Вовка-центровой - 4 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Фёдор Челенков был на экскурсии в Монреале на предприятии, которое занималось, как бы это назвать, хренью, в общем, занималось. И при этом процветало, и отбоя от заказчиков не было. Нашлись ухари, где можно и не можно, собрали клюшки известных хоккеистов, не новых, а тех былинных времён, типа Бобби Халла, Уэйна Гретцки и прочих титанов канадского хоккея. Гарантии, что клюшки были настоящие, не было, ну, чего на них черкнули. Автограф, наверное, но уж больно они новыми смотрелись. Да, бог с ними с укро-еврейскими канадскими «бизнесменами». О производстве. И вот эти предприниматели, с украинско-еврейскими корнями, на допотопном древнем оборудовании стали изготавливать копии клюшек этих легендарных хоккеистов, и что самое главное, не по современным технологиям, а по тем - древним.

Идёт такая экскурсия, смотрит, как в сороковых – пятидесятых годах клюшки делали, а на выходе всем желающим за, в общем-то, не суперогромные деньги предлагают купить копию клюшки Бобби Орра - двукратного обладателя Кубка Стэнли и трёхкратного обладателя «Харт Трофи».

И почти все экскурсанты покупали. Даже Фёдор тогда не удержался и клюшку Гретцки себе купил, где-то потом на антресолях пылилась. Был огромный плюс в той экскурсии. Фёдор Челенков точно знал, как нужно делать клюшки, которые появятся через два десятка лет. И точно знал из чего. Даже температуры и время выдержки пера в парилке помнил. Что-то подобное и тут ожидал увидеть. Ну, двадцать, даже почти тридцать лет, это предприятие делает клюшки, в том числе этими клюшками и на олимпиаде в Берлине играли латыши. Должны научиться.

Мастерская располагалась в подвале трёхэтажного дома всего с двух сотнях метров от Домской площади.

Событие тридцать седьмое

Мания преследования — это не болезнь, это мечта тех, кто никому не нужен.

Стас Янковский

Первые клюшки делали из цельного куска древесины. Лучше всего для этого дела подходила гнутая оглобля. Делали их из ивы или клёна. Потом нашли более серьёзную и крепкую древесину – дуб. И весила та клюшка целый килограмм, даже чуть больше. Сейчас, современная, всего 400 грамм весит в три раза легче. Ну, раз из оглобли делали в былинные времена, то и первые хоккеисты были былинными богатырями. Почти не менялись, по пятьдесят минут проводя на площадке, и махали килограммовыми дурами – оглоблями.

Канадцы, если верить экскурсоводу на той канадской фабрике подделок, уже начали делать трёхслойные клюшки. Или вот-вот начнут? Фёдор технологию изготовления помнил, и из чего делали тоже, не совсем отчётливо только толщину слоёв. В середине был тополь, а потом две тонкие берёзовые пластинки на клей сажались с обеих сторон, и всё это под пресс. Чуть позже появятся ещё два слоя поверх. Это стекловолокно. Нужно будет узнать потом, существует ли оно уже сейчас, а если нет, то попытаться найти ему замену. Может, какой-нибудь толстый шёлк пропитанный эпоксидкой подойдёт.

Мастерская разочаровала. Ничего того, чего ожидал увидеть Фомин. Из всё того же дуба делали заготовку, приклеивали к древку две баклажки и на клей же садили перо. И всё это под пресс. На сутки. Ну, а потом просто обтачивали на различных станках. Клюшки были чуть лучше и изящней, чем делали в Москве на той же фабрике, что и теннисные ракетки производила.

Фомин стоял и плевался. Нечему было учиться у прибалтов. Только людей зря оторвал и обнадёжил. Всё придётся придумывать, как и с остальной амуницией самому.

Возвращались домой, ну, в гостиницу, как побитые. Молча хромал рядом с Фоминым бывший полковник, что-то пыталась говорить Марина, но вопросы и реплики повисали в воздухе. А товарищ Козлов, шёл чуть позади, и когда Вовка на него оглядывался, то видел, что тот и сам больше назад смотрит, чем вперёд.

- Я читал в журнале канадском, что они делают сейчас более лёгкие многослойные клюшки, - предпринял попытку расшевелить Пётра Ильича Фомин.

- Что теперь в Канаду поедем? – обрадовалась Марина.

- Щас! Только билеты купим. Вот, что ты Фомин за человек, не разберёшься ни в чём, а уже лезешь поперёд батьки. Я слышал чехи эти оставили нам пару клюшек после того матча, где с твоей помощью их побили. Где сейчас эти клюшки? Хотелось бы на них взглянуть.

- Не знаю, но если Аркадию Николаевичу сказать …

- Это понятно, сегодня же позвоню в Москву. Ладно, сейчас поужинаем и спать, устал я. Давно столько на своей деревяшке не ходил.

- Товарищи, - вдруг подал голос Козлов, - Из номеров не выходить. Это приказ. За нами от самой этой мастерской пару типов идёт. Тут в республике сложная обстановка сейчас, начинается коллективизация и ещё фашисты недобитые местные активизировались. Лесные братья. Сидеть в номере и не высовываться, если будут стучать, не открывать. Если будут звать на помощь, не открывать, Если будут говорить, что милиция, не открывать. Открывать только когда услышите мой голос, и я скажу, что в Вологде хорошие валенки делают. Это будет пароль. Всем, всё ясно?

- А если … - Сразу отозвалась Марина.

- Если откроешь в любом другом случае – выпорю, прилюдно. Ясно.

- Ну, я только хотела …

- Не открывать. Теперь за нами трое идут. Давайте-ка ускорим шаг. Поднажми Ильич. Сто метров осталось. В номере отдохнёшь.

Никто на них не напал. У гостиницы стояли милиционеры, и если их кто-то и преследовал, то при виде людей в форме отстали. Ну и на площади самой много народу, не будут же что-либо предпринимать преследователи на глазах десятков людей.

А вот настроение эти мнимые или настоящие преследователи всем испортили. Поели молча и разошлись по номерам. Марина была в одном номере с какой-то женщиной с Украины, а Фомин с мужчиной из Москвы, старики разбойники были в двухместном номере посредине. Козлов прошёл в Вовкин номер первым и, растолкав спящего соседа, потребовал у него документы, показав красную корочку. Вот так-так, не простой товарищ Козлов друг юности.

- Про дверь помни, Володя, и соседу не давай открыть. Ясно? Товарищ, если ночью проснётесь от стука в дверь, то не открывайте. Договорились.

- Конечно, конечно, - мужчина зачем-то стал одеваться.

- Вы куда? – Козлов взглядом его к кровати пригвоздил. Вы же спали. Вот и ложитесь.

Вовка тоже лёг. Все эти шпионские игры его основательно вывели из равновесия, а ещё этот поход на фабрику, или вернее – мастерскую, для фабрики этот подвал маловат будет, который ничего кроме разочарования не принёс. Долго не мог он уснуть. А когда уснул, то почти сразу был разбужен. Нет, не стуком в дверь, никто не постучал до утра. Разбудил сосед, что захрапел, как два трактора «Беларусь» одновременно. Пришлось встать, растолкать дядечку, тот повернулся на бок и затих, уснул сразу, а вот Вовка так уже до утра и не заснул. Мысли перескакивали, то на предстоящий турнир в Давосе, то на попытку вспомнить в деталях тот визит в мастерскую в Монреале. Проворачался и встал уставшим. И кофе в ресторане был противным. Сладкий настолько, что на сироп кофейный больше походил, чем на кофе.

Событие тридцать восьмое

— У вас не бывает... Вот вы приходите куда-нибудь в первый раз... А вам кажется, что вы здесь уже были? И все вроде знакомо запахи, звуки... У вас не бывает?

— Нет, не бывает. Я всегда помню, где я была, когда и с кем.

Цитата из фильма «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика»

Команда приезжает только завтра, а поезд назад в Москву у товарищей Вовкиных по разведке клюшечного производства на восемь вечера анонсирован. Так что, целый день впереди. Не в номере же лежать. Хотя, Фомин именно этим бы с удовольствием и занялся. Но Марина предложила по магазинам пройтись, а полковник бывший, хоть и поморщился при слове пройтись, но махнул рукой.