Три цвета одного убийства - Михаил Март

– Вы устроились на работу по поддельным документам, – продолжил Шувалов.

– Хотите мне еще одну статью повесить? Нет. Документов у меня никто не спрашивал. Так, на слово поверили. Им мои рисунки понравились, а мне нужна была работа. Я из зоны без гроша в кармане вышла, кроме таланта – ничего. Своим именем щеголять не стала. Могли проверить. Я порвала с прошлым и решила начать жизнь с чистого листа. Почти получилось. Работа, квартира, машина – и все сразу. И на кой черт мне нужно еще убийство в качестве прицепа? Морочила мозги мужику, он мне новый контракт предлагал, а я в знак благодарности не придумала ничего лучшего, как взять и грохнуть его?

– Это могла быть месть за близких. Зверев – убийца.

– Бог мой! Час от часу не легче. О каких близких идет речь? Мой сын в приюте. У меня нет никого. И послушай меня, опер. Я вышла за месяц до приезда сюда. Что, за один месяц разыскала убийцу своих родственников и помчалась ему мстить? Вешай мне генеральские погоны. Я гений! Сколько времени вам всем потребовалось, чтобы распознать в Звереве убийцу? Или вас на него шальная дорожка вывела? Я не гений и не монстр. Я женщина, нуждающаяся в своем ребенке и, может быть, в новой семье. А убивать подонков не моя забота.

И опять она была права.

– Посидите сегодня в камере. Пусть начальство решает с вами все вопросы.

– А чего от тебя еще ждать, салажонок.

Вероника встала и завела руки за спину, как это принято делать в тюрьмах.

Кира совершенно нормально отнеслась к появлению людей из прокуратуры с ордером на обыск дома. Трубецкого хозяйка уже знала, девушку с погонами майора видела впервые, а на рыжего лейтенанта и вовсе не обратила внимания.

– Заходите, ищите. Следствие есть следствие, я вам мешать не буду.

– Это формальность, Гликерия Андреевна, – улыбнулся Трубецкой. – То, что захотите, сами покажите.

Они вошли в дом. Девушка с лейтенантом тут же отправились в винный погреб, точно зная, где он находится. Значит, люди подготовились и имели поэтажный план дома. Но разве они могли знать о тайниках Зверева? Нет, конечно. Да и найти такие нелегко. Надо все стены простукивать и полы проверить на пустоты. Никто этим заниматься не собирался.

Кира подала чай в красивом фарфоровом сервизе на маленький столик перед камином.

Утро только началось, и у них имелась масса времени. Подполковник не вел допрос в привычном смысле слова. Он предложил формат дружеской беседы. Никаких протоколов.

– Каждое мое слово может обратиться против меня, как я догадываюсь, – произнесла она своим приятным бархатистым тоном.

– Я не веду протокол, Гликерия Андреевна, и не записываю нашу беседу. Мы разговариваем без свидетелей. Впоследствии вы легко можете отказаться от своих слов.

– Мягко стелете. Но это не имеет значения. Мне нечего скрывать. Я чиста перед законом. Но могу и вас понять. Я по-прежнему главная подозреваемая. Любое преступление, тем более убийство, должно предполагать в первую очередь мотив. У меня он есть, и не один. Вряд ли вы считаете, что это дело рук маньяка. Маньяки размахивают топорами без всякого мотива.

– В первую очередь они работают спонтанно, не заботясь о заметании следов. Как правило, после маньяка находят уйму улик. Но они не помогают. В их действиях нет логики, это гуляющие на воле волки в овечьей шкуре. Сегодня здесь, а завтра там. Но не будем о маньяках. Я ими никогда не занимался. В нашем случае речь, скорее всего, идет о женщине. Удары, нанесенные по голове, не сильные. У нас есть подозреваемые, и не только вы. Мы задержали девушку, известную вам как Алина Крутицкая. Настоящее ее имя Вероника Жгун, и она недавно освободилась из мест заключения, где отбывала срок за убийство. Вероника была в квартире вашего мужа в ночь его гибели, и у нас были все основания ее задержать.

– Я знаю о том, что девушка была у него, – совершенно равнодушно сказала Кира, – но она его не убивала. А на ее прошлое оглядываться не нужно. Люди умнеют и дважды на одни грабли не наступают. Просто сумасбродный миллионер влюбился в нее. И какой же у нее мотив?

– Мотив не проглядывается, – пожал плечами Трубецкой.

– Вот такой вариант меня устраивает. Я нанимаю девушку. Обещаю ей миллион долларов за убийство своего мужа. Она его влюбляет в себя и заманивает в капкан. Бац – и готово! Ну, чем не сюжет для романа? Мотив – деньги. И еще. Ведь это я рекомендовала агентству взять ее на работу. До меня Алину никто не знал. Как вам такой вариант?

– Такой вариант мне кажется неправдоподобным. Вы наняли бы профессионала.

Кира засмеялась, встала с кресла, подошла к роялю и взяла из широкой вазы пакет. В нем лежали фотографии.

– Сейчас я удовлетворю ваше любопытство, Денис Иваныч.

Кира высыпала фотографии на стол. Следователь начал рассматривать их с любопытством. Все они были сняты через окно. Но понять это можно было только по дальним планам, а при увеличении складывалось впечатление, будто фотограф находился в комнате и стоял в метре от действующих лиц. Трубецкой уже знал о съемке, но никак не мог связать ее с женой Зверева. Парочка на снимках целовалась, Зверев при этом задирал Веронике юбку, но три последние фотографии поразили подполковника. На одной из них Вероника открывает входную дверь, на другой Владлен и девушка разговаривают на улице, на третьей она садится в машину.

– Она от него уехала? – спросил подполковник.

– Он ее даже проводил до машины. Так что ваши обвинения рассыпаются, уважаемый Денис Иваныч. Отпустите девушку. Она к его убийству непричастна.

– Но… минуточку. А кто делал эти снимки?

– Частный сыщик из Санкт-Петербурга. Я прочла о нем в газете. Позвонила и предложила работу. Наших московских легко перекупить. А этот человек со стороны и имеет опыт. Его зовут Алексей Ладыгин. У меня есть его визитная карточка.

И Кира протянула подполковнику визитку.

– И зачем вам все это нужно? – удивился Трубецкой.

– Владлен подал документы на развод. Эти фотографии, – она отобрала у подполковника снимки Вероники с задранной юбкой, – я предоставила бы в суде. По брачному контракту, в случае измены с его стороны Владлен обязан был отдать мне семьдесят процентов от всех своих доходов. В этом и состояло главное наказание. Мне и в голову не приходило убивать мужа. Пустить по миру – другое дело. И я бы выиграла процесс.

– Согласен. В женском коварстве я мало смыслю. Но этот сыщик мог видеть настоящего убийцу. И даже сфотографировать его. А потом попытаться шантажировать.

– И этим подписал бы себе смертный приговор. Я платила сыщику тысячу долларов в день и снимала ему дачу в Красково. Вокзальная улица, дом семнадцать. Если он еще не уехал, то вы его там найдете. Он принес мне эти снимки и сказал: «Большего я для вас сделать не смогу. Мне надо уезжать». Я с ним расплатилась и больше его не видела. Вел он себя нервозно и очень торопился. Возможно, вы правы, и он видел убийцу.

– Вы сказали о смертном приговоре. Как вас понимать?

– Так, сболтнула. А в общем-то, сейчас уже нет никаких секретов. Однажды я нашла в тайнике мужа диктофонную пленку. Из любопытства я ее прослушала. Владлен был большим любителем всяких афер, связанных с женщинами. Сейчас вы сами все поймете.

Кира сдвинула картину на стене, за ней находилась обычная ниша без дверцы. Она достала диктофон и маленькую кассету.

– Человек нанимает убийц для уничтожения своего друга. Имен убийц он не называет, но я их узнала по голосам. В киллеры записались Владлен и Ираклий. Где происходит разговор, я не знаю.

Кира вставила кассету в маленький аппарат и включила его.

Следователь услышал мужской голос:

«– Этому пройдохе во всем везет, а я жилы напрягаю за каждую копейку. С огромными усилиями восстановил свои позиции. Так он теперь требует проценты с долга. Раз я сумел восстановиться, значит, и деньги есть. Да, есть. Но мне же надо вложиться в дело. Рекламные места на юге стоят не меньше, чем в Москве. Я ваш партнер, ребята, и вы можете меня выручить…

– Короче, Виталик, – заговорил мужчина с кавказским акцентом. – Ты хочешь завалить своего друга?

– У меня другого выхода нет.

– Ты писал ему расписку на деньги? – спросил другой голос, низкий с хрипотцой.

– Нет. Вряд ли он кому-то об этом говорил. Просто перевел деньги со своего счета на мой. Банковскую операцию можно проследить, но кому это нужно?

– Следствию, если у тебя не будет железного алиби. Мы тебе сообщим заранее о своем приезде. Ты же улетишь в Москву. Забронируешь номер в отеле и устроишь скандал в ресторане. Так, чтобы тебя запомнили. Понял?

– У меня есть связи в гостинице «Балчуг». Там меня знают и точно подтвердят мое пребывание на день убийства.

– Сколько заплатишь за услугу? – спросил голос с акцентом.

– Половину от того, что ему должен. Хорошие деньги.

– Ладно, – хмыкнул голос с хрипотцой. – Договорились. Кого хороним?