Лешая - Жанна Лебедева

Санька вспомнила про свой любимый калиновый мармелад. Его продавали весовыми плитками в магазинчике местной фабрики. С каждой зарплаты Санька брала несколько таких плиток: с калиной, с малиной и с облепихой. А еще картонную коробочку с ежиком на крышке, в которой лежали двумя плотными рядками увесистые мармеладины. Можно было выбрать классическое ягодное ассорти или вкус цитруса, но Саньке больше нравилась экзотика, поэтому она брала необычный мармелад с перцем и цедрой, например, или с сосновыми шишками. Или со сливочным кофе…

Надо будет попробовать приготовить мармелад с помощью самобранки.

Калиновый.

Или сосново-шишечный.

Санька согласилась бы на любой…

Когда они с Альбинкой вернулись обратно, Биргера на месте не было, но стоило только заплакать проснувшейся Мирабелле, и он появился, словно из ниоткуда.

Глава 10. Немагия

Парень отозвал Саньку в сторону. Лицо его при этом выглядело взволнованно и озадаченно.

— Что случилось? — Санька ощутила, как в груди сжимается неприятный комок.

Ну вот, опять какая-то проблема. Иначе к чему такой взгляд?

— Пойдем. — Биргер кивнул ей, приглашая проследовать за собой. — Я тут неподалеку нашел кое-что.

Начался дождь. Небо заволокло серой хмарью. С болот потянуло холодом.

Альбинка закуталась в Санькину жилетку, натянула свитер и вынесла на терраску плед. Мирабелла спала на воздухе в кресле-качалке. Волки прибежали, вымокшие, и легли рядом с детьми.

Измоченные дождем шкуры заблудней пахли не псиной, как следовало ожидать, а прелой листвой.

И немного грибницей.

Глазунчик сидел на спинке кресла, закутавшись в крылышки, как в кокон, пушился от влажности.

А Альбинкины светлые локоны, собранные наскоро в неаккуратный хвостик, курчавились.

Светловолосая она. Не в Саньку пошла. Наверное, в бабушку по Андреевой линии. Санька-то рыжая.

Даже иронично как-то: цвет волос к колдовству всякому располагает…

— Сейчас. Только накину что-нибудь от дождя… — Санька сняла с вешалки Листвянин лешачий плащ, набросила на плечи. Натянула на голову капюшон, по которому тут же застучали крепкие капли. Она обернулась на детей, спрашивая Биргера: — Мы далеко? Надолго?

— Нет. Недалеко, — отозвался маг.

— Я тут посижу, мам, — помахала рукой Альбинка. — Не хочу с тобой под дождь.

— Только с терраски никуда. Хорошо, Аль? Ты поняла?

— Поняла, поняла… — отмахнулась дочка, вытряхивая из берестяного кузовка заготовки для новых игрушек. — Я Мирабелле погремушку сделать думаю. Из зерен и ореховой скорлупы…

— Пошли, — поторопил Саньку Биргер.

Выражение его лица совершенно точно не было встревоженным. Скорее заинтересованным.

— Веди.

Несколько шагов в знакомом направлении, и Санька догадалась, в чем дело. Ну конечно! Этим должно было однажды закончиться. Свое истинное прошлое можно утаить, можно спрятать, но оно никуда не денется и однажды будет вскрыто кем-то особенно внимательным, особенно умелым…

«Уазик» так и стоял на поляне, вытянутый из ямы, после чего надежно спрятанный: прикрытый ветками, припорошенный листвой.

Сокрытый магией и незримой для большинства…

… но не для чуткого и зоркого Биргера.

— Эта штука здесь… — Он указал на лежащую в траве машину. — Она странная. Вокруг нее какая-то необъяснимая аура. И еще. Эта вещь связана с тобой.

— Да, — не стала отнекиваться Санька. — Это мое.

— Что оно такое? — Биргер с интересом откинул в сторону лохматую еловую ветку. Вгляделся в лобовое стекло. Догадался: — Это повозка? Я вижу сиденья внутри… И где же ездят на таких?

— Далеко отсюда.

— Похоже, очень далеко… — Маг присел перед капотом, провел ладонью над решеткой радиатора, заглянул в помутневшие фары. — Не бойся. Я не буду расспрашивать, если ты не захочешь сама рассказать. Хоть мне и интересно.

— Я ходунья, — призналась Санька. — Кажется, так здесь называют пришельцев из других миров.

— Понятно. — Биргер вернул еловую ветку на место. Отошел в сторону. — Другой мир. Другая жизнь.

— Тебя мое признание не удивило? — осведомилась на всякий случай Санька.

— Удивило немного, но я в курсе про ходунов, хоть прежде таких и не видел. Единственное, что меня удивляет — ваша магия. Я ее почти не ощущаю, хотя эта здоровенная двуглазая повозка явно должна передвигаться с помощью колдовства. И довольно мощного.

— У нас нет магии, — сообщила Санька. — Нет колдовства.

— Совсем? — Парень удивленно вскинул бровь. — Как вы живете?

— Приспосабливаемся как можем, — взбодрилась Санька. — Хочешь, покажу?

— Давай.

— Сейчас. — Она открыла дверь «уазика», закинула на заднее сиденье свой посох, сама села на место водителя, достала припрятанный в салоне ключ. — Бензин остался. Я тебя прокачу. Увидишь сам, как эта штука работает без магии.

— И без лошади?

— Да.

— И без магии? Хотя бы что-то одно должно быть? — все никак не мог поверить Биргер.

— Без лошади и без магии, — убеждала Санька, вставляя ключ в зажигание. — Только не пугайся, будет очень шумно.

Взревел мотор, повалил из выхлопной трубы вонючий дым.

Биргер принюхался, напрягся весь, как зверь перед прыжком. Ревущий мотор «уазика» явно не вызывал у него большого доверия, однако показывать страх парень тоже не желал.

— Не магия, говоришь? — уточнил он.

— Не магия, — высунувшись в окно, подтвердила Санька.

— Уж очень сильно воняет эта твоя «немагия» и шумит.

— Так надо…

Ощутив, как машина прокручивает колесами вязкую от дождя почву, Санька поругала себя: «Ну вот! Решила выпендриться, а в результате снова придется толкать»… Она сдала назад: сцепление восстановилось, колеса уверенно вгрызлись в землю. Отъехала еще немного, чтобы стало видно, что там перед капотом за неровности…

… и все вокруг вдруг изменилось в один миг.

Лес стал другим. Потерял краски. Посерел. Вроде бы тот же дождь, но воздух отчетливо запах иначе, и крылась в этой инаковости какая-то неприятная узнаваемость.

— Биргер? Ты где…

Парня не было.

Вот, вроде бы только что он стоял в нескольких шагах от «уазика», смотрел с недоверием, и…

Санька закрутила головой по сторонам? Где же он?

И не только он.

Мир вокруг изменился. Стал слишком знакомым. Пространство за спиной прорвалось шумом воды…

Санька вылетела из машины и забегала по поляне кругами. Березы, осины, река. Та самая, возле которой когда-то открылся им с дочкой проход в другой мир, а теперь что?

Она опять дома?

Одна!

Без Альбинки…

Санька оперлась спиной о дверцу «уазика» и медленно сползла по ней. Села на мокрую землю, благо камуфляжный костюм и плащ влагу почти не пропускали.

— Что же я наделала…

Зачем вернулась к себе? А главное, как?! Почему… В носу предательски защипало. Они с дочкой в разных мирах! Страх впился в душу ледяными когтями. Что делать? Как вернуться в лес?

Можно ли теперь туда вернуться в принципе?

Санька заплакала.

Слезы хлынули в три ручья, забили нос, слились