Неразведанная территория (сборник) - Уиллис Конни

Аберфан поднял голову с моего колена и посмотрел на меня. Десны его посерели, он тяжело дышал, но кровь как будто больше не шла. Он попытался лизнуть мне руку.

«Ты справишься с этим, Аберфан. Ведь ты уже один раз справился, помнишь?»

— Так вы из машины не вышли и не подошли удостовериться, что животное мертво? — спросил Хантер.

— Нет.

— И вы не догадываетесь, кто мог сбить шакала? — Слова звучали как обвинение.

Он обернулся к человеку в форме, который обходил мою машину с другого бока.

— Фу, ну и жара, словно в печке! — Он встряхнул воротник рубашки. — Вы не позволите мне войти? — Это значило, что не следует мешать человеку в форме производить расследование. Пожалуйста, пускай обследует. Я ему мешать не буду. Чем скорее он обрызгает бампер и шины специальным составом, чтобы закрепить для обвинения следы шакальей крови, которых там не было, сложит смоченные листки в пакетики для улик и присоединит их к тем, которые уже наполняли карманы его формы, тем скорее они уберутся. Я открыл пошире решетчатую дверь.

— Ну прямо чудо! — сказал Хантер, все потряхивая воротник. — В этих старых глинобитных домах так прохладно. — Он оглядел комнату: проявитель, увеличитель, диван, фотографии на стенах. — Вам не приходит в голову, кто мог сбить шакала?

— Думаю, автоцистерна-водовоз. Кто же еще мог оказаться на Ван-Бюренском шоссе в эти утренние часы?

Я был почти уверен, что это был легковой автомобиль или маленький грузовик. Автоцистерна оставила бы от шакала мокрое место. Но у водителя водовоза разве что заберут на время права и заставят пару недель возить воду в Санта-Фе вместо Финикса, а может быть, и без этого обойдется. У нас в редакции ходил слух, что Гуманное Общество в лапах Бюро водоснабжения. А вот если это была легковушка, то Общество конфискует машину, а водителя засадит в тюрьму.

— Все водовозы стараются поскорее проскочить мимо дорожных фотокамер. Этот, наверное, даже не заметил, что задавил зверя.

— Что? — переспросил он.

— Я сказал, что это скорее всего был грузовик. В часы пик больше никто не ездит по Ван-Бюренскому шоссе.

Я думал, что он скажет: «Кроме вас», — но он не сказал. Он даже не слушал, что я говорю.

— Это ваша собака? — спросил он, глядя на фото Пердиты.

— Нет. Это была собака моей бабушки.

— И какая она?

Противная была тварь. А когда умерла, бабушка плакала по ней, как ребенок.

Я сказал:

— Это была чихуахуа.

Он стал оглядывать другие стены.

— Это вы фотографировали всех этих собак? — Его манера изменилась. Он говорил вежливо, и я только теперь понял, как нагло он держался раньше. Шакалы, видимо, не только по мостовым бегают.

— Некоторых я снимал. А вот эту нет. — Он смотрел на соседнее фото.

— Это боксер, да? — Он показал пальцем.

— Английский бульдог.

— Ах вот как. Это их изничтожили за злобность?

— Нет, не их.

Он шел дальше, словно турист по музею, и остановился перед снимком, висевшим над проявителем.

— Ручаюсь, это тоже не вы снимали. — Он показал на туфли с высокими каблуками, старомодную шляпу на полной старой женщине, обнимавшей собак.

— Это фотография Беатрис Поттер, английской детской писательницы. Она написала «Кролик Питер».

Это его не интересовало.

— А какие у нее на руках собаки?

— Пекинесы.

— Замечательно сняты.

Они были сняты ужасно. Одна отвернулась от камеры, а другая мрачно сидит на руках у хозяйки и думает, как бы удрать. Совершенно ясно, что ни та, ни другая сниматься не хотели, хотя их приплюснутые мордочки и маленькие черные глазки ничего не выражают.

А вот Беатрис Поттер выглядит превосходно, несмотря на попытки улыбнуться для камеры и необходимость изо всех сил удерживать собак, а может быть, именно благодаря этому. Лицо выражает всю ее упрямую, своенравную любовь к этим упрямым, своенравным собачонкам. И несмотря на славу, которую принес ей «Кролик Питер», она так и не научилась, видно, делать «лицо для публики». Ее чувства выражались прямо и неприкрыто. Как у Кэти.

— А ваша собака есть тут? — спросил Хантер. Он остановился перед снимком Майши, висевшим над диваном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет.

— Как же это получилось, что у вас нет фотографии вашей собаки?

Я подумал: откуда же он знает, что у меня была собака, и что он еще знает?

— Мой пес не любил фотографироваться.

Он сложил свою выписку, засунул ее в карман и повернулся еще раз к фотографии Пердиты:

— Похоже, славная была собачка.

Его спутник в форме ждал на крыльце, видимо, покончив с обследованием моей машины.

— Мы сообщим вам, если выясним, кто за это в ответе, — сказал Хантер, и представители Гуманного Общества удалились. Когда они выходили на улицу, человек в форме начал было рассказывать Хантеру, что ему удалось установить, но тот оборвал его. У подозреваемого полно снимков собак, значит, это не он сбил нынешним утром на Ван-Бюренском шоссе жалкое подобие этих животных. Дело можно считать законченным.

Я подошел к проявителю, запустил туда пленку из айзенштадта, скомандовал: «Позитивы, в порядке раз, два, три, пять секунд», — и стал смотреть, как снимки появляются на экранчике проявителя. Рамирез сказала, что айзенштадт, если его аккуратно поставить на ровную поверхность, автоматически снимает все кругом. Так оно и было. Аппарат снял несколько кадров по дороге в Темпе. Сделал два снимка «хитори» — должно быть, когда я поставил его и стал загружать машину, потом я увидел ее открытую дверцу на фоне больших кактусов-опунций, смазанный снимок пальм и домов, очень четкий кадр шоссе с мчащимися машинами и людьми. Хороший был кадр с красным водовозом, который задел шакала, и еще с десяток снимков юкк, возле которых я поставил машину у подножия холма.

Четко получились мои руки — это когда я ставил аппарат на кухонный столик внутри «виннебаго» — и несколько великолепных натюрмортов — пластмассовые чашки с ложечками. Дальше была только даром истраченная пленка: моя спина, открытая дверь душевой, спина Джейка и «лицо для публики» миссис Эмблер.

Вот только самый последний ее снимок… Она оказалась как раз перед айзенштадтом, глядя прямо в объектив. Она тогда говорила: «Когда я думаю, что бедняжка была совсем одна…» — и тут же повернулась, сделав «лицо для публики», но мгновением раньше, глядя на то, что она считала чемоданчиком, и отдавшись воспоминаниям, она была такой, какую я все утро пытался поймать своим объективом.

— Значит, ты был знаком с этой Кэтрин Поуэлл в Колорадо? — Рамирез, как всегда, заговорила без обращения, и тут же заработал бесшумный факс, печатая биографические сведения. — Я всегда подозревала, что у тебя на душе какая-то мрачная тайна. Это из-за нее ты переехал в Финикс?

Я следил за появившимися на листке бумаги словами. Кэтрин Поуэлл: 4628, улица Голландца, Узел Апачей. Сорок миль отсюда.

— Матерь Божья! Ты что же, детей совращал? По моим расчетам, ей было семнадцать лет, когда ты там жил.

Ей было шестнадцать.

«Это ваша собака?» — спросил ее ветеринар, и лицо его сморщилось от жалости, когда он увидел, как она молода.

«Нет, — сказала она. — Это я сбила ее».

«Боже мой, сколько же вам лет?»

«Шестнадцать. — Она говорила честно, открыто. — Я только что получила права».

— Так ты собираешься рассказать мне, какое отношение она имеет к «виннебаго»? — спросила Рамирез.

— В Финикс я переехал, потому что тут не бывает снега, — ответил я и выключился, не прощаясь.

Биографические сведения продолжали бесшумно печататься. Работала на автомобильном заводе «Хьюлетт-Паккард» штамповщицей. Уволена в 2008 году, возможно, в результате объединения предприятий. Разведена. Двое детей. Переехала в Аризону через пять лет после меня. Работает программистом в управлении автомобильной фирмы «Тошиба». Имеет водительские права, выданные в Аризоне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вернулся к проявителю и всмотрелся в снимок миссис Эмблер. Я всегда говорил, что собаки не получаются на фотографиях. Да, Тако не было ни на смазанных полароидных фото, которые миссис Эмблер так старалась показать мне, ни в тех мелочах, о которых она старалась рассказать. Но собачка Тако ожила в чувствах боли, любви и сознания потери, что выражались на лице миссис Эмблер на этом снимке. Собачка появилась передо мной как живая — сидит рядом с водителем и нетерпеливо тявкает, когда зажигается зеленый сигнал светофора.