Перстень Харома - Саша Суздаль

Когда наступило время обеденной дойки, то вокруг дома Манароис ревело целое стадо не доеных коров, а она садилась под одну корову, вторую, но в ведре не добавилось ни одной капли молока, как ни мяла она коровьи соски. Всегда немного отстранённая, Манароис изменила своим привычкам и бурно выражала своё мнение о коровах и амомедарах, желая им очень короткой жизни, а их сиськи пусть сосут лающие домашние животные.

Мо, опустившись за домом, спешил к своей Манароис, чтобы обрадовать её своей свободой, но его тут же скопировали амомедары, которые толпой спешили к стаду коров и толпе Манароис. Если Мо не заблуждался насчет двойников Манароис, то она обилию Мо не обрадовалась, а огорчилась. По этой причине она каждому Мо отвесила по крепкой пощечине, совершенно отбив себе ладони, а настоящий Мо, получив от неё своё, стоял перед ней и недоумевал по поводу её ярости.

Отважившись пустить в неё свои симпоты, Мо застыл от ужаса, восприняв её настроение и желание убить всех Мо вместе с коровами в придачу. Он более романтично представлял встречу с Манароис после своего отказа от Маргины и теперь, рассерженный на амомедаров сверх всякой меры, решал, что с ними делать. Разорвать амомедаров на части не имело смысла, так как они соберутся из кусков, как ни в чем не бывало.

Жечь их огнем тоже не резон, так как их кремниевая основа, не боится даже огромных температур. Оставалось только забросить их куда-нибудь подальше.

Манароис, сидя на крыльце, с удивлением увидела, как один Мо, схватив в охапку с десяток бурёнок, взвился в воздух и исчез за горизонтом. «Я думала, что Мо меня любит, а ему мои коровы приглянулись», — огорченно констатировала Манароис, провожая взглядом и Мо, и бурёнок. Между тем, Мо возвратился назад и снова сгрёб кучку коров вместе с несколькими Манароис. Как и прежде, сиганув вверх, Мо пропал, и Манароис немного растерялась, не понимая, что он делает. Когда он снова возвратился и подхватил всех Мо, она счастливо улыбнулась, понимая, что Мо освобождает её от всех ужасных двойников.

«Как бы он и меня не прихватил?!» — с опаской подумала она, но сразу же расцвела, понимая, что Мо не спутает её ни с кем. Чтобы совсем развеять сомнения, она окликнула его:

— Мо!

— Что, милая? — с готовностью откликнулся Мо, и Манароис стала во всех отношениях счастлива.

— Тебя ожидать? — спросила она, затаив дыхание.

— Я вернулся к тебе навсегда, — сообщил ей Мо, набирая в охапку всех без разбора: и несколько Мо, и парочку Манароис, и коров.

Не только Манароис наблюдала, как Мо перемещает амомедаров. Семейство древнего рода барберосов во главе с её нынешним владыкой, именуемым Бандрандосом с эпитетом «гадкий» внимательно наблюдало за своим стадом и как только увидело, что их амомедарам чинятся пакости в виде бесцеремонного удаления от ареала их кормёжки, то сразу же яркими звёздами на дневном небе полетели вниз.

Манароис, обрадованная возвращением Мо, а ещё больше его трудолюбием на ниве очистке её территории от всякой гнусности, с опаской смотрела на летящие прямо к её дому раскалённые небесные камни. Выбросив перёд собой ураган пламени, и затормозив перед самой землёй, барберосы каменными глыбами выплыли из облака пыли, поднятого ими, и направились к Мо, который снова вернулся за очередной порцией хлама.

— Ты почему моим стадом кидаешься? — обдавая гарью, мысленно произнёс Бандрандос, а остальные барберосы угрюмыми скалами окружали Мо.

— Я запрещаю тебе и твоим амомедарам здесь находиться, — сказал Мо, ощупывая симпотами барбероса.

— Ты не хранитель этой планеты, — сказал ему Бандрандос, — поэтому мне безразличен твой запрет.

Формально он оказался прав, а обращаться к Маргине, официальному Хранителю планеты Глаурия, в данную минуту Мо совсем не хотелось, да и неизвестно, что бы она сказала своему бывшему возлюбленному. Поэтому Мо принял самое простое решение: набросил сетку на Бандрандоса и начал её стягивать, одновременно блокируя все симпоты барбероса. Чувствуя ответную сокрушительную силу, Мо, застыл, ожидая, когда Бандрандос станет уязвим, так как могущество любого Хранителя намного превышает возможности космического кочевника.

Но за этими манипуляциями Мо пропустил, бесчестный поступок: его облепили все оставшиеся родственники Бандрандоса, накидывая на него паутину сеток, к тому же, подоспевшие амомедары, по приказу своих хозяев, облепили его коконом, в котором увязли все его симпоты, поглощая галлюцинации амомедаров. Сопровождаемый мерцающими облаками амомедаров, туманный кокон поднялся вверх, унося Мо в космическое пространство.

Манароис стояла у дома, смотрела на серебристые облака, похитившие Мо, а по её лицу текли ручейки слёз – не успев приобрести, она потеряла своё счастье. Оставшиеся коровы безнадёжно мычали, так как уже не надеялись, что кто-нибудь захочет их подоить. Размазывая ладошкой слёзы на покрытом гарью лице, Манароис взяла деревянное ведро и, погружаясь в свои грустные мысли, угрюмо пошла в направлении бурёнок, обижено на неё взирающих.

В то время как Мо, бывший возлюбленный Маргины, опутанный амомедарами, болтался в космосе, другой её возлюбленный, товарищ Тёмный, стоял под кольцом репликатора. Маргина, находящаяся во дворце Эссенариума, проследила его до станции репликации и с сожалением вздохнула. Она не знала намерений товарища Тёмного, но надеялась, что его слова, брошенные на прощанье, исполнятся и он вернётся к ней.

Нежная грусть, окутавшая её симпоты, настроила её на лирический лад и Маргина с легкой ностальгией вспомнила Мо, этого подлеца, враля и самого гадкого Хранителя, которого стоило поджарить и сжечь, а пепел рассеять в космосе. Напоминание о Мо возбудило в Маргине вспышку ярости, унося приятные вспоминания о товарище Тёмном.

Непроизвольно брошенные симпоты обнаружили Мо, к удивлению Маргины, там, где она пожелала, в космосе, вдали от планеты Глаурия. Сопровождавшие его барберосы напомнили Маргине недавние их нашествие, и она, невольно, подумала: «Подходящая компания для обманщика и ловеласа». Представив себе, как Мо влюбился в какую-нибудь барбероску, Маргина рассмеялась, вновь вернув себе хорошее настроение.

Покопавшись в глифомах, она извлекла для себя образ незабвенного товарища Тёмного, стоящего голым в её комнате, и, загрузив свои симпоты, погрузилась в истому. Товарищ Тёмный, в эту сладкую для Маргины минуту, стоял под кольцом репликатора на планете Глаурия и сопровождал своими симпотами бывшего любовника Маргины. Видя нелепое положение Мо, он, несмотря на свою благожелательность к другим, решил использовать ситуацию с Мо на благо Маргины.