Развод и девичья фамилия (СИ) - Зика Натаэль

Воротаев довёл её до патио, галантно отодвинул плетёный стул, приглашая присесть. Женщина оглядела стол — салфетки, зачем-то свечи — при включенном освещении! Явно не ужин по-домашнему.

С другой стороны, она не видела, как принимает пищу хозяин, может быть, он каждый раз требует празднично-парадную сервировку, настоящий фарфор, свечи и прочую лабуду? Вряд ли он так расстарался ради няни?

Александр помог ей придвинуть стул ближе к столу, сам сел напротив и, улыбнувшись, произнёс:

- Катя, расслабьтесь, это только ужин. Я люблю, чтобы вокруг меня всё было красивое и качественное, и никогда не понимал, почему всё лучшее выставляют для гостей — расшитые скатерти, сервизы, льняные салфетки и тому подобное, а сами едят на клеёнке со щербатых тарелок и вытирают губы, в лучшем случае, бумажными салфетками. Что вам положить?

— Я сама, — смутилась женщина.

— Нет, позвольте за вами поухаживать, — Александр взял её тарелку и принялся её наполнять. — Вина?

— Я не… Нет, не надо.

— Завтра суббота, поэтому сегодня можно немного расслабиться. Думаю свозить детей в зоопарк, а в воскресенье ещё куда-нибудь. Отдых нам всем не помешает, — заметил мужчина, наливая в её бокал тёмно-красную жидкость. — Пара глотков вас с ног не свалит. Это «Ле Прюлье» 2011 года. Попробуйте!

Катя осторожно пригубила — чувствуется вишня, смородина и что-то ещё, не разобрать. Ну, она и не специалист!

Улыбнувшись Александру, она отставила бокал.

— Вино вкусное, но я сначала лучше поем.

— Как раз к мясу, — Воротаев щедрой рукой положил ей на тарелку горячее. Что вы думаете насчёт зоопарка?

— Мне не очень нравится, когда звери сидят в клетках, — честно призналась Катя, — но если вам нужна моя помощь с детьми, то, конечно же, я поеду с ними.

— Вот и договорились! — потёр руки Воротаев и набросился на еду. — Я голоден, как волк!

Ела Катя с аппетитом. Напрыгалась с малышами да напереживалась, размышляя, уволят или нет, весь день кусок в горло не лез. А сейчас организм решил наверстать упущенное. Надо пользоваться моментом, пока Воротаев с нотациями или расспросами не лезет, даёт возможность утолить голод.

— Катя, я хотел с вами поговорить, — произнёс он тогда, когда она уже расслабилась, решив, что разбор полётов её миновал. Хорошо, в этот момент у неё ничего во рту не было — подавилась бы или поперхнулась! Собственно, они уже поели, Александр предложил пересесть на диванчики, и не успела она приземлиться, как он опустился рядом.

— Слушаю вас, — женщина надеялась, что её голос не дрожит.

— Во-первых, хочу извиниться, что вчера не догадался вас отпустить, и вы всю ночь провели в детской.



Катя неуверенно кивнула, мол, ерунда, она не обиделась.

— Завтра и послезавтра у вас будут выходные.

— Но дети?

— В доме полно взрослых, уж пару-то дней мы разберёмся, кто их поднимет, кто накормит, и кто будет развлекать! А вы работаете уже третью неделю без выходных, ещё и ночью, по моей вине, не смогли нормально отдохнуть.

— А зоопарк? — растерялась Катя.

— Если захотите присоединиться к нам, буду рад. Но эти два дня полностью ваши, распоряжайтесь свободным временем, как душа пожелает. Тем более, как раз и зарплата подоспела, утром Валентина Сергеевна вам выплатит половину оклада.

— Хорошо, спасибо, — сердце снова пустилось вскачь — всё-таки, увольняет? Освободил от детей, платит деньги, хоть месяц ещё не прошёл…

— Мои служащие привыкли получать зарплату двумя равными долями, но если вам удобнее сразу всю сумму, просто сообщите об этом Валентине Сергеевне.

— Нет, мне удобнее с авансом, — выдохнула про себя Екатерина.

Что ж за качели-то такие? Никаких нервов не хватит!

— Дальше я хотел бы извиниться за безобразное поведение Евгения. Он уволен и больше никому досаждать не станет. Прошу меня извинить, что допустил подобное.

Катя снова кивнула — надо же, извинился за другого!

— А теперь я хочу перейти к важному вопросу для меня вопросу, — ей показалось или голос у Александра слегка дрогнул?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я внимательно слушаю, — и отсела подальше, отодвинувшись до упора.

От близости сильного мужского тела она чувствовала себя не совсем уютно. Перед глазами вспыхивала картина стекающих по груди Воротаева капель, запах парфюма Александра кружил голову. Или это не парфюм, а собственный аромат мужчины? И его голос — завораживает, растекаясь бархатом по каждой клеточке… В общем, она реагировала на работодателя как-то неправильно, и с этим надо было что-то делать.

— Как вы вероятно уже знаете, я женат, — у Кати невольно округлились глаза — ничего себе, переходы!

- Но мы решили расстаться, — продолжил Воротаев, — развод состоится в течение месяца, мои адвокаты уже над этим работают. Дети остаются со мной, Стелла Леонидовна в них не заинтересована, впрочем, я их ей и сам не отдал бы. Прежняя няня вернётся к началу осени, но я принял решение оставить место за вами на постоянной основе. Конечно, если вы не возражаете. Дети растут, а Татьяна не особенно молода, скоро ей за ними не угнаться.

— На постоянной основе? — переспросила Екатерина. — В течение какого времени вам будут нужны две няни?

- Десять лет, не меньше, — ответил Воротаев, ловя все эмоции, которые отражались на лице Екатерины. — Разумеется, по мере роста детей ваш оклад будет увеличен.

Чёрт, ещё увеличен?

Мысли Кати прыгали и сталкивались, не позволяя сосредоточиться. Десять лет ей можно не беспокоиться о завтрашнем дне, она будет жить на всём готовом, ещё и получать приличную зарплату! Да за это время она сможет не только откупиться от Павла, но и скопить на первый взнос в ипотеку! Или — если экономить и зарплату не тратить, то можно будет сразу купить жильё, без ипотеки и кредитов! Единственно, как она потом найдёт работу по специальности? Всё-таки, десять лет — большой срок, прогресс и технологии идут семимильными шагами, постоянно появляются новые программы и методики? Она неизбежно многое пропустит, придётся догонять. Хотя, если не ловить ворон, а отслеживать по интернету всё новое, то есть вероятность, что не так уж она и отстанет. Но нужна практика, а ещё — стаж…

— Я понимаю, вам нужно время, чтобы подумать, — прервал её метания Воротаев. — Поэтому не жду ответ немедленно, тем более, я ещё не все предложения озвучил.

— В принципе, мы можем всё обсудить прямо сейчас, — Катя решилась. — Прежде чем принимать решение, мне хотелось бы кое-что уточнить.

— Слушаю.

— Меня всё устраивает, к детям я привязалась, зарплата и условия жизни отличные. Но смущает, что это время не засчитается мне в трудовой стаж, ведь я работаю без официального трудоустройства. И когда надобность в моих услугах отпадёт, я рискую не найти работу по специальности. Не говоря уже о том, что минус десять лет могут серьёзно повлиять на мою будущую пенсию.

— Справедливо, — ей показалось или Александр улыбается? — И похвально, что, несмотря на молодой возраст, вы стараетесь смотреть на десятилетия вперёд. Какая у вас специальность?

— Бухгалтер.

— Вот как? Что ж, думаю, я смогу помочь. Оформим вас официально в одну из моих компаний, потом подумаю — куда. Отчисления в пенсионный, как полагается, и стаж будет идти.

— Это было бы замечательно, — она боялась поверить.

— Потом посмотрим, что вы стоите, как бухгалтер, и если окажется, что вполне тянете, то я смогу гарантировать вам трудоустройство по специальности, когда мои дети больше не будут нуждаться в няне.

— О…

Так, а мышеловка-то где? Ну, не может быть, чтобы одни плюшки! Не может быть, чтобы она оказалась такой единственной на всю Москву, что Воротаев готов на всё, лишь бы оставить её в своём доме!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Если у вас всё, то позвольте, дальше продолжу уже я.

Катя кивнула.

— Я недаром упомянул, что развожусь. Больше добавлю — вступать в новый брак я не планирую. Совсем. Никогда. Дети у меня есть, новую головную боль приобретать не вижу смысла.