Огни у пирамид (СИ) - Чайка Дмитрий

— Высокий Совет, — начал Тейисп, избавляясь от робости. — Эта война нужна нам по множеству причин. Первая, и важнейшая — Империи необходимо железо. Наши запасы невелики, а потребности растут. Вторая причина заключается в том, что нам нужно установить контроль над северной частью Верхнего моря, пока этого не сделали ахейцы. Небольшой презренный народ расползается по миру со своих скудных земель и строит города на Сицилии и в Южной Италии. Эти земли богаты зерном и оливками, и они должны стать нашими. Третья причина — нам необходим лес. В Финикии скоро вырубят весь кедр, а если бы великий Пророк (наследник поклонился в сторону дяди) не запретил бы это делать всем подряд, и не заставил бы сатрапов его высаживать, то мы бы уже остались без хорошего дерева. Четвертая причина — нам нужны базы для флота, чтобы Верхнее море стало нашим, и только нашим. Усиливаются ахейцы, усиливается Карфаген, и уже были нападения на наших купцов. Мы извели разбойников на караванных путях, теперь это нужно сделать на море.

Совет загудел. Причины были крайне уважительные. Но тут поднялся Пророк.

— Наследник Тейисп, это было замечательно. Твои учителя будут гордиться тобой. Есть пятая причина, и она очень важна.

— Какая же, Великий? — спросил расстроенный Тейисп. Неужели он чего-то не учел? Как же обидно!

— Вы должны уничтожить небольшой городок на Тибре, под названием Рома, или Рим. На месте узнаете, как он там точно называется.

— Но чем он так важен, Великий? — изумился Тейисп.

— Там родится царство, которое нас уничтожит, — ответил Пророк.

— Когда это случится? — зашумел Совет.

— Через полтысячи лет войдут в силу, — успокоил родственников Пророк. — Но если войска в тех краях будут, то зачем тянуть?

Тейисп незаметно выдохнул. Не знать такое было незазорно. Вот дядя напугал.

— Простите, Великий, а есть ли еще племена, которые угрожают нам в будущем? — почтительно спросил наследник.

— Есть, — кивнул Пророк. — Ахейцы, македонцы и Карфаген. Все эти народы нужно сокрушить, пока они не стали по-настоящему опасны.

— Да греки — нищие козопасы, — изумился князь Тиссаферн. — Почему мы их бояться должны?

— Не скажи, князь, — вмешался Хумбан-Ундаш, присутствовавший на Совете. — Мы с ними в Пер-Амоне бились, бойцы отважные. Да тысяч сорок-пятьдесят таких воинов, и нам тут жарко будет, поверь. Хорошо еще, что у них единого царя нет, и они вечно грызутся между собой.

— Их колонии должны быть разрушены, а флот — сожжен, — припечатал Пророк. — Они должны ютиться на своем клочке земли и резать друг друга за отару овец. Золотые месторождения Фракии, в южной Иберии и на острове Сифнос должны быть захвачены. Последний — особенно быстро. На нем ахейцы уже золото добывают. Как войну вести думаешь, Тейисп?

— Нам, Великий, базы на Верхнем море нужны. Я предлагаю Сиракузы взять и уже оттуда наступление на Италию вести. Потом, когда окрепнем, нужно забрать Кипр, Крит и Мальту. После них — острова Нураг и Кирн (Сардиния и Корсика), а потом уже острова помельче. Но, я думаю, это отдельным походом нужно идти.

— Голосуем, — произнес царь. — Единогласно! Войне — быть. Хумбан, наследник готовит поход, а ты следишь и исправляешь ошибки. Ардашир, твой черед!

Сын Пророка вышел, и его задача не отличалась от задачи брата. Только его путь лежал куда ближе — в Малую Азию, где на глазах укрепляли свое могущество Лидия и Фригия.

— Высокий Совет, поход в Лидийские земли нам совершенно необходим. Во-первых, Лидия и Фригия богатеют с каждым днем, и скоро станут опасны. У них великолепные кони, и они вооружили свою кавалерию по нашему образцу. Собственно, у них уже отличное войско, а разведка доносит, что дети правителей вступят в брак, а потому их внук унаследует оба царства. И тогда это будет гораздо тяжелее, чем сейчас. Причина вторая, ионийцы. Города Милет и Эфес тоже набирают могущество. Они сколотили союз с десятью ионийскими городами, и их ближайший союзник — это Афины, самый дерзкий и опасный из полисов Греции. Третья причина — сами Афины. Мы должны разрушить этот город как источник постоянного беспокойства в будущем, а потом захватить ахейские колонии, которые растут по всему обитаемому миру, как пузыри после дождя. Серебряные копи в Аттике под Афинами тоже должны стать нашими. Четвертая причина — та, о которой сказал Великий — остров Сифнос и его золотые рудники. Это конечная цель войны.

— Благодарю, Ардашир! Можешь сесть, — сказал царь, удовлетворенно кивнув головой. — Голосуем! Единогласно. Ардашир, ты готовишь поход, дядя Камбис тебе помогает.

После того, как все разошлись, царь задумчиво сказал:

— А дети то растут, брат! Старые мы с тобой становимся.

— Ну не знаю, я так еще вполне ничего, жена не жалуется, — усмехнулся Пророк. — Ты мне вот что скажи, а когда все вокруг завоюем, мы-то с тобой что делать будем?

— А вот эти два парня пускай об этом и думают, — заявил царь. — Я надеюсь помереть раньше.

Глава 19, где над греческим миром сгущаются тучи

Год восьмой от основания. Месяц Тебету. Недалеко от побережья Киликии. В настоящее время — Анталия, Турция.

Море было спокойным, и только небольшой ветерок теребил прямой парус на единственной мачте. Дромон отличался от других кораблей лишь приподнятой кормой, на которой стоял зачехленный сифонофор. Палуба и борта вокруг были обиты бронзовым листом, во избежание пожара. Им перед выходом особые кувшины привезли, которые, говорят, поджигать не нужно. Само загорается после выстрела, поэтому рядом стояли мешки с песком, иначе эту дрянь ничем не затушить.

Командовал кораблем Малх-младший, самого Наварха сын. Отец его опять куда-то за моря поплыл, а семья снова в Сидон перебралась. Ну, а кому же новый корабль, да с секретным оружием под командование отдать? Да тут и вопросов не было, уж очень Малха-старшего уважали. В Сидоне и Тире его сыном самого Дагона считают, больно удачлив в плаваниях был. Порт Бандар построил, Великий Канал фараонов прочистил, а потом и Новый Свет открыл. Теперь моряки из Тира в шумерский Ур плавают, чего никогда не бывало. А самые отчаянные уже и до Синда добрались. Воистину, великий мореплаватель Малх, никто из финикийцев с ним и рядом не стоял. В последнее время, как Империя на себя всю торговлю перетянула, купчишки из захолустных земель разоряться начали. Греки, критяне, киликийцы начали на разбойный промысел выходить, а потом в своих скалах прятаться. А в последний год просто житья от них не стало. Торговли нет, а корабль есть, так только разбой и остается. Невдомек бедолагам, что недолго им радоваться осталось, ведь до самого Великого Царя те вести дошли.

И теперь дромон по самым опасным водам шел, торговой лоханкой притворяясь. Корабль был узким и быстроходным, в ущерб грузоподъемности, но отличия только вблизи видны были, а коли увидел, то уже и поздно. На веслах, помимо гребцов, два десятка персидских князей сидело из Первой сотни царского отряда.

— Где же таких бугаев набрали? — с завистью думал Малх-младший. — Ну чисто быки.

У него задача была месяц море чистить от разбойников, а потом с этими парнями на Сицилию идти, к Сиракузам. Два звероподобных десятника из ассирийцев парней крыли, почем зря, их княжеское достоинство в грязь втаптывая. А парни и ухом не вели. Их, говорят, десять лет так мордуют, привычные. Тот десятник им с семи лет как отец и мать был и, говорят, после выпускных боев юные князья простому воину в пояс кланялись и подарки дарили. Он после такого выпуска мог собственный дом купить и до самой смерти жить безбедно. Да только еще не ушел никто, их же поименно сам повелитель знает, и личного разговора удостаивает. А этим не всякий тысячник похвастаться может. Каждый год по пятьдесят бойцов из этой сотни выпускают, и кто хорошие оценки имеет, теми родители гордятся, и невесты самые знатные в очередь стоят и коленки себе шпарят, на таких орлов глядючи. Ведь те оценки за отцовские дарики не купишь, на выпускных боях сам государь присутствует. Вон, гребут, и не ноют. Даже не скажешь, что у каждого дворец из чистого золота есть. Ох, и суров повелитель, не дает людям немыслимым богатством насладиться. Уж он бы, Малх… Эх…