На развалинах Парижа - Вольфганг Хольбайн

«Кем же это нужно быть, чтобы ребенок боялся тебя больше смерти?» – ужаснулся про себя Кайл.

– Не… бойся, маленькая, – внезапно охрипшим голосом сказал воин, – он не привык говорить такие слова, – я тебе ничего не сделаю.

Девочка молчала, крепко зажмурив глаза. Кайл догадался, что она просто не слышит, а, возможно, даже не понимает его.

В это время за спиной Кайла послышались шаги, и на лицо девочки упала тень муравья. Она открыла глаза и снова посмотрела на мега-воина, но, странное дело, теперь в ее взгляде уже не было страха, в нем светились лишь ненависть и отвращение.

Кайл повернул голову к гигантскому муравью, который сверху вниз невозмутимо взирал на ребенка.

– Почему ты медлишь? – наконец раздался трескучий голос вживленного в горло слуги компьютера, аппарата-переводчика. – Уничтожь ее.

Кайл снова посмотрел на девочку. Она беззвучно плакала, но Кайл уже знал, что причиной струящихся по ее запачканному личику слез был вовсе не страх смерти, а ужасный вид двух таких монстров. Ему вдруг показалось, будто чья-то невидимая нечеловечески сильная рука схватила и медленно сжала его сердце. Он вновь ощутил себя пятилетним мальчиком, держащим на руках умирающего друга, в первый и последний раз в жизни узнавшим, что такое жалость и скорбь.

– Уничтожь ее! – опять раздался требовательный голос слуги.

Кайл еще раз посмотрел на девочку, медленно поднялся и, развернувшись, одним молниеносным ударом убил муравья.

Несмотря на страшное опустошение и буйную растительность, город с крыши Лувра все еще представлял собой великолепное, почти чарующее зрелище, каким-то чудом сохранив былое величие. Да, мороны действительно разрушили великолепные здания и улицы, искоренили следы человеческой жизни и творчества человеческих рук – все это теперь оказалось по ту сторону бытия, – однако им не удалось уничтожить сам дух этого города. Париж и сейчас воплощал в себе все то, за что веками боролись люди: свободу, жизнь, справедливость…

Черити медленно опустила полевой бинокль и посмотрела на стоявших рядом с ней Барлера и Скаддера. «Интересно, что чувствуют эти двое при виде разоренного города», – подумала она. Впрочем, вполне возможно, они вообще не испытывают никаких эмоций, и Гурк, действительно, прав: свобода – это всего-навсего иллюзия, за которую не стоит идти на смерть?..

Черити отбросила эту мысль и снова принялась всматриваться в силуэт Эйфелевой башни. На какое-то мгновение ей даже показалось, что на самой вершине сооружения что-то тускло блеснуло и зашевелилось.

– Вы видели ее? – спросил Барлер, заметив, что девушка опустила бинокль.

– Кого? – удивилась Черити.

– Королеву.

– Нет, – чисто автоматически ответила она. – Я… А о ком, собственно, идет речь?

– О королеве, – улыбнулся Барлер, увидев ее недоумение. – Как вы думаете, откуда берутся все эти маленькие монстры, которым вы с друзьями едва не достались на ужин?!

Черити не сразу поняла, о чем он говорит.

– Вы имеете в виду муравьев в реке?! – наконец сообразила она.

– Да! – кивнул Барлер. – Это и есть ее потомство. Они еще очень малы, и только поэтому вы сейчас живы.

– Расскажите нам все, что вы знаете об этом, Барлер, – попросила Черити, прикрепив к поясу бинокль.

– Охотно, – согласился Барлер. – Только сначала давайте спустимся вниз. Мне хотелось бы вам многое показать.

Оказавшись внутри здания, они вошли в лифт, приведенный в действие исключительно ради гостей, и кабина с громким скрипом начала медленно опускаться.

– Разумеется, далеко не все, что мы знаем, можно доказать с научной точки зрения. Тем не менее в течение всего этого времени мы собирали всевозможные факты, делали выводы и, как мне кажется, подошли совсем близко к истине. Вы видели реку. Между прочим, это не только граница между Свободной Зоной и джунглями.

– А куда исчезла вода? – неожиданно прервал его Скаддер.

– Спросите об этом капитана Черити Лейрд, – ответил Барлер. – Я показал ей Стену и то, что происходит с обычной материей при переходе этой границы или, вернее, при соприкосновении с ней.

– Так вы полагаете, что материя… просто распадается на элементы? – пораженно произнес Скаддер.

– Не знаю, – передернул плечами Барлер, – черт возьми, что там происходит: распадается… растворяется… в общем, исчезает. Когда-нибудь я непременно покажу вам это, – улыбнулся он. – Это поистине грандиозное зрелище: тридцатиметровая стена воды исчезает прямо на глазах. Феноменально!

В отличие от Скаддера, Черити нисколько не сомневалась в правдивости объяснений Барлера. Она собственными глазами видела Стену и знала, на что способно подобное энергетическое поле. Кроме того, Жан рассказал ей, что вода уходит глубоко под землю, достигая уровня, позволяющего блокировать канализационную сеть города и нефтепроводы, по которым осуществляется сообщение.

– Яйца, которые откладывает королева, муравьи относят в реку, – продолжал после недолгого молчания Барлер. – Это место находится недалеко от Стены. Я покажу его вам, если вы интересуетесь. Впрочем, рассмотреть там можно немного.

– Надо же, своеобразная инкубаторная станция, – съязвил Гурк.

– Совершенно верно, – подтвердил Барлер. – Кроме того, я, кажется, понял, почему мороны посадили вокруг города такой лес. Для этого существует только одна причина.

– Но к чему им все эти хлопоты?! – возразила Черити. – …Просто безумие какое-то…

– Возможно, для моронов это вовсе не хлопоты, – снова улыбнулся Барлер. – Я провел много времени, размышляя над этими вопросами, и пришел к выводу: то, что мы видим вокруг, есть естественная среда обитания моронов.

– Уж не развалины ли разрушенного города? – язвительно осведомился Гурк.

– Да нет же, – серьезно ответил Барлер. – Джунгли. Вы могли просто не знать об этом. Но я прожил здесь сорок лет. Поверьте, преобразования еще не закончены. Мороны не только привезли сюда свои растения и животных. Что-то происходит с самим городом: он изменяется, пусть медленно, но неотвратимо.

Скаддер подозрительно огляделся. Но Черити уже догадалась, что имел в виду Барлер: под энергетическим куполом происходило нечто большее, чем искусственная перестройка маленькой, ограниченной со всех сторон местности. Вполне вероятно, что на Земле уже существуют тысячи, десятки тысяч таких энергетических куполов. Черити вдруг поняла: то, что находилось на противоположном берегу реки – не просто близкая к оригиналу копия родной планеты пришельцев, это их родина. Мороны уже давно приступили к преобразованию Земли, не ограничившись лишь простой заменой одних растений другими и импортом со своей планеты животных для внедрения их в беззащитную фауну Земли. Последующие слова Барлера еще больше подтвердили ее предположения.

– Я думаю, – заявил француз, – то, что мы здесь видим, есть естественная экосистема планеты пришельцев. Вы уже видели манну?

Скаддер молча кивнул.

– Возможно, вы думаете, что она производится искусственно, – продолжал Барлер. – Но это не так.

– О да, – насмешливо произнес Скаддер. – Может быть, она просто падает с неба? Поэтому ее и назвали «манна»?

– Приблизительно так, – серьезно согласился Барлер. – Только с одним отличием: она не падает с неба, а поступает из почвы.

Черити вопросительно посмотрела на него.

– По предварительным расчетам, манна производится лесом. Мы произвели кое-какие исследования и выяснили, что это вещество почти целиком состоит из растительного протеина. Оно не ядовито, но употреблять его в пищу нельзя. Впрочем, муравьям манна, естественно, по вкусу.

– Так вы полагаете… – начала Черити.

– …что лес вырабатывает необходимые компоненты, – продолжил за нее Барлер. – Возможно, мороны изменили генетический фон растений, а может быть, этот процесс вполне обычен в мире, из которого они появились, так сказать, натуральный продукт, в котором вызревают яйца и которым питаются молодые особи до тех пор, пока не вырастут и не достигнут того уровня, когда смогут выйти из реки.

– Невероятно! – воскликнул Скаддер.

– Вы находите?! – возразил Барлер. – А мне кажется, это вполне естественный вывод из того, что мы узнали о пришельцах.

Наконец лифт достиг цокольного этажа и остановился. Барлер повел их по пыльным коридорам Лувра. Черити невольно вздрогнула, вспомнив то, о чем ей рассказывал Стоун. Великое произведение искусства всей планеты, действительно, пришло в полный упадок. Да и кому теперь было заботиться об этом великолепном сооружении?!

Как только они оказались снаружи, Барлер возобновил прерванный разговор:

– Видите ли, месье Скаддер, наши знания о нашествии весьма скудны, тем не менее нам известно о муравьях очень многое. В отличие от нашей их культура развивалась совершенно другим путем. В чем-то мороны, разумеется, превосходят нас. Однако не следует также забывать и то, что у них никогда не было собственной технологии, собственного производства. Это народ, созданный для рабства. Впрочем, об этом здесь как-то быстро забываешь, не так ли? – высокомерно улыбнулся Барлер, прочитав в глазах Скаддера недоумение. – Хотя в принципе они значат не больше, чем мы, – просто-напросто население какой-то планеты, когда-то покоренной и поставленной на службу моронам. Мы тоже называем их моронами, потому что никто и никогда не видел истинных хозяев этих существ.