Рождение Контролера - Юрий Никитин

Я резко повернул руль, автомобиль нырнул во дворы, там вдоль стенок почучундрил на параллельную улицу.

Ингрид спросила:

– Чего так, они надолго?

– У них на работу нет ни времени, – сообщил я, – ни желания, а на протесты всегда найдется.

Глава 4

У входа в здание нас встретил дежурный, сказал быстро:

– Полковник ждет. Не задерживайтесь, прямо к нему.

Ингрид кивнула, я на ходу просмотрел, как и что видят скрытые видеокамеры, особой нервозности не чувствуется, хотя сам Мещерский в некотором раздражении меряет шагами кабинет из угла в угол.

Дежурный распахнул перед нами дверь, а едва мы переступили порог, тут же закрыл следом быстро и бесшумно.

Мещерский сказал коротко:

– Владимир Алексеевич, Ингрид… Садитесь. Можете ближе к столу… Новости не самые добрые. Помните, мы по вашему запросу послали в Тунис проверить ту местную лабораторию?

– Да, – ответил я. – Связь потеряна?

Он кивнул:

– К сожалению. Двое хороших проверенных полевых работников.

– Что там, так и не узнали? – спросил я.

– Если и узнали, – ответил он, – то сообщить не успели. Единственное, что знаем достоверно, там в горной части в самом деле выстроены некие строения, слишком необычные для субтропической природы. Видимо, как вы и сказали, там создана лаборатория, где проводятся работы по созданию бактериологического оружия. Или чего-то подобного.

Я поинтересовался:

– Кому принадлежат, тоже неизвестно?

– К сожалению, – ответил он.

– Кто бы ни делал, – сказал я, – это незаконно. В любой стране!.. Потому никто не признается, что там их люди. Даже если отыщутся улики, указывающие на какую-то страну, скажут: это террористы, а террористы не имеют национальности.

– А если найдутся связки, – спросила Ингрид, – указывающие на какую-то разведку?

Я посмотрел на нее с интересом, но ответил Мещерскому:

– Аркадий Валентинович, для меня не новость, что любая разведка заявляет, что она ни при чем, ее людей там нет и никогда не было. И все это грязная провокация, призванная повредить дружбе народов, сотрудничеству, культурному обмену, исследованию космоса и защите памятников старины… В общем, мы знаем столько же, как и неделю назад. Лаборатория существует полгода, а это не только тревожно, но и опасно. За это время они могли…

Ингрид прервала:

– Срочно нужно высылать новую группу!

Мещерский посмотрел на нее с предостережением, дескать, нельзя прерывать руководителя, пусть даже и приставлена следить за ним, нужно соблюдать устав и нормы.

Я сказал Мещерскому с горечью:

– Как всегда, опаздываем. Риски глобальной катастрофы стремительно распространяются по всему миру. Наш КЗАЧ должен был быть создан намного раньше… Хотя бы на пару лет. Хуже того, промедление, как сказал великий вождь пролетариата, смерти подобно. Через год технологии создания как вирусов, так и прочей смертоносной дряни станут доступны даже школьникам.

Он посмотрел на меня испытующе.

– Работать нужно в три смены?..

– Да, – отрезал я. – Иначе потом с этой лавиной не справиться. Сейчас успеть еще можно, но только если без адвокатов.

Его взгляд стал строже.

– В чрезвычайных условиях без них обходятся даже самые демократичные страны.

– Слава богу!

– Владимир Алексеевич, от вас требуется только одно…

Он сделал паузу, я ответил с понятным чувством благодарности:

– Спасибо. А от вас только люди и снаряжение. Пока что в моем распоряжении одни аналитики.

– В вашем распоряжении будут лучшие, – сообщил он. – Кстати, я их уже отбираю для вас. Лучших из лучших. Когда нужна первая группа?

– Год назад, – ответил я. – Но готов вылететь с нею и сегодня.

Он помолчал, рассматривая меня испытующе.

– А вам-то зачем?

– Должен увидеть, – пояснил я, – как кто работает. Посмотрю, кого поставить старшим.

– Да там уже есть…

– Возможно, – ответил я, – он им и останется. Важно, чтобы сработали наилучшим образом. Это самое важное, а не ваши, мои или начальства выше предпочтения.

Он подумал, кивнул.

– Вы правы, иногда сверху присылают своих людей. Обычно это в самом деле лучшие. Но, понимаю, они же одновременно информаторы… Хорошо, через час будут у вас. Снаряжение стандартное или что-то особое?

– Только репудин-шесть, – сказал я. – На случай, если там еще есть комары вида Антей. Не хотелось бы, чтобы кто-то подхватил скоротечную малярию. Хотя это и не смертельно, но все же противно.

– Через час, – ответил он.

– Спасибо, – сказал я. – Аркадий Валентинович…

Он кивнул.

– Действуйте, Владимир Алексеевич.

Ингрид молчала, пока спускались по лестнице и выходили на крыльцо, даже открывая дверцу машины, не промолвила ни слова, и лишь когда вырулила на шоссе, поинтересовалась:

– В кафе или в ресторан?

– Чего вдруг? – спросил я настороженно. – А почему не в библиотеку?

– Ты же постоянно жрешь, – напомнила она. – А в библиотеке только пища от духовенства.

– Духовная, – уточнил я. – Ее тоже жру.

– А насчет гастрономии уже приутих?

Я подумал, покачал головой.

– Ну, если тебе хочется набить пузо, то давай заедем, но ты же силовая структура, должна прикрывать меня, а не прикрываться мною, бесстыдница!

– Похоже, – заметила она оценивающе, – у тебя период жора закончился. А то даже не знаю, как ты все усваивал! Но, наверное, восстановил доболезненную форму и остановился?

– Ничуть, – сообщил я, – все еще наращиваю емкость нейронов и скорость регенерации нервной ткани… Но силовым структурам такое не увидеть. И жалко, да?

– Ничуть, – отрезала она. – Нам важнее, чтобы у тебя хорошо работали сердце, печень и мускулатура. Твоя нейронная сеть в мозгу вполне устраивает и такая. У нас в Управлении реалисты. Ты сумел показать себя как исполнителем, так и координатором двух успешнейших операций, потому у нас мудро решили не пытаться прыгнуть выше головы.

Я слушал, кивал, она не замечает, что светофор пару раз нам подыграл, включив красный на секунду позже, так что успели, а еще разок зеленый зажегся раньше, но дальше я сдержал понятное желание сделать нам зеленую улицу.

Вдали показалось здание, где расположился наш отдел, который мы все еще называем по-разному: Отдел по рассмотрению глобальных рисков, Отдел Предотвращения Катастроф и даже ГКЧП, а я предпочитаю КЗАЧ, в детстве придумал Комитет Защиты Человечества, который защищал бы планету от пришельцев и безумных профессоров.

Вообще-то даже комплекс научно-исследовательских институтов и лабораторий называем, чтобы не заморачиваться, Центром Мацанюка, хотя в частности указываем то Институт нейрофизиологии, то Институт регенеративной медицины, то Центр антиэйджинга…