Реинкарнация сильнейших. Лирическая сказка об управлении кризисом организации - Вилена Смирнова

– Так почему же ты своевременно не информируешь Безбашнева о наличии не только технических, но и временных проблем?

– Да? – Вострикова мигом подобралась. – А наш креативный не любит, когда ему о проблемах сообщают. Может рассердиться – я и так в последнее время выбрана девочкой для битья. Знаешь, как-то не светит все время в опале у президента ходить. Видишь, как с Пустовым получилось?

– Ну, положим, с Пустовым история другая, он никакой, только что же – это было непонятно через пару месяцев? Держали, держали, а тут вдруг раз – и опомнились! Когда его уже буквально вовлекли в систематическую работу…

Пионерогероева была очень раздосадована этим происшествием с Пустовым и все чаще теперь задерживалась в отделе бродаж, чтобы в очередной раз осиротевшие менеджеры не расценивали уход руководителя как фактор нестабильности ситуации. Но, как ни крути, а Пустовой был уже шестым руководителем в бродажах за последние два года.

– Не знаю, что мне делать, – продолжала сокрушаться Востри-кова. – Хоть сама становись к станку.

– А какие на сегодня проблемы с этим изделием?

– Там дыры сквозные, просто брак, а Бейбаклушкина бьет себя пяткой в грудь, что это – испытание их новой технологии воздушно-капельного замеса. Чтоб они провалились все со своими уникальными технологиями!

Вострикова в сердцах махнула рукой и опять пошла на произвол-ство спасать ситуацию.

– У меня тоже уже сил нет, – продолжила менеджер по фигистике Гойда. – Мало того, что Бейбаклушкин все время работу придумывает, так и она не отстает – теперь контролирует меня по времени прибытия-убытия. Чувствую, что следующая за Пустовым – я. Она изживала-изживала и добилась своего. Да и мне кажется, что При-гожева тоже уйдет – нет возможности построить хоть какую-нибудь систему просчета.

– Послушай, странно как-то выходит: вам всем поставили задачи, когда вы сюда пришли, потом воткнули, а потом вроде как и забыли? Разгребаться надо самим, а результаты-то спрашивают?

– Да, – неуверенно ответила Гойда. – Понимаешь, набирали-то с какими-то сроками: вот проект начнется, вот офис откроется, а прошло уже почти десять месяцев, как я пришла, – все на месте. А главное – никому не сдвинуться, потому что Бейбак-лушкина ставит задачи, которые ей удобны. Вот ты спроси При-гожеву, можно здесь когда-нибудь наладить нормальный поток финансовых документов? А ведь здесь работают аж две бухгалтерии – „Нирваны“ и „Джонни“. Еще и пять экономистов. При-гожева – старшая по просчетам – должна была стать в проекте управляющей по бюджету. Ей только „потерпи“ да „потерпи“ говорили, а помощи никакой. Или мне ставили задачи… Ну пусть я только тонюсенькую цепочку „произволство – склад“ слегка наладила. Так ведь на складе сидит невменяемый козел, которого Бейбаклушкина нанимала. А он даже компьютером не владеет. Поэтому как инвентаризация – так Гойда. Я все вручную считаю, а он даже не может в программу внести. А что программа? Работаем на колотой „3Ц“, это разве разговор? По этой системе вообще ничего не узнать, не посмотреть. Где я возьму остатки, реализацию и прочее?

– А почему бы не сформировать требования к системе автоматизации? – наивно спросила Пионерогероева. – И создать заявку, только Безбашневу ее аргументировать. По-моему, он на острие прогресса, особенно если показать, какие последствия таит в себе сохранение сегодняшней кустарщины.

– Да ты что! – с испугом воскликнула опытная Гойда. – Как только заикнешься об этом Бейбаклушкиной, она сразу: „Кто будет платить?“ Денег-то всегда нет.

– Но ведь финансирование идет, и деньги поступают каждый месяц?

– Кто их разберет… Бейбаклушкина утверждает, что она каждые сто долларов вымаливает, миллион заявок составляет, а средства текущие требуются, чтобы произволство не встало. А кто из них правду говорит – не знаю.

– Вот об этом и речь. Бюджетируется-то под определенные планы, а планированием никто не занимается.

– Да, я вот только на месяц могу планировать произволство, – подтвердила Гойда. – Поставщики и сырье – это вообще не моя компетенция, мне это сразу отрезали. Этим Бейбаклушкин занимается лично.

– Где берет?

– Да когда где… Поэтому и качество у нас невоспроизводимое получается: когда сырье цельнотянутое, когда вообще ждем непонятно какого. Что ты хочешь, если до сих пор мы не в состоянии посчитать себестоимость продукта? Потому что никогда не знаем ни цены закупки сырья, ни амортизации, ни стоимости произволства детали или комплектующих. Раз на раз ведь не приходится – одно и то же изделие или с первого раза получаем, или с восьмого.

– А все это – тоже плохие новости для президента? Или он все-таки догадывается? – спросила Пионерогероева, изрядно растерявшая свой оптимизм от бесконечных „страшилок“.

– Плохих новостей ему никто не сообщает. Бейбаклушкина только кого-то из нас может сливать. А в остальном – лапшу вешает про уникальные технологии. Ей же надо деньги от него получать под развитие. А то он станет вопросом задаваться: где развитие, если столько ресурсов уже потрачено, а проблемы остаются?

К ним опять вернулась Вострикова, кажется, слегка повеселевшая. Ее терпеливый лепульптор согласился приехать и опять собственноручно спасти изделие.

– Бейбаклушкина уже в цеху – рукава по локоть закатаны, учит формовщиков стратегии замеса. Бейбаклушкин орет – что-то сегодня не в духе. Это они, наверное, все никак не могут пережить, что компания в кризисе. А если про начало проекта догадаются – будет нам тут всем крышка. Только теперь уже точно проекта никакого не будет, здесь и за тысячу лет ничего не изменить.

– Будет проект, – уверенно произнесла Пионерогероева и поймала на себе взгляды, полные надежды. – То, что происходит с компанией, в общем-то, нормальный процесс. Мы же с вами, когда анализировали процессы и процедуры по каждому направлению, видели, что все претерпевает изменения.

– Да, как там… – Вострикова заулыбалась, припоминая их обсуждения. – Фазу творчества мы прошли или думали, что прошли. А на самом деле – в ней и застряли.

– Да, именно так, и кризис лидерства наступил. Все, как положено: организация появляется в результате усилий менеджеров и развивается, как правило, исключительно благодаря реализации креатива ее основателей. Основное внимание в этот период – разработке продукта и (хорошо бы) профурсетингу, но это – как получается, тут все от пристрастий руководителей зависит. Организационная структура при этом чаще всего остается неформализованной. Но деваться некуда – по мере роста организации ее основателям все больше требуется контролировать и направлять развитие. А это требует новых специализированных знаний, которыми они пока не обладают.