Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер

– Скажите мне честно – «да» или «нет»! – резко бросил ему Перегрин. – Это вы сообщили о нас в полицию?

Мистер Тавернер медленно проговорил:

– Я могу понять и простить ваше негодование, но подумайте сами! Вы просили меня хранить молчание, а теперь обвиняете в том, что я обманул ваше доверие?

Тонкости мужского кодекса чести сейчас занимали мисс Тавернер менее всего, и она нетерпеливо воскликнула:

– Какое это имеет значение в свете той опасности, которой подвергался Перри? Разве мог его верный друг поступить иначе, чем любой ценой помешать дуэли?

Мистер Тавернер улыбнулся, но покачал головой. Перегрин, явно сбитый с толку, пробормотал:

– Я не желаю проявлять к вам несправедливость, но вы так и не ответили! Только один человек знал о дуэли – мой камердинер, а он не подходит под описание, данное доктором Лейном.

– И каково же, позвольте спросить, было данное им описание?

– Высокий мужчина, по виду – настоящий джентльмен, одетый в соответствии с последней модой!

На лице мистера Тавернера отразилось нескрываемое удивление.

– Мой дорогой Перри, неужели я единственный мужчина, подпадающий в городе под это описание? И это все, на чем вы основываете свои подозрения? Или вам не пришло в голову, что ваш противник мог так же рассказать о дуэли, как это сделали вы?

– Фарнаби? – Перегрин явно растерялся. – Да, это не пришло… то есть, я не думаю, что это возможно…

– А почему, кстати? Почему вам представляется более вероятным, будто это я выдал вас полиции?

– Разумеется, если вы уверяете меня в обратном, я обязан верить вашему слову, – чопорно ответил Перри.

– Что ж, приятно слышать, – заявил его кузен. – Но, рискуя вновь нанести вам оскорбление, должен признаться: не имея к случившемуся никакого отношения, я очень рад, что эти сведения стали известны полиции.

– Весьма любезно с вашей стороны, – отозвался Перегрин, с подозрением поглядывая на него.

Мистер Тавернер рассмеялся.

– Как, неужели вам так мечталось заполучить пулю? Перестаньте, вы же не хотите затеять ссору теперь и со мной, а? Джудит, вы едете на выставку? Миссис Скаттергуд готова?

Джудит поднялась на ноги.

– Перед самым вашим приходом она удалилась в утреннюю столовую, чтобы написать записку. Позовем ее?

– Непременно. Мы и так уже опаздываем. Меня задержали дела, и я должен попросить у вас прощения. – Он, любезно кивнув Перегрину, распахнул дверь перед Джудит, давая ей пройти.

Оказавшись в коридоре, она подождала, пока он закроет за собой дверь, и только потом негромко сказала:

– Вы не стали ничего отрицать.

Он выразительно приподнял брови, с любопытством глядя на нее.

– И вы тоже хотите затеять со мной ссору, Джудит?

– Нет конечно, – поспешно ответила она. – Перри – совсем еще мальчишка, у него такие странные понятия. А вот вы умнее. Нет-нет, не говорите мне ничего! Прошу вас, не надо! Вы спасли его, и я… вы даже не представляете, как я вам благодарна!

Мистер Тавернер взял ее руку в свои.

– Ради того, чтобы завоевать ваше расположение, я готов на все! – заявил он.

Она потупилась под его пылким взглядом.

– Вы заслужили его. От всего сердца благодарю вас.

– Мне нужна не просто ваша благодарность, – сказал он, не выпуская ее руки. – Ответьте мне, я могу надеяться? Я не смею настаивать: вы не желаете, чтобы я заговорил, но я должен! Только скажите мне, что я могу питать надежду – большего не прошу!

Слова его проникли ей в самую душу, и она была глубоко тронута ими, хотя и не знала, что ответить. Рука ее дрожала; он склонился и запечатлел на ней поцелуй. Девушка пролепетала:

– Я не знаю. Я… я еще не думала о замужестве. И прошу вас пока не спрашивать меня об этом. Что еще могу сказать вам?

– Скажите, по крайней мере, что у вас никого нет!

– У меня никого нет, кузен, – ответила она.

Он еще несколько мгновений удерживал руку Джудит, а когда она попыталась высвободить ее, бережно сжал и отпустил.

– Я удовлетворен. Теперь идемте и поищем миссис Скаттергуд.

А в другой части города мистер Фарнаби все еще обсуждал несостоявшуюся дуэль вместе со своим секундантом, которому эта тема уже изрядно прискучила. Его принципал казался ему настолько выбитым из колеи, что в конце концов он не выдержал и спросил напрямик:

– В чем дело, Нед? Здесь кроется нечто большее, чем то, что ты рассказал мне, верно? Кому понадобилось убрать с пути этого молодого щенка? Тебе ведь заплатили за это дело и весьма прилично, разве нет?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – заявил в ответ Фарнаби. – Тавернер ударил меня в лицо.

– Я и сам это вижу, – отозвался его друг, заинтересованно разглядывая синяк, по-прежнему украшавший физиономию мистера Фарнаби.

Тот покраснел.

– Уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что я не из тех, кто безропотно сносит оскорбления! – провозгласил он.

– Если только тебе не заплатили за это, – согласился капитан Крейк.

Мистер Фарнаби с видом оскорбленного достоинства заявил, что капитан забывается.

– Это не я забываюсь, а ты, – откровенно заявил ему в ответ капитан. – Если здесь пахнет деньгами, то где моя доля? Отвечай!

– Здесь нет никаких денег, – отрезал мистер Фарнаби, и на том разговор закончился.

Остаток дня он провел в подавленном состоянии духа, а вечером направился в «Кингз армз» – таверну, расположенную на углу Дюк-стрит и Кинг-стрит, – надеясь найти утешение в джине и компании своих приятелей, если таковые там окажутся.

Таверна «Кингз армз» принадлежала Томасу Криббу, чемпиону Англии по боксу в тяжелом весе. Ее завсегдатаями числились мужчины всех положений и сословий, начиная от родовитого дворянства и заканчивая углекопами, но далеко не всем удавалось попасть в знаменитую общую комнату. Вот и мистер Фарнаби не принадлежал к числу этих счастливчиков. Но, поскольку он заявился сюда ради стаканчика-другого джина, а не ради разговоров о боксе, то это ничуть его не беспокоило, и он довольствовался тем, что тихонько забился в уютный уголок пивной, наблюдая, как мимо него в святая святых нескончаемой чередой проходят знаменитые бойцы и состоятельные почитатели спорта. Таверна, как и всегда, была переполнена: в нее считали своим долгом наведаться все молодые щеголи и боксеры-профессионалы, достойные хоть малейшего упоминания, поэтому не было ничего необычного в том, что какой-нибудь амбициозный субъект приходил сюда только для того, чтобы затеять ссору с именитым владельцем, а потом хвастаться, будто обменялся ударами с самим Чемпионом. В последнее время подобная практика стала куда менее популярной, поскольку Крибб обзавелся неприятной привычкой отводить своих будущих обидчиков прямиком к магистрату под тем предлогом, что если он станет принимать вызов каждого, кто жаждет отправиться в нокдаун, то не будет знать ни минуты покоя.

Нынче вечером мистер Фарнаби без труда отыскал спокойный уголок в пивной и устроился там со стаканом джина, высматривая знакомых.

Посетителей и впрямь было много, но, хотя он приветствовал кивками или даже обменивался парой слов с некоторыми из них, его друзей среди них не было. Вот мимо прошествовал Том Белчер, брат великого Джема, под ручку со стариной Биллом Гиббонсом; Уорр задержался немного поболтать с Криббом, прежде чем войти в общую комнату; Джентльмен Джексон явился в обществе нескольких состоятельных господ, развлекая их очередной из своих баек. Мистер Фарнаби наблюдал за ними без зависти, попросив себе еще стаканчик джина.

В пивной уже яблоку негде было упасть, когда дверь в очередной раз широко открылась и вошел граф Уорт. Он на несколько мгновений застыл на пороге, высматривая кого-то в поднимающихся под потолок клубах дыма от многочисленных трубок. Том Крибб, только что вышедший из общей комнаты, заметил его и поспешил к нему навстречу.

– Добрый вечер, милорд, – сказал он. – Рад видеть вашу светлость. Сегодня вечером у меня собралась теплая компания: лорд Ярмут, полковник Астон, сэр Генри Смит, мистер Джексон и еще многие. Пройдете прямо к ним, милорд?

– Чуть погодя, – отозвался граф. – Я уже вижу кое-кого, с кем хотел бы обменяться парой слов.

– Здесь, милорд? – сказал Крибб и, недоуменно наморщив лоб, оглядел пестрое общество.

– Да, здесь, – подтвердил граф и, распахнув полы своего пальто для верховой езды, проследовал прямо к столику, за которым коротал время в одиночестве мистер Фарнаби.

А тот, лениво наблюдая, как за соседним столиком двое мужчин играют в кости, заметил графа только тогда, когда тот остановился прямо перед ним. Подняв голову, он поспешно вскочил на ноги.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался граф.

Фарнаби в ответ поклонился.

– Добрый вечер, сэр, – ответил он, исподлобья поглядывая на графа.

Уорт положил на столик тросточку и принялся стягивать перчатки.

– Вы, без сомнения, ожидали меня, – сказал он.