Стихотворения - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот серый летний вечер…
В этот серый летний вечер,Возле бедного жилья,По тебе томится ветер,Черноокая моя!
Ты в каких степях гуляла,Дожидалась до звезды,Не дождавшись, обнималаПрутья ивы у воды?
Разлюбил тебя и бросил,Знаю – взял, чего хотел,Бросил, вскинул пару весел,Уплывая, не запел…
Долго ль песни заунывнойТы над берегом ждала,И какой реке разливнойДушу-бурю предала?
25 июня 1907Осенняя любовь
1Когда в листве сырой и ржавойРябины заалеет гроздь, –Когда палач рукой костлявойВобьет в ладонь последний гвоздь, –
Когда над рябью рек свинцовой,В сырой и серой высоте,Пред ликом родины суровойЯ закачаюсь на кресте, –
Тогда – просторно и далекоСмотрю сквозь кровь предсмертных слез,И вижу: по реке широкойКо мне плывет в челне Христос.
В глазах – такие же надежды,И то же рубище на нем.И жалко смотрит из одеждыЛадонь, пробитая гвоздем.
Христос! Родной простор печален!Изнемогаю на кресте!И челн твой – будет ли причаленК моей распятой высоте?
2И вот уже ветром разбиты, убитыКусты облетелой ракиты.
И прахом дорожнымУгрюмая старость легла на ланитах.Но в темных орбитахВзглянули, сверкнули глаза невозможным…
И радость, и слава –Всё в этом сияньи бездонном,И дальном.
Но смятые травыПечальны,И листья крутятся в лесу обнаженном…
И снится, и снится, и снится:Бывалое солнце!Тебя мне всё жальче и жальче…
О, глупое сердце,Смеющийся мальчик,Когда перестанешь ты биться?
3Под ветром холодные плечиТвои обнимать так отрадно:Ты думаешь – нежная ласка,Я знаю – восторг мятежа!
И теплятся очи, как свечиНочные, и слушаю жадно –Шевелится страшная сказка,И звездная дышит межа…
О, в этот сияющий вечерТы будешь всё так же прекрасна,И, верная темному раю,Ты будешь мне светлой звездой!
Я знаю, что холоден ветер,Я верю, что осень бесстрастна!Но в темном плаще не узнают,Что ты пировала со мной!..
И мчимся в осенние дали,И слушаем дальние трубы,И мерим ночные дороги,Холодные выси мои…
Часы торжества миновали –Мои опьяненные губыЦелуют в предсмертной тревогеХолодные губы твои.
3 октября 1907В те ночи светлые, пустые…
В те ночи светлые, пустые,Когда в Неву глядят мосты,Они встречались как чужие,Забыв, что есть простое ты.
И каждый был красив и молод,Но, окрыляясь пустотой,Она таила странный холодПод одичалой красотой.
И, сердцем вечно строгим меря,Он не умел, не мог любить.Она любила только зверяВ нем раздразнить – и укротить.
И чуждый – чуждой жал он руки,И север сам, спеша помочьКрасивой нежности и скуке,В день превращал живую ночь.
Так в светлоте ночной пустыни,В объятья ночи не спеша,Гляделась в купол бледно-синийИх обреченная душа.
10 октября 1907Снежная дева
Она пришла из дикой дали –Ночная дочь иных времен.Ее родные не встречали,Не просиял ей небосклон.
Но сфинкса с выщербленным ликомНад исполинскою НевойОна встречала с легким вскрикомПод бурей ночи снеговой.
Бывало, вьюга ей осыпетЗвездами плечи, грудь и стан, –Всё снится ей родной ЕгипетСквозь тусклый северный туман.
И город мой железно-серый,Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,С какой-то непонятной веройОна, как царство, приняла.
Ей стали нравиться громады,Уснувшие в ночной глуши,И в окнах тихие лампадыСлились с мечтой ее души.
Она узнала зыбь и дымы,Огни, и мраки, и дома –Весь город мой непостижимый –Непостижимая сама.
Она дарит мне перстень вьюгиЗа то, что плащ мой полон звезд,За то, что я в стальной кольчуге,И на кольчуге – строгий крест.
Она глядит мне прямо в очи,Хваля неробкого врага.С полей ее холодной ночиВ мой дух врываются снега.
Но сердце Снежной Девы немоИ никогда не примет меч,Чтобы ремень стального шлемаРукою страстною рассечь.
И я, как вождь враждебной рати,Всегда закованный в броню,Мечту торжественных объятийВ священном трепете храню.
17 октября 1907И я провел безумный год…
И я провел безумный годУ шлейфа черного. За муки,За дни терзаний и невзгодМоих волос касались руки,Смотрели темные глаза,Дышала синяя гроза.
И я смотрю. И синим кругомМои глаза обведены.Она зовет печальным другом.Она рассказывает сны.И в темный вечер, в долгий вечерЗа окнами кружится ветер.
Потом она кончает прястьИ тихо складывает пряжу.И перешла за третью стражуМоя нерадостная страсть.Смотрю. Целую черный волос,И в сердце льется темный голос.
Так провожу я ночи, дниУ шлейфа девы, в тихой зале.В камине умерли огни,В окне быстрее заплясалиСнежинки быстрые – и вотОна встает. Она уйдет.
Она завязывает тугоСвой черный шелковый платок,В последний раз ласкает друга,Бросая ласковый намек,Идет… Ее движенья быстры,В очах, тускнея, гаснут искры.
И я прислушиваюсь к стукуСтеклянной двери вдалеке,И к замирающему звукуУглей в потухшем камельке…Потом – опять бросаюсь к двери,Бегу за ней… В морозном сквере
Вздыхает по дорожкам ночь.Она тихонько огибаетЗа клумбой клумбу; отступает;То подойдет, то прянет прочь…И дальний шум почти не слышен,И город спит, морозно пышен…
Лишь в воздухе морозном – гулкоЗвенят шаги. Я узнаюВ неверном свете переулкаМою прекрасную змею:Она ползет из света в светы,И вьется шлейф, как хвост кометы…
И, настигая, с новым жаромШепчу ей нежные слова,Опять кружится голова…Далеким озарен пожаром,Я перед ней, как дикий зверь…Стучит зевающая дверь, –
И, словно в бездну, в лоно ночиВступаем мы… Подъем наш крут…И бред. И мрак. Сияют очи.На плечи волосы текутВолной свинца – чернее мрака…О, ночь мучительного брака!..
Мятеж мгновений. Яркий сон.Напрасных бешенство объятий, –И звонкий утренний трезвон:Толпятся ангельские ратиЗа плотной завесой окна,Но с нами ночь – буйна, хмельна…
Да! с нами ночь! И новой властьюДневная ночь объемлет нас,Чтобы мучительною страстьюДень обессиленный погас, –И долгие часы над намиОна звенит и бьет крылами…
И снова вечер…
21 октября 1907Заклятие огнем и мраком
За всё, за всё тебя благодарю я:За тайные мучения страстей,За горечь слез, отраву поцелуя,За месть врагов и клевету друзей;За жар души, растраченный в пустыне.
Лермонтов1О, весна без конца и без краю –Без конца и без краю мечта!Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!И приветствую звоном щита!
Принимаю тебя, неудача,И удача, тебе мой привет!В заколдованной области плача,В тайне смеха – позорного нет!
Принимаю бессонные споры,Утро в завесах темных окна,Чтоб мои воспаленные взорыРаздражала, пьянила весна!
Принимаю пустынные веси!И колодцы земных городов!Осветленный простор поднебесийИ томления рабьих трудов!
И встречаю тебя у порога –С буйным ветром в змеиных кудрях,С неразгаданным именем богаНа холодных и сжатых губах…
Перед этой враждующей встречейНикогда я не брошу щита…Никогда не откроешь ты плечи…Но над нами – хмельная мечта!
И смотрю, и вражду измеряю,Ненавидя, кляня и любя:За мученья, за гибель – я знаю –Всё равно: принимаю тебя!
24 октября 19072Приявший мир, как звонкий дар,Как злата горсть, я стал богат.Смотрю: растет, шумит пожар –Глаза твои горят.
Как стало жутко и светло!Весь город – яркий сноп огня,Река – прозрачное стекло,И только – нет меня…
Я здесь, в углу. Я там, распят.Я пригвожден к стене – смотри!Горят глаза твои, горят,Как черных две зари!
Я буду здесь. Мы все сгорим:Весь город мой, река, и я…Крести крещеньем огневым,О, милая моя!
26 октября 19073Я неверную встретил у входа:Уронила платок – и одна.Никого. Только ночь и свобода.Только жутко стоит тишина.
Говорил ей несвязные речи,Открывал ей все тайны с людьми,Никому не поведал о встрече,Чтоб она прошептала: возьми…
Но она ускользающей птицейПолетела в ненастье и мрак,Где взвился огневой багряницейЗасыпающий праздничный флаг.
И у светлого дома, тревожно,Я остался вдвоем с темнотой.Невозможное было возможно,Но возможное – было мечтой.
23 октября 19074Перехожу от казни к казниШирокой полосой огня.Ты только невозможным дразнишь,Немыслимым томишь меня…
И я, как темный раб, не смеюВ огне и мраке потонуть.Я только робкой тенью вею,Не смея в небо заглянуть…
Как ветер, ты целуешь жадно.Как осень, шлейфом шелестя,Храня в темнице безотраднойМеня, как бедное дитя…Рабом безумным и покорнымДо времени таюсь и ждуПод этим взором, слишком черным.В моем пылающем бреду…
Лишь утром смею покидать яТвое высокое крыльцо,А ночью тонет в складках платьяМое безумное лицо…
Лишь утром воронам бросаюСвой хмель, свой сон, свою мечту…А ночью снова – знаю, знаюТвою земную красоту!
Что быть бесстрастным? Что – крылатым?Сто раз бичуй и укори,Чтоб только быть на миг проклятымС тобой – в огне ночной зари!
Октябрь 19075Пойми же, я спутал, я спуталСтраницы и строки стихов,Плащом твои плечи окутал,Остался с тобою без слов…
Пойми, в этом сумраке – магомСтою над тобою и ждуПод бьющимся праздничным флагом,На страже, под ветром, в бреду…
И ветер поет и пророчитМне в будущем – сон голубой…Он хочет смеяться, он хочет,Чтоб ты веселилась со мной!И розы, осенние розыМне снятся на каждом шагуСквозь мглу, и огни, и морозы,На белом, на легком снегу!
О будущем ветер не скажет,Не скажет осенний цветок,Что милая тихо развяжетСвой шелковый, черный платок…
Что только звенящая снитсяИ душу палящая тень…Что сердце – летящая птица…Что в сердце – щемящая лень…
21 октября 19076В бесконечной дали корридоровНе она ли там пляшет вдали?Не меня ль этой музыкой споровОт нее в этот час отвели?
Ничего вы не скажете, люди,Не поймете, что темен мой храм.Трепетанья, вздыхания грудиВоспаленным открыты глазам.
Сердце – легкая птица забвенийВ золотой пролетающий час:То она, в опьяненьи кружений,Пляской тризну справляет о вас.
Никого ей не надо из скромных,Ей не ум и не глупость нужны,И не любит, наверное, темных,Прислоненных, как я, у стены…
Сердце, взвейся, как легкая птица,Полети ты, любовь разбуди,Истоми ты истомой ресницы,К бледно-смуглым плечам припади!
Сердце бьется, как птица томится –То вдали закружилась она –В легком танце летящая птица,Никому, ничему не верна…
23 октября 19077По улицам метель метет,Свивается, шатается.Мне кто-то руку подаетИ кто-то улыбается.
Ведет – и вижу: глубина,Гранитом темным сжатая.Течет она, поет она,Зовет она, проклятая.
Я подхожу и отхожу,И замер в смутном трепете:Вот только перейду межу –И буду в струйном лепете.
И шепчет он – не отогнать(И воля уничтожена):«Пойми: уменьем умиратьДуша облагорожена.
Пойми, пойми, ты одинок,Как сладки тайны холода…Взгляни, взгляни в холодный ток,Где всё навеки молодо…»
Бегу! Пусти, проклятый, прочь!Не мучь ты, не испытывай!Уйду я в поле, в снег и в ночь,Забьюсь под куст ракитовый!
Там воля всех вольнее вольНе приневолит вольного,И болей всех больнее больВернет с пути окольного!
26 октября 19078О, что мне закатный румянец,Что злые тревоги разлук?Всё в мире – кружащийся танецИ встречи трепещущих рук!
Я бледные вижу ланиты,Я поступь лебяжью ловлю,Я слушаю говор открытый,Я тонкое имя люблю!
И новые сны, залетая,Тревожат в усталом пути…А всё пелена снеговаяНе может меня занести…
Неситесь, кружитесь, томите,Снежинки – холодная весть…Души моей тонкие нити,Порвитесь, развейтесь, сгорите…
Ты, холод, мой холод, мой зимний,В душе моей – страстное есть…Стань, сердце, вздыхающий схимник,Умрите, умрите, вы, гимны…
Вновь летит, летит, летит,Звенит, и снег крутит, крутит,Налетает вихрьСнежных искр…Ты виденьем, в пляске нежнойПосреди подругОбошла равниной снежнойБыстротечныйБесконечный круг…
Слышу говор твой открытый,Вижу бледные ланиты,В ясный взор гляжу…
Всё, что не скажу,Передам одной улыбкой…Счастье, счастье! С нами ночь!Ты опять тропою зыбкойУлетаешь прочь…Заметая, запевая,Стан твой гибкийВихрем туча снеговаяОбдала,Отняла…
И опять метель, метельВьет, поет, кружит…Всё – виденья, всё – измены…В снежном кубке, полном пены,ХмельЗвенит…Заверти, замчи,Сердце, замолчи,Замети девичий след –Смерти нет!В темном полеБродит свет!Горькой доле –Много лет…
И вот опять, опять в возвратныйПустилась пляс…Метель поет. Твой голос – внятный.Ты понесласьОпять по кругу,Земному другуСверкнув на миг…
Какой это танец? Каким это светомТы дразнишь и манишь?В кружении этомКогда ты устанешь?Чьи песни? И звуки?Чего я боюсь?Щемящие звукиИ – вольная Русь?
И словно мечтанье, и словно круженье,Земля убегает, вскрывается твердь,И словно безумье, и словно мученье,Забвенье и удаль, смятенье и смерть, –Ты мчишься! Ты мчишься!Ты бросила рукиВперед…И песня встает…И странным сияньем сияют черты…Удалая пляска!О, песня! О, удаль! О, гибель! О, маска…Гармоника – ты?
1 ноября 19079Гармоника, гармоника!Эй, пой, визжи и жги!Эй, желтенькие лютики,Весенние цветки!
Там с посвистом да с присвистомГуляют до зари,Кусточки тихим шелестомКивают мне: смотри.
Смотрю я – руки вскинула,В широкий пляс пошла,Цветами всех осыпалаИ в песне изошла…
Неверная, лукавая,Коварная – пляши!И будь навек отравоюРастраченной души!
С ума сойду, сойду с ума,Безумствуя, люблю,Что вся ты – ночь, и вся ты – тьма,И вся ты – во хмелю…
Что душу отняла мою,Отравой извела,Что о тебе, тебе пою,И песням нет числа!..
9 ноября 190710Работай, работай, работай:Ты будешь с уродским горбомЗа долгой и честной работой,За долгим и честным трудом.
Под праздник – другим будет сладко,Другой твои песни споет,С другими лихая солдаткаПойдет, подбочась, в хоровод.
Ты знай про себя, что не хужеДругого плясал бы – вон как!Что мог бы стянуть и потужеСвой золотом шитый кушак!
Что ростом и станом ты вышелСтатнее и краше других,Что та молодица – повышеДругих молодиц удалых!В ней сила играющей крови,Хоть смуглые щеки бледны,Тонки ее черные брови,И строгие речи хмельны…
Ах, сладко, как сладко, так сладкоРаботать, пока рассветет,И знать, что лихая солдаткаУшла за село, в хоровод!
26 октября 190711И я опять затих у ног –У ног давно и тайно милой,Заносит вьюга на порогПожар метели белокрылой…
Но имя тонкое твоеТвердить мне дивно, больно, сладко…И целовать твой шлейф украдкой,Когда метель поет, поет…
В хмельной и злой своей темницеЗаночевало, сердце, ты,И тихие твои ресницыСмежили снежные цветы.
Как будто, на средине бега,Я под метелью изнемог,И предо мной возник из снегаХолодный, неживой цветок…
И с тайной грустью, с грустью нежной,Как снег спадает с лепестка,Живое имя Девы СнежнойЕще слетает с языка…
8 ноября 1907Инок
