесли, и по ее сияющему лицу я поняла, что к нам нагрянул кто-то еще. Неужели мама нашла в себе силы оторваться от косметолога и психоаналитика и приехала к заблудшей дочери? Или это кто-то из родственников решил узнать свежие новости?

– Кто у нас, тетушка Лесли? – недовольно спросила я.

– Джентльмен, – шепотом ответила она. – Я проводила его в голубую гостиную. Такой красивый, обходительный…