Хранитель вечности - Вишневский Алексей

у пострадавших. Во всех новостях потом об этом новости крутили лет десять, не меньше. Меня показывали несколько раз, у меня тогда еще усы были такие зеленые-зеленые. Но с тех пор не случилось ничего примечательного. Мы пытаемся это исправить, но у нас пока ничего не выходит.

- Не понял. Что именно вы хотите исправить?

- Низкую преступность, конечно же.

Глаза Альбера расширились от изумления.

- В каком смысле вы хотите исправить низкую преступность?

- Мы хотим повысить ее. Это же очевидно.

- Боюсь, что я не понимаю ничего. Полиция хочет повысить преступность. Разве не должно быть наоборот?

- Наоборот мы уже потрудились, да так, что теперь работы нет. Что называется, перестарались. Теперь вот думаем, как все вернуть обратно. А то работа вроде есть, но заняться на работе нечем.

- А вы не пробовали чем-то другим заняться? Разве нет других профессий?

- Профессии то есть и самые разные, но там учиться надо, знания новые осваивать, навыки. А на полицейского учишься один раз в жизни и потом только по званию растешь. Разве не прекрасно? Единственный минус, что работы нет, преступления скучные, не за что браться, негде проявить себя. Вот мы и пытаемся это исправить.

- И каким образом вы это делаете, если не секрет?

- О, у нас было много инициатив в этом направлении. Мы подавали несколько прошений в Министерство последнего этажа. Просили возобновить продажу алкоголя, табака, наркотических средств или хотя бы около наркотических медицинских препаратов. Во всем было отказано.

«Даже не знаю, почему это!» - чуть было не вырвалось у Альбера.

- Просили возобновить торговлю холодным и стрелковым оружием – отказано. Ухудшить образование – тоже нет. Подавали прошение об ухудшении экономических условий во всем здании. Даже план целый составили, работали над ним несколько месяцев всем отделом. И все равно получили отказ, представляешь?

- Представляю…

- И знаешь, как они это все объясняют?

- Даже не догадываюсь.

- Говорят, что ни одно из этих предложений не окажет значительного влияния на уровень преступности.

«То есть если бы оказало, то они бы его одобрили?» - про себя изумился Альбер, а вслух только спросил:

- А почему нет?

- Вот и я хотел бы знать, почему нет. Но они отказываются свои решения комментировать. Так что нам тут только и остается, что сидеть и голову почесывать. Но скучно это, очень скучно. Мы тут от скуки уже чего только не придумывали. Решили проводить внутренние реформы, вот. Поменяли цвет парадной форму с красного на белый, а с белого на голубой, вот. Со следующего года обратно будем на белый менять, а потом на красный, вот. Чтобы чувство собственного карьерного роста не прекращалось ввели новое знание «Генерал-генерал» - это теперь, стало быть, второй по старшинству офицер в управлении.

- А первый кто?

- Генерал-Фельдмаршал! И это при том, что мы даже не пехота! Ты понимаешь, как все плохо? Понимаешь теперь, почему мы так тебе обрадовались и хотели с тобой пообщаться?

- Если честно, то не очень.

- Красны мои усы! Ну, как не очень-то? Ты вот целую звезду уничтожил. Это же преступление галактического масштаба. Мы о таком даже мечтать не могли. Да я до сих пор не верю, что беседую с настоящей знаменитостью!

- Вообще-то я ее не уничтожал. Сверхновая звезда сама взорвалась, как ей и было положено. Я просто помешал процессу нейтрализации.

- Ты это не скромничай. Эти вот слова о том, что ты ничего не уничтожал, для суда прибереги. А здесь можешь не стесняться никого. Мы тут все свои! Уничтожил целую звезду, мать ее! Звездочка ты наша! – он с любовью посмотрел на Альбера, - Так вот чего мы тебя привезли сюда, собственно? Мы вот как рассудили. Ты если целую звезду взорвал, то у тебя, наверное, и план какой-то был, какая-то своя преступная схема, которая родилась из особого злого умысла в сознании, что целыми десятилетиями, а может и столетиями, замышляло совершить величайшее преступное деяние. И вот мы хотим понять, проникнуть в это твое сознание, разгадать его тайну, чтобы потом применить эти знания для создания нового поколения преступников, которые будут сеять раздор и хаос в здании. Чтобы у бравых ребят вроде нас появилась вновь настоящая работа. ВОТ! Ну, понимаешь теперь?

- Да, теперь, кажется, я понимаю. Но только не было никакого преступного замысла или длительного планирования. Просто так сложились обстоятельства, и я сделал то, что посчитал нужным, - Альбер говорил тихо и голос его звучал так, словно бы он оправдывался.

- Красны мои усы! Так ты выходит настоящий самородок. Талант, вот! Преступный гений! Ничего не планировал, не задумывал и БАМ – сверхновую, как ветром сдуло! Так даже лучше! Даже краше! Расскажи мне тогда, как оно все было. Я хочу понять, хочу изучить, как это так получается, что подобная грандиозная мысль о преступлении в голову проходит. Хочу проникнуть в эту мысль, в самое ее ядро, чтобы знать наверняка и точно, как ее потом другим людям подсаживать!

- Кого подсаживать, простите?

- Мысль преступную!

Альбер принялся рассказывать, а генерал-генерал, тем временем, вооружился электронным писарем и все себе помечал, лишь иногда перебивая рассказ уточняющими вопросами. Альбер рассказал ему