Тихоня для Туза - Ольга Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы попали под дождь, промокли очень сильно.
– Ага. Понял. Че звала-то? – Он оглянулся на Кирюху. – Или это малец выдумал?
– Дадите Тихону вещи, чтобы переодеться? Он подсохнет, потом вам все отдаст.
– Тихон, говоришь? – Он пожевал усы, губы… Пронзил Тихона взглядом, который мог бы и прожечь, попадись под него кто-то послабее.
– Да. Тихон Туземцев. – Протянул деду руку в приветствии. Дядя Коля помедлил, но тоже протянул свою в ответ.
– Хорошее имя. Правильное. К Стефании подходит. Только детей называйте, как надо. За модой не гонитесь, а то глупо получится, некрасиво…
– Э… Дядя Коля… Вы не спешите. Он просто зашел к нам, хочет высохнуть и переодеться. Причем тут дети?
– Детей нужно правильно называть. От этого вся жизнь потом зависит – или хорошо пойдет, или неудачно!
Философ доморощенный, блин. Еще палец указательный вверх поднял. Похоже, приготовился нам лекцию читать…
– Дядя Коля, давайте, мы сначала переоденем Тихона, а потом уже имена обсудим, ладно?
Мне уже жаль было смотреть на Туземцева – казалось, он скоро весь растворится и на пол утечет. Надо было как-то ускоряться. И Бог с ним, даже с будущими детьми согласиться можно – главное, чтобы дядь Коля ему одежду дал.
– Хорошо. Какие-нибудь портки ему найду. – Я представила эти «портки» и поморщилась. Но уже не было вариантов, чтобы сдавать назад…
– А может, я лучше домой поеду? Там и высохну? – Тихон что-то заподозрил, кажется. Или смутился от слова «портки»?
– Нет уж! Если Стефания тебя привела, значит, так надо! Поздно давать заднюю! Стой здесь и жди!
Глава 21
Передав Тихона в надежные руки, сама бросилась переодеваться – вода уже просочилась до самого белья, стало как-то совсем неуютно.
Кирюха притащил мне ворох мокрой мужской одежды, вручил, как подарок, и снова ускакал «к мужикам». Недолго думая, засунула все в стиралку, и свое, и чужое.
«Мужики» за это время успели переместиться на кухню: Тихон уплетал дядь Колин знаменитый борщ из глубокой тарелки, Кирилл – занимался тем же, только посуду взял чуть помельче.
– Господи, вы тут что, все чесноком обложили? И луком? – Глаза заслезились от ядреной смеси ароматов.
– Конечно. И тебя сейчас накормим, чтобы простуду выгнать! – Сосед уже двигал ко мне очередную плошку, которой можно было бы накормить не только меня, а еще и половину студентов с нашего курса.
– Мне не нужно. Я сейчас сама приготовлю, Тихон продуктов накупил, нужно как-то их оприходовать… – Совести стало больно от одной только идеи, что буду объедать одинокого пенсионера.
– Садись за стол и не бухти! Нашлись мне тут, гордые! Сначала по лужам каким-то валяются, а потом характер мне тут показать хотят!
Тихон только подмигнул и пожал плечами, двигаясь, чтобы уступить мне место за столом.
– Хорошо выглядишь. Не налюбоваться!
Очень колоритный костюм – длинная майка-алкоголичка, прикрывавшая Тихону колени, спортивные штаны-треники, подвернутые несколько раз снизу, а на поясе подвязанные ремнем… Он сейчас был похож не на крутого, делового мена, который вечно норовил меня воспитывать, а на уличного гопника. Босые ноги довершали образ.
– Мне тоже нравится. Надо будет себе такой же прикупить! – И чихнул в подтверждение.
– Тебе пора лекарства принимать, а не чеснок. Похоже, реально простудился!
– Я ему сейчас наливочку накапаю. И все пройдет! – Дядя Коля умчал в свою комнату. Странно, что никто из других соседей на слово «наливка» не выскочил. В нашей коммуналке она ценилась на вес золота. И убивала наповал, даже самых стойких. Я от одного только запаха уходила в астрал.
– Даже не думай ее пить, слышишь?– Зашептала Тихону на ухо, пока Кирилл отвлекся, распевая что-то про мытье посуды у раковины.
– Тебе жалко, что ли? Я, вроде бы, для тебя никогда ничего не жалел…
– Ты же за рулем! А в ней не сорок градусов, а все семьдесят! Не только пищевод обожжешь, а вообще все!
– Не боись. Я и не такое пил в свое время.
– А как же потом ехать?
– Ты ешь давай, борщ – зачетный.
– Отвечай на вопрос! Ты же не сядешь пьяным за руль?
Почему-то мне было не все равно, что дальше случится с Тихоном! Я за него нервничала! И это было как-то… совсем не хорошо. Мало мне, что ли, о ком переживать? Еще и этого кренделя не хватало!
– А я сегодня никуда уезжать не собираюсь. – Его лицо было безмятежным. Что творилось с моим – один только Бог знает. Челюсть норовила упасть куда-то, но пришлось ее крепко держать, чтобы еда не вывалилась. Портить свой образ нежной принцессы очень не хотелось.
– В каком смысле? А что ты собираешься делать?
– Я здесь останусь. У вас хорошо. Мне нравится.
– Эй, с ума сошел? А спать где?
– Ну, я же делился с тобой постелью. А ты не сможешь ответить тем же?
Мне внезапно стал очень интересен чеснок. Какой-то безумно любопытный сорт попался – крупные такие зубчики, ароматные… И борщ – тоже. Очень вкусный. И отлично занимает рот.
Можно притворяться, что ты увлечена едой, а разговаривать некогда!
– Держи, сынок. Сам готовлю. – Перед носом Тихона возникла небольшая стопочка с пахучей жидкостью, переливающейся всеми оттенками янтаря и зелени.
– На травках? – Он втягивал аромат пойла, будто держал в руках бокал дорогущего виски или коньяка. Глаза еще прижмурил от удовольствия.
– Да. Сам на даче собирал, сушил, настаивал. Давай, одним глотком. Для здоровья!
Тихон сделал этот глоток, закашлялся, выпучил глаза… Откусил половинку луковицы… Кажется, зря – сделал только хуже.
Дядя Коля похлопал ему по спине, крякнул в усы довольно.
– Молодец. Крепкий парень. Не упал. Значит, жить будешь!
Слезы катились из глаз крепкого парня, что твой град.
– Попей водички, Трифон.
– Кирюх, ты же меня научился правильно называть? – «Трифон» подозрительно сипел, а не разговаривал.
– Теперь ты снова Трифон. Я так решил!
Понятно. Кирыч пока еще не передумал обижаться. Поэтому коверкал имя так, как ему нравится.
– Ну, смотри-ка ты, даже говорить в состоянии! Молодец! – Дядя Коля не обращал внимания на разборки с племянником. Он внимательно следил за состоянием подопытного.
– Ага.
– А теперь говори, смельчак, зачем пришел к Стефании? Чего хотел-то? – Он присел напротив нас, подставил ладонь под щеку и умильно уставился на парня. Вылитая бабулька на лавочке, а не суровый седой мужичина.
– Домой к себе хотел забрать. Скучно без нее.
Чуть не подавилась. Закашлялась.
– Эй, Стефа, тебе тоже наливочки? Как-то двыхаешь нехорошо…
– Все нормально, дядь Коль. Не
