Вторая - Сидони-Габриель Колетт

Они прислушались к позвякиванию нащупывающего скважину ключа. Шаги в прихожей направились в сторону кабинета, остановились, нерешительно повернули к гостиной. Потом их характер изменился, они сделались лёгкими, стали удаляться.

– Он уходит, – совсем тихо сказала Фанни.

– Он увидел свет под дверью… Может быть, вам надо пойти к нему? – предложила Джейн.

Фанни пожала плечами. Она приподняла всеми десятью пальцами массивные волосы на затылке, чтобы немного поправить их, подвинула поближе к огню ноги, очистила апельсин.

– Нам незачем торопиться, – наконец сказала она. – У нас много времени. А что, уже очень поздно?

– Нет-нет… Ещё только половина первого, – заверила её Джейн. – Здесь так хорошо, – сказала она со скрытой тоской. – Завтра я…

– Тс-с, Джейн! Кто вас просит думать про завтра? Завтра точно такой же день, как и все остальные. Всё хорошо…

После этого они продолжали обмениваться лишь редкими ничего не значащими словами. Одна делала вид, что читает, другая – что шьёт, и обе желали лишь одного – помолчать, отдохнуть, дать расслабиться силам, на которые не посягнул мужчина, и положиться на тишину, чтобы она питала их едва зародившуюся, хрупкую безопасность.

Очерк жизни и творчества Колетт

1914 – 1929

В настоящий том Собрания прозы вошли произведения, которые можно отнести к периоду наивысшего расцвета творческих сил писательницы. Именно в эти годы она написала свои лучшие, самые знаменитые книги, стала «великой Колетт».

Ещё весной 1913 года из-за беременности она покинула сцену. Придя в себя после трудных родов, всерьёз стала осваивать в какой-то мере новую для неё профессию – журналистику. Конечно, её положение жены главного редактора газеты «Матэн» барона Анри де Жувенеля облегчало ей доступ на страницы газет и журналов. Она продолжала вести рубрику «Тысяча и одно утро», которую ей поручили ещё несколько лет назад. Но с октября 1913 года в этой рубрике появился подзаголовок: «Дневник Колетт», ибо её имя уже стало достаточно известным и притягательным для читателей «Матэн». Её приглашают и другие периодические издания, где она тоже начинает печататься.

Теперь она не ограничивается рассказами из жизни животных или бытовыми зарисовками лирического характера, а пишет более развёрнутые и углублённые очерки на документальной основе и начинает делать вполне профессиональные репортажи. Она даже поднимается однажды в воздух на дирижабле (что было тогда в диковинку) и описывает свои впечатления. Ей приходится иногда вести репортажи из зала суда, а также брать интервью у известных политических деятелей, выступать с комментариями по поводу различных событий. Словом, Колетт становится профессиональной журналисткой. Её статьи и очерки выделялись своим незаурядным литературным качеством, ибо и в публицистике она оставалась мастером художественной прозы, писала ярко, образно и эмоционально.

Свободное от журналистской работы время она целиком отдавала своему дому и семейным обязанностям. Её коттедж в Пасси (16-й округ Парижа), весь увитый зеленью и цветами, сверкал чистотой. С помощью служанки она наводила порядок и с наслаждением готовила, используя свои обширные, с детства усвоенные познания в области бургундской крестьянской кухни. Впервые она чувствовала себя обычной женщиной.

Вечерами, сидя у горящего камина, она с волнением ждала возвращения мужа, который не только руководил крупнейшей в то время газетой, но также занимался активной политической деятельностью и потому нередко задерживался на разного рода заседаниях и торжественных обедах. Вспоминая это время, Колетт писала, что «настоящая любовь – это радость, которую испытываешь, когда слышишь приближающиеся шаги любимого человека».

Последнее мирное лето – в 1914 году – было, пожалуй, самым счастливым в её жизни. Она провела его с мужем и дочерью в своей усадьбе в Розвене, на берегу Атлантического океана. Стояла прекрасная тёплая погода. Они проводили целые дни на пляже, наслаждаясь покоем, морем, солнцем, тишиной. Рядом с Колетт резвился, как мальчишка, любящий муж и смеялась загоревшая бойкая годовалая дочка.

Однажды утром она отправилась вместе со служанкой в ближайший городок за продуктами и там узнала, что началась война. Это было 1 августа 1914 года.

Семейство де Жувенель срочно возвращается в Париж. (Девочку оставили с нянькой и служанкой в Розвене.) Там полным ходом идёт мобилизация, в городе царит смятение, близкое к панике: опытные люди, по совету стариков, помнящих ещё франко-прусскую войну 1870 года, срочно запасаются продуктами в ожидании голода. Немало и тех. кто демонстрирует показной патриотизм. Даже девицы лёгкого поведения продают, а то и дарят кокарды клиентам.

Анри де Жувенель призван и отправлен на фронт в качестве младшего лейтенанта пехотного полка. Для Колетт наступают тревожные дни. Она с беспокойством ждёт писем от мужа, а они приходят крайне редко. Она боится, что его убьют.

Несколько самых близких подруг Колетт, тоже беспокоящихся за своих мужчин, переезжают жить к ней в её шале в Пасси. Они там устраивают нечто вроде «фаланстера», вместе питаются, а главное, не тратятся у себя дома на отопление, которое резко подорожало. Сообща им проще жить и легче переносить снедающую их тревогу. Все эти женщины, в том числе и Колетт, из чувства патриотизма бесплатно дежурят по ночам в госпитале, оказывая помощь раненым, ухаживая за ними.

В ноябре 1914 года Колетт узнаёт, что её супруг на некоторое время переведён в гарнизон Вердена, который находился в прифронтовой зоне и был закрыт для въезда. Но темпераментная и решительная баронесса де Жувенель задумала во что бы то ни стало повидать мужа. Переодетая медсестрой, с подложными документами, преодолев множество преград, она в конце концов пробирается к нему и остаётся у него на несколько недель, спрятанная от посторонних глаз в его квартире, прогуливаясь только по ночам. Чета де Жувенелей переживала новый медовый месяц. Их любовь усиливалась от ощущения хрупкости этого счастья. Над ними нависала угроза возможной гибели Анри, когда он снова попадёт в окопы. Человек мужественный, награждённый боевыми наградами, муж Колетт не умел и не хотел избегать опасностей.

Новый, 1915-й год Колетт встретила в одной из провинций, куда выехала с подарками для детей-сирот по поручению какого-то благотворительного комитета. Подобные поездки не мешали ей регулярно писать в «Матэн» и в другие газеты и журналы. Лишённая солидной редакторской зарплаты мужа, не имея никаких сбережений, она старалась заработать как можно больше. Работала много и добросовестно.

Она описывала то, что видела вокруг, рассказывала о своих встречах с людьми, ну и, конечно, разные истории о животных, передавала свои впечатления о происходящих событиях. Её живые, взволнованные очерки нравились публике. Колетт стала одной из самых популярных журналисток периода первой мировой войны.