Ошибка грифона - Дмитрий Емец

— Или дзитте. Тоже японская игрушка.

— Да, — согласился Варсус. — У меня был такой перед рапирой. Удобное оружие противника ловить. Ловишь, отводишь — и сразу штопорную маголо- ДИЮ.

Мефодий поморщился:

— Не люблю сложное оружие. У всякой сложной железки всегда один неожиданный плюс и целая куча вполне ожидаемых минусов. Арей говорил, что если уж давать кому-то по голове, то чем-то предельно простым. У простоты намного больше граней, чем у сложности.

Варсус доел яблоко и, подув на огрызок, вернул его в соседний зал на натюморт, спрятав под изображен¬ную на картине дичь.

— Опять! — сказал он.

— Что «опять»?

— Ты постоянно говоришь «Арей». Раз в десять ми¬нут. Даже чаще!

— Серьезно? — озадачился Меф.

— Да. У тебя из десяти цитат восемь из Арея и только две из прочих классиков. Ты просто как зом¬бированный!

Буслаев сердито вскочил. Он чувствовал, что Вар¬сус прав, и это было обидно вдвойне. Неужели он так зависим от Арея, что это бросается в глаза?

— Пошли! — потребовал он.

— Куда?

ОШИБКА ГРИФОНА

— Все равно куда. На крышу или во двор. Топай давай!

— Созрел для драки? Неужто? А как же твое пище- иарение? — насмешливо спросил Варсус.

— Идем, пока Дафна не вернулась!

— Погоди, только газетку уберу! Надо оставить все культурно! — По тому, как нарочито медленно Варсус сворачивал газету, Мефодий угадывал, что ему хочет¬ся драться ничуть не меньше. Только он это скрывает.

Они телепортировали во двор Третьяковки и при-дирчиво оглядели его. Что ж, места хватит.

— Начинаем? — предложил Мефодий.

— Минуту! Надо подстраховаться, а то еще увле¬чемся! Морок может соскочить.

Материализовав крылья, Варсус неторопливо об¬летел двор, аккуратно залепляя кружочками колбасы все выходящие сюда камеры. Мефодий следил за ним снизу. Варсус напоминал студента-второкурсника ху-дожественного или архитектурного вуза, у которого после мучительной чесотки в лопатках вдруг проре¬зались крылья. Худенький, пшеничные волосы давно свалились бы на глаза, если бы их не удерживал об¬руч. Закончив украшать камеры колбасой, Варсус вы¬бросил газетку в урну и тщательно вытер руки влаж¬ной салфеткой.

— Вот я и готов! — сообщил он, и в его вытянутой руке вспыхнула рапира.

Отпрыгнув, Мефодий извлек спату и, не теряя ни секунды, атаковал. Он не любил давать противнику' время изучать себя и свое оружие. Зачем? Арей — опять Арей! — утверждал, что противник в бою не должен иметь времени думать. Он должен видеть твой

сверкающий клинок, жалящий его со всех сторон, и больше, по сути, ничего. В этой ситуации он не смо¬жет ничего планировать, вспоминать удачные связки, комбинации. Одна мысль должна биться в его созна¬нии — бежать, спастись любой ценой.

Меф был уверен в своей атаке. Колющий, рубящий (разумеется, в меру осторожно, чтобы нс нанести Варсусу раны) — и сразу же на возврате меча удар навершием в челюсть. И хватит со светлого. От колю¬щего Варсус ушел, красиво отклонив корпус. На ру¬бящий Мсфодию не хватило половины шага, потому что Варсус искусно сместился в неудобную для Бусла¬ева сторону. Удар же навершием вообще не состоялся, потому что яростная сила толкнула Мефодия в грудь. Выбила дыхание и впечатала спиной в постамент бю¬ста Третьякова.

Мефодий вскочил, размахивая спатой. Варсус уже отнял от губ тростниковую дудочку и придирчиво ее разглядывал.

— Сфальшивил немного. Ниточка вот прилипла! — пожаловался он, снимая ее двумя пальцами.

Буслаев прыгнул на него со спатой, но опять вы¬тер спиной памятник, так толком и не заменив, когда Варсус успел поднести дудочку к губам. И опять вско¬чил, и опять бросился. И снова оказался на земле. Раз за разом он упрямо атаковал, но только себе же делал хуже, потому ч то никак не мог прорваться к Варсусу. Тот защищался рапирой очень стабильно, а маголо- дии, которые выдыхала его тростниковая дудочка, всякий раз отбрасывали Мефодия назад.

— На шесть и по хлопку!.. Ах, какая неудача! Тут было шесть с половиной! А туг вообще семь… — ком¬ментировал Варсус, тщательно обтирая свою дудочку

0 рукав.

Дождавшись, пока Варсус отвлечется. Буслаев пере-катился и прыгнул на него с четырех шагов. И снова непонятно откуда взявшаяся маголодия отбросила его как котенка. Варсус оторвал дудочку от 1уб.

— На четыре шага! — сказал он. — А знаешь, я ведь и на два могу! И на полтора мо1у. А вот на шаг пока нс могу. Но работаю над этим. Еще лег шестьсот тре¬нировок — и смогу и на шаг.

Буслаев с усилием поднялся, опираясь на руки. Его шатало. Все тело ныло. Казалось, им только что по¬играла в футбол команда из восьми страусов.

— Ну что, хватит с тебя? — участливо спросил Варсус. — А то все-таки непросто с тобой. Надо же не просто маголодию выдыхать, а еще ее и смягчать. Боюсь, забудусь и шарахну тебя чем-нибудь серьез¬ным.

Буслаев не сразу понял значение его слов, а когда понял, его обожгло обидой. Получается, все это время Варсус еще и жалел его, смягчая действие маголодий! Д ведь мог еще взлететь и обстреливать Мефодия с воздуха, вообще не рискуя попасть под клинок!

1 — Сдаешься? — спросил Варсус.

Вместо ответа Буслаев вскинул спату и прыгнул на него. Ничего не слышал и не видел. Он был как бойцовый пес, нацеленный на победу. Лишь бы дотя- путься до противника клыками! Сколько раз его сби¬ли перед этим с ног, значения не имело. Наконец ему удалось уклониться от атакующей маголодии и, про¬рвавшись к Варсусу, навязать ему такой плотный бой, что у того уже не было времени поднести к 1убам ду¬дочку. Но оказалось, что Варсус готов и к такому рас¬кладу. Перед Мефом был блестящий фехтовальщик. Его рапира, сверкая, отражала удары и успевала нано¬сить ответные уколы. Золотая нить рапиры жила от¬дельно от оружия. Отрывалась от клинка и точно змея оплетала спату Мефодия.

Рассердившись на Варсуса за то, что тот неспор¬тивно придерживал его спату, Буслаев атаковал па¬стушка магией четырех клинков — когда противник видел сразу четыре руки и не знал, какой из устрем¬ляющихся к нему мечей настоящий.

Варсус ответил оживлением статуи Третьякова, которая сзади похлопала Мефа по плечу, а когда он обернулся, треснула его по уху каменной ладонью. Обидевшись за свое ухо, Мефодий наслал на Варсу¬са икоту, и та подбрасывала пастушка на три метра над землей, всякий раз опуская его на копчик. Вар¬сус, не оставшись в долгу, атаковал Буслаева сенти¬ментальной магией, отчего тот разрыдался, вспом¬нив, как волк съел семерых козлят. Рыдая, Мефодий сумел наслать на Варсуса любовную порчу из ас¬сортимента Улиты, и Варсус, вирусно влюбившись в нежить, едва не убежал на Москву-реку отыскивать русалок.

Однако перед этим он попытался поразить Мефа куриным сглазом. Определив этот сглаз по спираль¬ному желтому свечению, Буслаев блокировал его, но, не имея опыта в элементарной магии, вместо того чтобы блокировать, только усилил. В результате две магии наложились, Мефодий вообразил себя швей¬ной машинкой и, вместо того чтобы клевать асфальт носом, что предусматривалось куриным сглазом, стал

долбить его лбом. Над ним склонился влюбленный в русалок Варсус, приставил к его груди рапиру и, икая, спросил, сдается ли он.

Вместо ответа Меф двинул его кулаком в челюсть и горестно зарыдал, потому что ему пришло в голову, что свалившийся на него без сознания пастушок по¬хож на козленка, которого съел волк. Правда, рыдал он недолго, потому что бесчувственного Варсуса под¬бросило икотой и он врезался лбом прямо в подбо¬родок Буслаеву.

Очнулись Мефодий и Варсус в одно время. Над ними навис каменный Третьяков, примерившийся для очередной оплеухи. Варсус успел поднести дудочку к губам и вернул статую на постамент.

— Мир? — шатаясь, спросил пастушок.

— Мир, — согласился Буслаев, опускаясь на четве-реньки, потому что на двух ногах ему не стоялось. — Но вообще-то использовать элементарную магию не¬честно!

— А темную магию чесгно? — ответил Варсус. — Ты, между прочим, златокрылый!

— А ты?

Варсус сунул рапиру в кольцо.

— Шутить изволите, Мефодий Игоревич? У меня крылья бронзовые. Я и так уже собрал в Эдеме все вы-говоры! Кишкомотство было, злостное головотяпство было. Даже хроническое неуважение к хроническим выговорахМ… Начальству потребуется очень напрячься, чтобы придумать новую формулировку! — не без гор-дости сообщил он.

Пастушок был разгорячен и радостен. Вскинул го¬лову и повернулся лицом к луне. Мефодию, который

смотрел на него сбоку, казалось, будто Варсус дышит луной.

— Первые секунды после боя! Как я их люблю! Мне бы хотелось сразиться с Ареем! Вдруг лучший я, а не он? — негромко воскликнул Варсус, обращаясь клуне.

— Чего? С кем сразиться? — спросил Буслаев. Ему показалось: он ослышался.