Музыкант-3 (СИ) - Геннадий Марченко

— Вам повезло, как раз один и оставался на складе. Нужно будет попросить Александра Сергеевича, чтобы еще заказал.

— А на каком заводе или фабрике их делают?

— Да это частная мастерская, они не только нам матрешки поставляют. Там в центре есть еще несколько киосков, два из них наши, а остальные конкурентов. Товар в принципе один и тот же, но именно в этом киоске дешевле, потому что он, можно сказать, на периферии. Так что вы еще и сэкономили… Ой, а так на вас похож!

Ну надо же, опомнилась!

— Да, поразительное сходство, поэтому и решил взять, буду знакомых в заблуждение вводить. Вот, держите деньги.

— Ага, рубль сдачи возьмите…

— Не надо, оставьте себе на шоколадку, — радушно улыбнулся я, вгоняя девушку в краску.

— Спасибо, заходите еще, — полетело мне вслед.

Лида, когда я перед репетицией вручил ей набор матрешек, прыгала чуть ли не до потолка.

— Ребята, представляете, — радостно демонстрировала она матрешек своим музыкантам, — такая прелесть продавалась у нас под боком! А мы и не знали! Обязательно в центре посмотрю, если попадутся — куплю для Иосифа и Муслима. Надо же…

На репетиции мы за пару часов отшлифовали две песни — 'Там, за туманами' и 'A Salty Dog'. А 'Корабль конвоя' Розенбаума, если разрешат исполнить, спою без аранжировки и сопровождения, просто под гитару. Надо, кстати, попробовать, под 'Gibson' нормально звучит или придется у кого-нибудь просить взаймы акустическую… Да нет, вроде ничего так с родным звуком, сгодится.

— На генеральной репетиции появятся члены худсовета, надеюсь, приемка песен пройдет без сучка и задоринки, — выразила надежду Клемент.

— Твоими бы устами… Тут у меня в гостинице еще одна песенка родилась под названием 'Ковчег', может, прикинем, как будет звучать в инструментальной обработке с ансамблем?

— Да без вопросов, — согласился руководитель коллектива Валерьян Семенович, просивший называть его просто Валя.

Песня у меня и впрямь родилась буквально вчера вечером, перед сном, что-то в жанре 'Машины времени'. Наскоро записал аккорды и текст, но без подключенной гитары аккомпанемент получался так себе. Сейчас же интересно было посмотреть, как она будет звучать с нормальными инструментами. Я достал исчерканный листок, где карандашом было нацарапано следующее:

С Fmaj7 С Fmaj7

Я спою вам песню о том

С Fmaj7 С Fmaj7

Как построю на холме дом

С Fmaj7 С Fmaj7

Высотою до облаков

С Fmaj7 С Fmaj7

Чтобы удивлять дураков

Припев

С Е

День сменяет ночь

E Am F

А солнце грезит луной

C G Am

Оставайся рядом со мной

Оставайся в бурю, жару и снег

Это наш с тобою ковчег

Это наш с тобою ковчег…

В доме на сто тысяч дверей

Будут жить сто тысяч зверей

Насекомых, гадов и птиц

И пара человеческих лиц

И когда наступит потоп

Мы с тобой, перекрестив лоб

Отдадим швартовы — и в путь

Только про любовь не забудь

Вот я спел вам песню о том

Как построил на холме дом

Высотою до облаков

Куда я не возьму дураков

Для начала спел просто под свой 'Gibson', аккорды были простенькие, всего один септаккорд в куплете, поэтому музыканты без труда врубились в тему, и на второй раз мы отыграли уже с приличным аккомпанементом.

— А что, свежо! — констатировал Валя, когда мы прогнали вещь несколько раз. — Вроде бы и просто, но мелодия прилипчивая в хорошем смысле слова. Да и текст оригинальный.

— К словам могут и докопаться, — вздохнул я, памятуя терзания 'машинистов' с их двусмысленными текстами. — Поэтому пусть пока полежит себе в загашнике до лучших времен.

— Жаль, — вступила Лида, — мне тоже песня понравилась. Но отдельные… дураки могут и впрямь увидеть в тексте некоторые намеки.

— Так, ладно, бежать надо, у меня на три часа запланировано интервью с одним французским журналистом…

— О, поздравляю, слава стучится в двери, — засмеялась Лида. — А мы в детский дом едем с шефским концертом сегодня вечером.

— А что за детдом?

— Вспомогательная школа-интернат?11 для детей-сирот, в Кировском районе.

— А можно и мне с вами?

— Ты серьезно?!

— А чем я хуже вас? — с ноткой обиды произношу, и чувствуется, что Лида даже растерялась.

— Да я-то… мы не против, да, ребята?

— Не-е, не против! — наперебой заголосили те.

— Тогда захватите на всякий случай акустическую гитару. Думаю, у меня найдутся детские вещи просто под гитару.

В общем, так и порешили, что они на своем микроавтобусе 'Старт' заберут меня из гостиницы в пять вечера. Это хорошо, у меня была мыслишка кое-куда заехать, чтобы не заявляться в гости с пустыми руками, а в это время магазины еще должны работать.

До оговоренного времени встречи с французом я успел перекусить в ресторане. Что интересно, давешний чекист так и сидел все на том же месте, в том же прикиде, вот только на этот раз читал не 'Правду', а 'Известия'. Словно никуда и не уходил, разве что до газетного прилавка в фойе пробежался. А может, сменщик приболел, и он отрабатывает за себя и того парня?

Поднявшись в номер, я из интереса решил проверить помещение на наличие подслушивающих устройств. Развинтил даже мембрану телефона, вроде чисто, но вполне возможно, специально обученный человек слушает разговоры на коммутаторе. А 'жучок' я все-таки нашел, он примостился в каркасе люстры. Проводки-усики, отходящие от миниатюрной коробочки, не оставляли никаких сомнений в принадлежности данного устройства. Хм, придется реально фильтровать базар.

Лурье заявился ровно в три часа дня, вежливо постучав в дверь. Разговор занял около сорока минут. Были вопросы и о музыке (фестиваль фигурировал как само собой разумеющееся событие), и о футболе. В частности, журналист спрашивал, продолжится ли мое выступление в составе 'Челси'. Я снова сослался на мифическую травму, заявив, что мои футбольные перспективы покрыты густым мраком. В отличие от музыкальных, которым пока что ничего не мешает воплощаться в жизнь.

А когда я сказал, что через час за мной приедут Лида Клемент с музыкантами, и мы поедем в детский дом, оживился:

— О, месье Мальцев, а можно и мне с вами?

— Зачем? Тоже споете?

— О нет! Певец из меня еще тот, как говорят у вас в Советском Союзе. Но я хотел бы сопроводить наше интервью не только портретной фотографией, но и репортажной съемкой.

И потряс в воздухе дорогой фотокамерой.

— Ладно, так уж и быть, хотя, если места не хватит — я вам свое точно не уступлю.

— Я могу и… как у вас говорят… на корточках.

Будем надеяться, предложение Лурье не сильно идет вразрез с чаяниями товарищей из Комитета. В ожидании Клемент и ее музыкантов мы выпили по несколько стаканов чая, поболтали на отвлеченные темы, посмотрели телевизор. По телевизору шел повтор вчерашнего выпуска КВН. Кольнула мысль, что Масляков совсем не изменится и через пятьдесят лет. Нет, кое-какие изменения, конечно, будут заметны, но в целом это останется такой же щекастый, лощеный тип с несмываемой улыбкой на лице.

В той реальности он вроде бы получил срок за незаконные операции с валютными ценностями, но вместо восьми лет отсидел всего два — якобы освободили его условно-досрочно после заступничества Фурцевой, которая написала письмо на имя дорогого Леонида Ильича. Интересно, если и в этой ветке Масляков накосячит, удастся ему отделаться парой лет в колонии?

Наконец раздался звонок телефона, и в трубке послышался голос Лиды, сообщивший, что микроавтобус подан, и можно спускаться.

— А у нас тут еще один пассажир нарисовался, — сказал я, — в лице товарища французского журналиста. Хочет описать нашу поездку к сиротам. Возьмем пассажира?

— Почему и нет, у нас есть еще парочка свободных мест, а вся аппаратура уместилась в задней части машины. Давайте, спускайтесь, мы вас ждем.

Уже заняв место в этом чуде советского автопрома, я поделился идеей заехать в продуктовый и магазин спортивных товаров. Заставив ребят помогать таскать покупки, приобрел сначала по паре больших картонных коробок с карамельками, такую же большую коробку шоколадных, две коробки печенья, а чуть позже в магазине спорттоваров закупил спортинвентарь: мячи футбольные и волейбольные, коньки, хоккейные клюшки, купил даже две пары боксерских перчаток. Мой бумажник изрядно похудел, но денег на благое дело совершенно не было жалко.

Здание школы-интерната располагалось на улице Ивана Черных. Нас тут уже встречали мальчишки и девчонки, а также их… Нет, не родители, а воспитатели, включая директора учреждения Марию Львовну Круглову. Узнав, что к ним приехал еще и Егор Мальцев, да еще подарки в машине, директриса пришла в совершеннейший восторг. Впрочем, я сразу заявил, что подарки — жест доброй воли всего нашего небольшого коллектива, очень уж не хотелось выделяться на фоне остальных гостей. Я своих предупредил еще в дороге, и когда Лида заикнулась, что так неправильно, что на самом деле все это моя инициатива и все куплено на мои деньги, строго сказал: