G.O.G.R. - Анна Белкина

Начальник тоже хотел домой отдыхать, и поэтому «распустил консилиум», а Белкину приказал водворить Свиреева «домой». Ежонков ускакал газелью и даже съехал по перилам, не побоявшись сорваться и стукнуться об пол. Пётр Иванович был куда осторожнее, и поэтому пошёл по лестнице пешком.

Внизу, в дежурной комнате на первом этаже поднялось оживление: Усачёв передавал дежурство Казаченке.

…Ночь окутала землю сизой таинственной мглою, пронизанной странными шорохами, что зарождались где-то в далёких закоулках и медленно угасали, пронёсшись над уснувшей землёй. Чёрные силуэты домов вырисовывались в тусклом свете уличных фонарей и отбрасывали длиннющие густые тени на асфальт и газоны. Свежий ветерок холодил, принося с собой загадочные ночные запахи, в разрывах серых туч сверкала полная луна, под которой стремглав носились летучие мыши. Всё спало и все спали — никто не хотел задерживаться на мглистых улицах, где за каждым тёмным углом могут подстеречь. И лишь храбрый охотник, ловец чудищ, спаситель мира Михаил Брузиков, «Донецкий Ван-Хельсинг», сидел в засаде в густом кусте около двухэтажного старого дома, что пристроился посреди тихого парка вдали от автострад. В доме тоже все давно спали, и все окна тонули во мгле. Но Брузикову не нужны были ВСЕ окна. Он наблюдал лишь за одним окном — за тем, свет в котором не зажигался никогда, за окном пустой квартиры, которая с недавних пор никому не принадлежала, в которой поселилось нечто чуждое. Этой ночью, в полнолуние, это чуждое ему и предстоит поймать или уничтожить. Иначе — Брузиков знал — оно может уничтожить не одного мирного слабого беззащитного человека…

У Брузикова была верёвка — длинная, крепкая, с большим стальным крюком на конце. Сейчас, он закинет её на запылённый балкон этой дьявольской квартиры, влезет по ней и попадёт внутрь, в самое логово враждебного проявления дьявольской силы…

Окно оставалось тёмным, Брузиков не спускал с него глаз, усиленных инфракрасными очками — всё смотрел и смотрел, выжидал, готовился к страшному бою. У него было всё для победы над монстром: осиновые колья, кресты, серебряный кинжал и чеснок. Ловец чудищ возносил молитву — чтобы господь защитил его от сатаны… Внезапно в тёмном окне вспыхнул свет! Брузиков замер, не отрывая глаз от этого окна. Охотник не ошибался: свет вспыхнул именно в пустой квартире, где никто не мог его включить. Сидоров не поверил ему, сухарь ментовский, ну и пускай! Брузиков сам поймает Зверя. Ему не нужна слава, ему не нужна известность и награды — он супергерой, который тихо патрулирует город и избавляет его от всяческих напастей…

В дьявольском окне, в призрачном свете проплыл тёмный зловещий силуэт. Брузиков снимал его на видеокамеру. Покажет потом Сидорову — вот тогда милицейский сухарь похохочет…

Призрачный свет в окне погас и сменился тьмою склепа. Всё, пора, больше нет смысла выжидать. Охотник снял с пояса верёвку, бесшумно вылез из куста и направился к двухэтажному дому. Установившись точно под дьявольским балконом, Брузиков размахнулся и метнул крюк. Бросок был точен: крюк зацепился за решётку. Брузиков подёргал верёвку: хорошо зацепился, не сорвётся, можно лезть. Вот Брузиков и полез, как альпинист. Этаж был второй — он быстро залез и оказался на балконе среди хлама, оставленного бывшими жильцами, которые делись неизвестно куда. Инфракрасные очки очень помогали: если бы не они, Брузиков обязательно наткнулся бы либо на вот эту ржавую стремянку, либо на батарею трёхлитровых бутылей, что выстроились на полу, и поднял бы циклопический шум. Проникнув на балкон, Брузиков осмотрелся в поисках лазейки в квартиру. Лазейки не было: окно и балконная дверь оказались задраенными и запертыми на щеколду изнутри. Открыта была одна лишь форточка. Брузиков худой, можно воспользоваться и этим лазом. Но пройдёт ли рюкзак? Протащим!

Брузиков забрался на почерневшую от времени и сырости табуретку и полез в форточку…

…Казаченко отреагировал на вызов немедленно: выскочил из отделения и уже был на месте. Дом, куда его вызвали ловить домушника был через дорогу от отделения. Домушник застрял в форточке. Оконная рама оказалась слишком узка для него и прихватила его как раз поперёк туловища, зажав за талию. Он дёргал ногами и руками, а за спиной у него болтался громадный тяжеленный рюкзак, который ещё сильнее сковывал его движения. Казаченко видел, как болтаются в форточке его ноги, засунутые в какие-то штаны с мешковатыми карманами. Чтобы выковырять незадачливого «Арсена Люпена» из плена форточки — нужно было сначала попасть в квартиру…

— А, уже приехали? — Казаченко услышал за спиной голос пожилой женщины и обернулся. — Это я вас вызвала, я! В этой квартире никто не живёт, она закрытая стоит!

Услыхав сии слова, Казаченко оставил надежды достучаться до хозяев и вызвал бригаду МЧС. Эмчеэсники справились с возникшей проблемой достаточно быстро. Они отжали домкратом дверь, сняли её с петель, проникли в ничью квартиру и оперативненько достали домушника из плена. Выглядел он странно — как какой-то охотник в лесу: весь в камуфляже, с ветками на голове, на щеках тёмно-зелёной краской проведены полоски. К тому же, парень был, кажется, не в своём уме: болтал, что пытается поймать вампира, а грабить квартиру не собирался.

— Ну что, дружище, ты арестован! — сказал ему Казаченко, освободил воришку от рюкзака, заключил его запястья в наручники и вывел из потревоженной квартиры на улицу.

Хозяев квартиры дома не оказалось, зато в подъезд вывалился разбуженный шумом сосед. Казаченко этого соседа отлично знал: соседом оказался Сидоров. Сидоров был сонный и сказал только:

— Ба!

Зато домушник при виде Сидорова оживился не на шутку.

— Санчес! — заорал он диким голосом, дёргаясь в наручниках. — Санчес, скажи этому… этому… медведю, что я… Я ловил!

— Саня, ты его знаешь? — удивился Казаченко. — Форточника этого?

Тогда Сидоров наконец проснулся. Вот, что значили последние слова Брузикова: «Без тебя обойдусь». Он сам полез в проклятую квартиру, как вор. Чёрт, знал бы Сидоров… Хотя, что он мог сделать, когда Брузикова и танк не остановит, если что-либо втемяшится в башку?!

— Знаю, — буркнул Сидоров, чувствуя стыд и позор. — Он не форточник, он — уфолог. Пришельцев всяких ловит…

— И вампиров! — вставил Брузиков. — У Санчеса в соседях вампиры завелись, я сам видел!

— Заткнись! — посоветовал ему Сидоров. — Хоть сейчас про своих вампиров не буровь, а то в психушку отвезут! Ты хоть знаешь, какая статья тебе светит, Миха??

— Та, я не собирался грабить! — оправдывался Брузиков. — Какая статья??

— Ну, да, не собирался! — хохотнул Казаченко. — С мешком таким! — и поднял на вытянутой руке не в меру объёмистый рюкзак «ловца чудовищ». — Лет пять дадут!

Брузиков побелел, как известняк, даже поголубел немного и задрожал меленькой депрессивной дрожью. У него даже подкосились коленки, и он пошатнулся, издав нечленораздельный звук:

— Ииннии-уу… — прямо, писк инопланетянина какой-то.

Сидорову вдруг стало безмерно жаль незадачливого своего друга-уфолога. Пять лет тюрьмы он никоим образом не заслужил, тем более, что он действительно и не думал грабить. А потом — ещё обыщут его рюкзак и найдут все эти вампирьи колья… Чёрт знает, что ему за них пришьют…

— Слушай, Казак, — заступился Сидоров за Брузикова. — Он действительно, не стал бы грабить. Квартира пустая стоит, а ему показалось, что там свет кто-то зажёг. Он повёрнут на этих пришельцах… Ты его не мурыжь, ладно?

— М-да? — Казаченко схватился за подбородок. — Ладно, ночку в обезьяннике скоротает и оштрафую, чтоб неповадно было! Иди уже, планетянин! — он пихнул Брузикова в спину, и тот уныло зашагал вниз по лестнице.

Сидоров ещё стоял и смотрел им вслед, видел, как массивный Казаченко толкает грустного, закованного в наручники уфолога перед собой. Допрыгался «Ван-Хельсинг» до обезьянника. Повезло ещё ему, что Сидоров вышел, а то бы загремел по полной. Вызвала Казаченку Анастасия Сигизмундовна. У неё частенько бывает бессонница, и она просто глазеет в окно. Она заметила, как Брузиков карабкается по верёвке на соседний балкон. Она выпросталась из квартиры на улицу и теперь шумно разговаривала с Казаченкой во дворе. Сидоров был очень сонный, разговор особо не разбирал, понял только, что Казаченко старается побыстрее отбояриться от неё и скрыться.

Зевнув, Сидоров поплёлся досыпать, ведь завтра — гнусный понедельник, и надо будет с утра пораньше корчиться в машине, ехать в постылые Верхние Лягуши.

А в соседней квартире, которая считалась пустой у окна, прячась за пыльной занавеской, высился некий тёмный человек. Он слегка отвернул краешек занавески и выглядывал, наблюдая за тем, как Казаченко уводит в милицию возмутителя спокойствия Брузикова. Когда эта «сладкая парочка» скрылась за поворотом — он отошёл от окна и исчез в темноте.