Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные (СИ) - Томченко Анна

Эта мысль не отпускала. Некрасиво вышло. Но и объяснять ему какой дурой она была, тоже не хотелось, по сути ведь, в своём развитии она недалеко шагнула.

Горничная Эльма пришла ближе к ужину и сообщила, что хозяин ждёт в столовой. Ведьме идти не стоило, она чуяла это самым приключенческим местом, но проигнорировать предложение было бы странно.

Грегори сидел за столом в великой задумчивости. Разглядывал на просвет рубиновое вино. И почти не ел. Все больше бросал короткие взгляды на кудрявую визави, которая давилась запеченным брокколи под сыром. Когда ее нож третий раз соскользнул и полоснул фарфор тарелки, маг разбил тишину:

— Алисия прекрати…

Прозвучало мирно и отвлеченно. От этого девица вздрогнула и выпустила вилку. Та со звоном встретилась с паркетом.

— Что прекратить? — не поднимая глаз, шепнула чародейка.

— Не знаю чем ты там себя мучаешь, — он подал дополнительный комплект столовых приборов. — Боишься, стыдишься, злишься… Просто прекрати. Зачем страдать над ошибками, которые уже не исправить?

— Ты даже не знаешь о чем говоришь… — обречённость можно было черпать половником.

— Знаю…

Алисия могла поклясться, что сердце припустило удар. Она порывисто взглянула на своего нанимателя, а он в свою очередь старательно медитировать на бокал с вином.

— Я все знаю, — наконец продолжил мужчина. — И не понимаю почему эта тема так надломила тебя. Всем нам было по двадцать лет…

Если бы за сегодняшним ужином ведьму отравили, она была бы признательна. Но даже банальной цикуты в меню не было, поэтому она ошарашено и затравленно глядела своими зелёными глазами на мага, и не могла поверить в смысл сказанных слов.

— Что, прости? — решила уточнить.

— История четырёхлетней давности ещё не затеялась в памяти знати городка Кассоди. Я просто навёл справки…

— Грегори… — горестно протянула девица, — я же просила тебя. Просила, как друга…

— Как друг я услышал твою просьбу. Как человек, который отвечает за тебя, за твою безопасность, за твою жизнь я наступил на горло совести…

— А она у тебя есть? — прошипела Элис, отодвигая тарелку с ужином.

— Есть, представь себе! — как-то резко выдохнул мужчина.

— Зачем тебе вообще нужно было ковыряться в моём прошлом?

— Затем, что мне нужно знать на чьих мозолях ты ещё потопталась, чтобы однажды не найти тебя прикопанной в лесу, либо на невольничьем рынке.

Градус напряжения в голосе Стенли стал повышаться. В подтверждение этому он скомкал салфетку и бросил в свою тарелку. И снова этот холод. Густой, сочный, что разрезать бы ножом.

— И как? — Алисия с вызовом посмотрела в начавшие затягиваться тьмой глаза мага. — Ты достаточно утешил своё любопытство «господин не заходите в одну из спален, я там своё прошлое скрываю»?

Элис не хотела поднимать эту тему. Ей и особо интересно то не было. Но сейчас… Значит ему можно совать свой аристократичный нос в прошлые тайны ассистентки, а ей нельзя?

— Ты о чем? — недовольно скорчил непонимающую гримасу Грегори.

— О том, что когда ты в следующий раз захочешь открыть шкатулку с моими секретами, ключи от своей не забудь мне отдать!

Она отодвинулась от стола и направилась к двери.

— Сядь, — жестко и твёрдо приказал Грегори, — Мы не договорили.

— Ошибаетесь, господин маг. Мы достаточно уже сказали друг другу.

Три шага до двери. Незначительная преграда. Три шага до истерики. Значимое расстояние.

Дверное полотно с хлопком влетело в косяк, отрезая девушке путь к свободе. Мужчина неспешно вышел из-за стола и шагнул к чародейке.

— Если я сказал, что мы не договорили…

Элис не хотела дослушивать его монолог на тему, что он тут хозяин и здесь его правила. Нет, он прав. Это его дом, его столовая, и его ассистентка… Но…

— Если я сказала, что не хочу с тобой разговаривать, никакая сила меня не удержит.

Он вовсю, открыто, колдовал. Стальной засов скрежетал в пазах, воздух пропитывался ароматом жасмина и сырой земли. И Элис подумалось, что дверь это не такое и препятствие для чародейки. Воздух никогда не был любимой стихией для Алисии, но выбраться-то она сможет из этой ловушки.

Один взмах рукой. Незримые нити, как стая голодной моли потянулись за запястьем девушки, чтобы разбиться о дверь. Ещё раз. И ещё…

— Ты не выйдешь отсюда, пока мы не поговорим, — рычащие ноты в голосе.

— Но я не хочу с тобой говорить! — прокричала девушка, в порыве управлять воздушными потоками, что так бессмысленно разбивались о магию мужчины.

— Зато я хочу.

Рывок, что заставляет ведьму обернуться. Тяжёлая мужская ладонь ложиться на шею, то ли в попытке придушить, то ли успокоить. Но до последнего чародейке, как до отпущения грехов в обители Святой Бригитты.

— Я не буду с тобой обсуждать свою жизнь, — глядя в чёрные, как самая длинная ночь, глаза, шепчет Элис, боясь ненароком дернуться и заставить мага сжать пальцы.

— Почему? — бархатный баритон хрипит. Грудь вздымается под рубашкой, а пальцы опасно поглаживают сонную артерию.

— Потому что ты мне никто!

Фраза срывается с губ быстрее, чем Элис успевает понять, что она сказала. Мужчина отстраняется, складывает руки на груди и незнакомым, чужим голосом бьет сильнее, чем мог бы ударить ладонью.

— Тогда вспомни об этом в следующий раз, когда полезешь мне в штаны…

Стекла брызнули в разные стороны. От грохота осколков Алисия зажимает уши ладонями, но наталкивается на ледяные глаза, что осуждают?

Порыв ветра, тугие воздушные вихри врезаются в мужчину, и до чародейки не сразу доходит, что это все она. Грегори отлетает к стене, неудачно ударяется головой, но встаёт. Медленным шагом приближается. И Элис понимает, что вот сейчас…

— Ну же! — рявкает маг, шагая навстречу и разводя руки в стороны. — Давай ещё раз! Я даже сопротивляться не буду. Бей, Лис, вперёд!

Под ногами хрустят осколки. А мужчина словно в пьяном, сумасшедшем бреду, идёт по ним, с наслаждением прислушиваясь, как лопаются стекла под подошвой.

— Ты думаешь я не замечаю, как ты прячешь от меня ножи. Или яды… — он опирается ладонью в стол и подхватывает стеклянный фужер с вином. — Ты их пересчитываешь каждый раз после моего ухода. А ещё дверь… Злосчастная дверь на замке и порезы на латуни, неумело затертые. Так спроси, Лис, раз не бьешь. Спрашивай!

Он хищно скалиться и Элис с запозданием понимает, что да, она его боится. Не того нереального Грегори, которого подозревала в демон разбери в чем, что приносит печенье и дарит револьверы. Нет. А вот этого Грегори, настоящего, злого, безумного, что пьёт из разбитых бокалов и на губах, словно кровь, блестит вино.

— Но нет, — он кривится и приподнимает ладонь на уровень глаз. Выдёргивает осколок из предплечья. — Ты же слишком хорошо воспитана, чтобы спросить меня. Ты сплетни двух дур послушаешь. А ещё знаешь что? Знаешь, почему ты бежишь от разговора?

Ведьма не знала. Она упрямо вжималась спиной в спасительную дверь, что уже и не была заперта, так на петлях висела и в косяке стояла.

— Потому что тебя такие же дуры заклеймили шлюхой, — он цедит это слово, словно ловя удовольствие от того, что может произнести его вслух. — Но ты ведь воспитанная, порядочная… А я сволочь беспардонная, которому плевать чью юбку задирать. Какая по сути разница девица или распутница. Но она есть. Для тебя. Не для меня. И какого демона ты меня обвиняешь в том, чего я не успел сделать? Я не успел тебя осудить, но уже виновен, потому что внутри, совсем глубоко, ты уверена, что эти порядочные дуры правы.

Монолог закончен. Грегори разводит руки в стороны и осколки, что ровным полотном устилали пол, взмывают в воздух, чтобы вернуться в оконные рамы, в графины и фужеры. А Элис бежит по темному коридору особняка, чтобы убежать совсем.

Глава 29

Ходили слухи, что драконов истребили. Кто-то рассказывал байки, что они разочаровались в новом мире и перебрались за границы освоенных земель. Некоторые, особо романтичные, придерживались мнения, что драконы среди нас, просто не принимают своё истинное обличие.