Войны начинают неудачники - Вадим Панов

— Да, Корнилов, с чего ты взял, что мы их боимся?

— А потому, что я вас знаю.

Нытик хмыкнул:

— Может, ты нас и знаешь, но дальше собственного носа ничего не видишь.

— Например?

— Красноголовые в городе живут столько, сколько я себя помню. Шалили еще при советской власти, но это мелочь, шпана. Ребята, на которых они наехали, гораздо серьезнее. Они плевать хотели и на вас и на нас.

— Ну да? — прищурился Корнилов.

— А ты попробуй, ради смеха, получить ордер на обыск в «Чудь Inc.». Вот ты удивишься.

— Надо будет, получу, — нахмурился майор. — Что ты о них знаешь?

— Я об этом доме услышал лет пять назад. Братки его приватизировать решили. Приехали к хозяевам, так, мол, и так, доля нам нужна. Ну, ты эти дела знаешь. Наезжали они реально, по понятиям, но не срослось. В общем, пацанов тех никто и никогда больше не видел, как в воду канули. Всей бригадой.

— Как это всей бригадой?

— А вот так. Исчезли не только те, которые домик приватизировать поехали, но и все остальные пацаны. Человек тридцать в общей сложности. За одну ночь — раз, и не стало.

— Искали?

— Да нет, обычно они сами всплывают: кто из речки, кого в лесу находят. А тут вообще ничего. Ума не приложу, куда они тридцать человек дели. Я тогда подумал, что домиком кто-то из очень серьезных людей владеет. Имеет, так сказать, родовой замок с маленькой частной армией. Тоже нет.

— Почему нет?

— Такие вещи в тайне не удержишь, майор. Кто-то что-то обязательно расскажет, кто-то намекнет, а мы до сих пор ничего не знаем ни об этом домике, ни о его хозяевах.

— «Чудь Inc.», — задумчиво произнес Корнилов.

— Очень закрытая фирма, — кивнул Нытик. — Мы не смогли к ней подобраться. На работу никого со стороны не принимают. Служба безопасности своя. Банк свой. Короче, после той истории с приватизацией мы особо и не старались.

— Они одни такие?

— Нет. Есть в Москве места, хода куда ни нам, ни вам нет.

— Клубы, — вставил свое слово Повар.

— Клубы тоже, — согласился Нытик. — Есть несколько заведений, куда пацанов вообще не пускают.

— И вы терпите? — притворно изумился Корнилов.

Нытик зло прищурился, а не понявший иронии Повар пожал плечами:

— Вкупись, Корнилов, лишний шухер никому не нужен. Они не лохи.

— И как это объяснить?

— Объясняют детям в школе, а мы тебе рассказываем, как есть, — разозлился Нытик. — Ты спрашивал, что было на Вернадке? Пожалуйста. В домик лезло человек сто, весь двор разнесли вдребезги, народу положили море, а потом вдруг раз — и все тихо.

— Как это? — не понял Корнилов.

— А вот так. Как только заверещали сирены, эти пацаны красноголовые начали разбегаться. Они словно бы таяли в воздухе. Но самое интересное началось, когда ваши подъехали. Весь двор вдруг раз... и стал таким же, как до нападения. Только «КамАЗы» остались.

Корнилов вспомнил неестественную чистоту в аккуратном внутреннем дворике «Чудь Inc.» и покачал головой.

— Ты-то что там делал?

— Интересно, — пожал плечами Нытик, — надо же знать, что в городе происходит.

— А узнал откуда?

— Случайно, — уголовник посмотрел прямо в глаза Корнилову. — Честно, майор, домой ехал.

— Понятно. — Андрей встал. — Спасибо за компанию.

— Вот здесь список, — Нытик положил на стол листок бумаги. — Клубы, фирмы, в общем, все, куда нам ходу нет. Посмотри.

— Посмотрю, — пообещал майор и вышел из беседки.

Москва, Киевский вокзал, 27 июля, вторник, 13:45

Легко шагнув на перрон, она резко остановилась и растерянно огляделась по сторонам. Толкотня и полная неразбериха, сопровождавшие прибытие всякого поезда, мгновенно сбили ее с толку, а обилие людей поразило в самое сердце. Казалось, их сотни, тысячи — спешащих по своим делам, суетливых и нервных обитателей этого сумасшедшего города. С внезапно нахлынувшей тоской она вспомнила сонный маленький городок, где прошла вся ее жизнь. Городок, где четыре собравшихся в тени колхозника назывались толпой и вызывали повышенный интерес у местного полицейского — толстого и ленивого дяди Пети.

— Это Москва, Марина, столица.

Она обернулась: дородная проводница с доброй улыбкой смотрела на растерянную провинциалку. Девушка сглотнула и тряхнула головой, словно отмахиваясь от наваждения.

— Моя Москва!

Высокая, сероглазая, с длинными густыми волосами и стройными ножками, она с напускной дерзостью посмотрела на проводницу:

— Это будет мой город!

Проводница покачала головой, Марина улыбнулась:

— Спасибо, тетя Маша.

— Да не за что. — Голос проводницы посерьезнел. — Матери позвонить не забудь, ты обещала.

— Я помню, — чуть насупилась девушка. Она уже почти жалела, что рассказала этой женщине свою нехитрую историю.

— С тебя станется.

— Прощайте, тетя Маша.

Марина подхватила свой маленький чемодан в идиотскую желто-голубую полоску и направилась к зданию вокзала. Суетливый человеческий поток подхватил ее, проверил на прочность несколькими железобетонными плечами и, подумав, принял в свои сплоченные ряды. Тетя Маша осталась далеко позади.

Стихия, в которой оказалась Марина, была ей совсем незнакома. Через несколько секунд путешествия по бурной человеческой реке девушке показалось, что она никогда не сможет вырваться из ее цепких объятий. Марина запаниковала. Она запуталась, заблудилась, и многочисленные указатели, украшающие стены и встречные столбы, не могли ей помочь, буквы перестали складываться в слова, а стрелки и знаки расплывались перед глазами. Марина стала отчаянно выбираться из потока.

— Пустите, пустите, — девушка почти плакала.

— Осторожнее!

— Нахалка!

Плотная стена вокруг девушки подалась и выплюнула ее из себя.

— Куда прешь?! — Марину швырнуло прямо на маленький столик, усыпанный пожелтевшими газетенками сомнительного содержания.

Плешивый мужичок в грязной футболке с трудом удержал свое рабочее место от падения на заплеванный асфальт и неприязненно посмотрел на виновницу происшедшего.

— Глаза повылазили, что ли?

— Извините, — девушка смущенно улыбнулась. — Вы не знаете, где здесь можно позвонить?

Мужичок секунду изучал ее, раздумывая, стоит ли отвечать, а затем неопределенно мотнул головой:

— Там.

— Спасибо, извините еще раз.

— Да ладно, — торговец окончательно смягчился. — Только тебе карту телефонную надо купить вон в том киоске.

— Спасибо!

Такие аппараты Марина видела впервые. Пузатые синие ящики с блестящими металлическими кнопочками, дисплеем и обилием сложнейших инструкций были самым ярким символом нового для нее мира. С сомнением покачав головой, девушка сделала шаг навстречу этим достижениям цивилизации и тут же скривилась от острой боли — чей-то твердый носок бодро врезался в ничем не защищенный палец ноги.

— Ой! — девушка присела на корточки.

— Извините, — автоматически пробубнил коротко стриженный молодой человек.

Поглощенный своими мыслями, он, казалось, даже не заметил, к кому обратился: мужчине или женщине. Марину это возмутило:

— Вы по сторонам смотрите?

Молодой человек остановился и, сняв черные солнцезащитные очки, повернулся в сторону девушки:

— Что?

— Осторожнее надо быть!

Палец ужасно болел, и на нем быстро наливался кровавый синяк. Марина расстроилась окончательно.

— Вы даже не посмотрели на меня! А мне больно!

Молодой человек виновато улыбнулся:

— Извините, красавица, я задумался и не заметил вас. — Он переложил маленький черный рюкзак из правой руки в левую и снова улыбнулся. — Так лучше?

— Намного.

— Поверьте, красавица, что вас будут толкать очень часто, а извиняться будут не всегда. Сегодня вам повезло, прощайте.

Молодой человек вернул на нос очки и растворился в толпе.

Разобраться, как работает телефон, оказалось несложно. Девушка нашла в записной книжке нужный номер, набрала его и, запинаясь от волнения, попросила:

— Алика будьте добры.

— Это я.

Какой приятный баритон, отметила девушка и представилась:

— Это Марина, помните, мы договаривались, что я приеду.

Секунду трубка молчала, и девушка с замиранием сердца вслушивалась в гнетущую тишину. Сердце ударило раз, другой, оно готово было выпрыгнуть из груди, а сама девушка — разрыдаться.

— Мариночка? Конечно же, помню, — голос Алика повеселел. — Ты когда приехала?

— Только что, я прямо с вокзала звоню, с Киевского...

— Прекрасно, — не дал ей договорить мужчина. — Дуй ко мне в студию, на Плющиху.

— А где это?

— Совсем рядом. Перейдешь через Бородинский мост, пройдешь мимо длинного кирпичного дома и свернешь направо, это и будет Плющиха. Номер дома...

— А где этот мост? — неуверенно поинтересовалась девушка.

— Спросишь. Я тебя жду, приветик.

Марина вытащила карточку из телефонного аппарата и задумчиво повертела ее в руке. Звонить или не звонить домой? Она представила себе мать, с надеждой бросающуюся к каждому телефонному звонку, и тряхнула головой. Слушать ее причитания нет времени. Получу работу, тогда и позвоню.