Закон Моргана. - Стас Трой

Девушка, явно не стеснялась своей фигуры и знала о своей привлекательности, как и все симпатичные особы знают про это. Зауженные джинсы идеально плотно сидели по фигуре, заостряя внимание на красивых ногах. Белая блузка просторно, но без расхлябанности и излишеств, одновременно скрывала и подчеркивала грудь. Ухоженные тёмно–ореховые, шоколадного цвета волосы. Стрижка чуть ниже плеч. Она вся была воплощением упругости и утонченности. Её яркая, светившаяся жизнью, улыбка заканчивалась ямочками на розовых щеках. Аккуратный носик добавлял нежности её приятному лицу.

В зрительном зале кабаре освещение было тусклым, но этого хватало Роме, чтобы рассмотреть синий цвет, слегка грустных, глаз.

Рома размяк, сначала он улыбнулся девушке, но потом его словно накрыла серая туча. Он нахмурился, поняв, что нет никакой надежды, нет никаких шансов на его существования рядом с этой девушкой. Он был словно нищий на чужом дне рождении. Нет, не просто нищий, а голодный бич за роскошным праздничным столом.

Рома смотрел на «праздничный стол», не веря, что ему дозволено тут быть. Он всё еще влюблённо держал её мягкую руку. Поняв это и смутившись, он разжал её ладонь.

Рома с грустью опустил глаза, обратил внимание на блеск ускользающих опрятных рук, короткие ногти которых были покрыты бесцветным лаком.

– Не узнал? – произнесла, игриво, незнакомка.

– Нее, – проблеял Матрос.

– Не против? Я присяду?

– Да, присаживайся куда угодно, угощайся. – Рома медленно выговаривал слова.

То, что произошло далее, лишило Рому подвижности, парализовало от неожиданности. Девушка присела ему на колени. Сделала это без всяких комплексов, свесив свои божественные ноги в бок.

Ромины руки, упавшие плетью, так и висели под стулом. Он пытался понять: «Какого чёрта здесь происходит?» Медленно приходил в себя. Его левая рука как–то автоматически, повинуясь вековым рефлексам, приобняла незнакомку за талию. Правой он жадно схватил пивную кружку. Приступил жадно заливать жидкость в свой пересохший рот, стараясь при этом не запачкать обаятельную незнакомку.

Вместо опьянения наступило озарение. «Сейчас ко мне подойдет рыцарь с бойцовским даром, и со словами – Братан, ты ничего не попутал? – исколотит на потеху публике нового русского в малиновом пиджаке. Не ужели это всё ещё часть шоу?»

Для Ромы эта была не самая приятная мысль, но очень походившая на реальность. Он тревожно обернулся. Вся публика сидела на своих местах, к нему никто не направлялся.

Рома шевелил мозгами: «Значит меня встретят на выходе. Ну да и пусть, я готов рискнуть, доиграю и эту сцену».

Оживившись, он сделал ещё два больших глотка из своей кружи, затем деликатно пересадил девушку на соседний стул:

– Подруга, мне тебя не потянуть, как бы сильно я этого не хотел, – честно и с большой грустью произнес Ромка Матрос.

– Ну не сможешь, так найдешь другую, – с улыбкой, порождавшей радугу в Ромкиной душе, произнесла временная спутница, – Хотя, я в нас верю.

Грудь Ромы на секунду расширило взрывом счастья от её слов о «НАС». Счастьем, которое прокатилось от головы до живота. Оттолкнулось трамплином вспыхнувших гормонов, взлетело в облака мечтаний. Затем с такой же скоростью рухнуло вниз, предварительно ударившись о потолок реальности. Вернуло его на землю, а может и под неё. Как бы Рома Матрос не пытался вернуть себе самообладание, но у него это плохо получалось.

Тишина… Девушка аккуратно отпила из его кружки, затем так же аккуратно и изящно поставила недопитое пиво обратно на столик. Наклонилась к его лицу, взглянула в глаза, затем негромко произнесла своими улыбчивыми губами:

– Я – Вася. Василиса, которую ты катал на красном кабриолете. Помнишь меня? Тогда я носила модный противогаз. И, кстати, мне вряд–ли поможет поедание огурцов, – напомнила она Роме, его нудистское выступление у «ГэГэ» в подвале.

Ромка Матрос хотел было завести речь о том, что в следующий раз он постарается прокатить Васю на менее пафосном транспортном средстве. Он даже хотел извиниться за свой вульгарный вкус, но вместо этого вытянул протяжно:

– Эээ. Вася Свёкла? Как?

– Сейчас всё расскажу, – она отпила ещё пива, – Недавно один мужчина, с красивым телом и лицом, совершил щедрый благородный поступок: подарил мне красную Жемчужину, которая и открыла у меня некий дар.

Это многое объясняло, – подумал он про себя, – Хотя ему последняя Жемчужина добавила только свободных очков, ничего более не дав. Или десятый уровень – это мой предел?

– Вася, а чего ты в противогазе была? – оставив свои размышления, спросил Рома.

– Что бы не испортить первое впечатление, которое нельзя создать дважды. Дело в том, что первые четыре жизни в Улье я постоянно перерождалась на одной и той же ячейке. – Василиса заволновалась, у неё горели уши. Отпив, она продолжила, – На том острове я была единственным человеком. Все другие быстро мутировали. Не зная, как выживать и как спасаться, я то запиралась в продуктовом магазине, то забиралась на самые высокие крыши, в надежде выглядеть выживших людей. Так день за днем, жизнь за жизнью, моя кожа покрывалась стоматитами, герпесами и другими язвенными прыщами. И с каждой следующей жизнью их становилось всё больше, после пятой смерти я переродилась в этих сотах. Оказалась в руках «ГэГэ». Вояки испугались моей вздувшейся кожи, голодную и уродливую бросили в камеру… Одели в противогаз что б не пугала людей и дали прозвище «Свёкла», за то, что вся красная от язв. Василиса покраснела, ей было неприятно это вспоминать,