Жрон (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

— Пошли, — с натянутой улыбкой буркнул я. На ходу продумывая план отшивания звезды квиддича. Ещё раз смерив габариты Виктора, я завистливо вздохнул. Три года разницы, эх, в таком возрасте каждый год это качественный скачок по отношению к предыдущему, а тут три. А Герми нравятся парни помускулистей, судя по фильмам. На Гарричку она же так и не запала за все семь лет, хотя отношения были куда уж ближе.

Болгарин не соврал, водка у него действительно была. Выставив на стол поллитру, он брякнул следом парю рюмок и пакет с хлебом, луком и салом.

— Холодца, — он усмехнулся, — уж извини, с собой не взяли.

— Пойдёт, — я махнул рукой, пытливо разглядывая полузнакомую этикетку. «Stolichnaia» — было написано на ней, а мелким шрифтом что-то там про экспорт и т.д. Ещё советская оказалась. Однако, хорошее у них там в Дурмстранге снабжение.

Ловко свернув бутылке «голову», спросил у Крама: 

— Тебе сколько?

— Краёв что ли не видишь? — со смешком бросил тот, в свою очередь нарезая лук и сало аккуратными ломтиками. Сало было на загляденье, прям как я люблю, плотное, сплошной толщины с тонкой полоской мяса сверху. Облизнувшись, плеснул в рюмку Виктору с горкой. Себе, однако, решил урезать осетра, остановившись на половине. Стакан мне ещё не скоро пить, так что с ходу жилы рвать не стоит.

— Ну, за встречу, — я звякнул стеклом о стекло и, зажмурившись, опрокинул водку в себя. Выдохнул, подцепив сала, вдохнул чесночный аромат, зажевал, следом забрасывая лук и хлеб.

Прислушавшись к ощущениям, резюмировал: 

— Хорошо пошла.

Крам только хмыкнул, наладил себе бутер из хлеба с салом и принялся смачно жевать.

— По второй? — я подхватил пузырь, вопросительно глядя на болгарина и, получив в ответ одобрительный кивок, разлил снова, в тех же пропорциях.

Вторая пошла ещё лучше, по телу разлилась приятная теплота. Захрустев половинкой луковицы, и почувствовав как комок нервов внутри меня постепенно распускается, скрутившийся узлом от всех этих перипетий с турниром, спросил, культурно рыгнув в сторону: 

— Так что ты там о девчонке узнать хотел?

***

Уже затемно я возвращался в замок изрядно навеселе, но вполне адекватный и почти не запинаясь. Несмотря на приличный объём выпитого, оно было достаточно протяжённым по времени и под хорошую закусь, удалось не оконфузиться. Про Грейнджер я там наплёл всяких ужастей, хе-хе. Заставив Виктора крепко задуматься. А что самое весёлое было в этом всём, что я всего лишь слегка преувеличил её реальные черты характера и поведения.

Весело похихикав, я вдруг остановился как вкопанный. Ещё раз детально вспомнил всё, что я говорил, в порыве вдохновения, о Герми и ужаснулся, неужели она и вправду такая? Воспринимаемые по отдельности, недостатки не казались столь ужасными, но сведённые вместе заставляли вздрогнуть.

Тут с мысли меня сбил взволнованный шёпот, шедший откуда-то из густой тени у стены, куда не попадал свет от магических светильников.

— Рон, Рон…

Резко обернувшись, я вгляделся, пытаясь понять, кто там прячется. Но из тени выскользнула тонкая девичья фигурка и бросилась мне на шею. Покачнувшись от неожиданного груза, я с изумлением разглядел Джинни. Лицо её было взволнованным, и даже, наверное, немного испуганным. Её состояние передалось мне, выгоняя хмель из головы.

Почти протрезвев, я напряжённо спросил: 

— Что случилось?

— Рон, — сестрёнка зарылась лицом в мою мантию. Я провёл ладонью по её волосам, приобнял, стараясь успокоить. Сказал, как можно мягче: — Джин, ну что такое?

А младшая, подняв на меня глаза, в которых плескалась тревога, ответила, наконец: 

— Чарли, он здесь.

— Брат? — ничуть не удивившись, спросил я.

— Да, — она кивнула.

— Так это хорошо, — я улыбнулся, но она не приняла моей игры, сказала напряжённо:

— Ты не понимаешь. Он связался со мной, они здесь из-за первого состязания. Они привезли драконов!

Видя, что даже после такого известия я не спешу разделять её тревоги, разозлилась, стукнув кулачком меня по груди: 

— Ты что, не понимаешь? Это же драконы! Драконы! Рон!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Разозлённая, раскрасневшаяся, она напоминала рыжеволосую юную валькирию. Невольно залюбовавшись, ответил, продолжая улыбаться: 

— Ты думаешь это меня пугает?

Упрямо сжав губы, она чуть отодвинулась, буркнула: 

— Ну точно мой брат берсерком заделался, — сказала уже громче. — Меня это пугает, меня!

— Всё будет хорошо, — я постарался её успокоить, привлёк к себе, обнимая покрепче. — Там же полные трибуны опытных волшебников, преподаватели, Дамблдор, наконец. Они просто не дадут случиться чему-то плохому. Если увидят, что я не справляюсь, тут же остановят испытание.

Постояв так с минуту, Джин, со вздохом, отпустила меня, сказала тихо: 

— И всё равно я волнуюсь.

— Да ладно, не волнуйся, меня же сам Грюм в обучение взял. Круче меня только горы, — подмигнул я ей.

Оглядев пустынный двор, вслушавшись в поскрипывание веток на ветру, да стрекот кузнечиков, вдруг задумался, как сестрёнка сюда попала, время уже позднее, прогулки по замку запрещены.

— А ты как?.. — не успел я оформить вопрос, как Джинни, ответила: 

— Тайный ход, близнецы просветили как-то.

— А-а, — глубокомысленно протянул я.

С долгим вздохом, пробормотав то-то неразборчивое, до моего слуха долетали только отдельные слоги: «имби… диби......летний…иот», она, возвысив голос, сказала: — Пойду пожалуй, ты со мной?

— Не, — я покачал головой. — Побуду здесь немного, воздухом подышу.

— Ну как знаешь, — Джинни снова скрылась в тени, а я остался, разглядывая звёздное небо над головой. Накатило философское настроение, захотелось просто так стоять и слушать окружающую тишину. Посиделки с Виктором смогли, наконец, снять подспудно копившееся напряжение с момента моего попадания сюда. Все эти испытания, этот безумный квест, из разряда, то не знаю что, и туда не знаю куда. Который подкинула неизвестная сущность. Тяжело чувствовать себя фигурой на шахматной доске, пусть с относительной свободой воли и с правом самостоятельно совершать ходы, но не знающим правил игры, и не видящим обстановку на доске.

Тёмное небо прочертил метеор, а сбоку послышался шорох мантии и лёгкие шаги, почти неслышимые, но ночь обостряла слух.

— Уизли, — протянул до боли знакомый голос.

— Профессор Снейп, — поприветствовал я преподавателя, не поворачивая головы.

— И как вы это объясните? — голос «ужаса подземелий» сочился раздражением.

— Что, это? — нет, я не строил из себя дурака, мне было просто лень озвучивать догадки.

— Ваше нахождение вне спальни.

— Решил на звёзды посмотреть, профессор, — заложив руки за спину, я отыскивал знакомые созвездия.

Снейп начал медленно закипать, прошипел: 

— Сначала весь этот цирк на моих уроках, потом это чемпионство. Вы видимо окончательно возомнили себя особенным, Уизли. Мало мне одного Поттера. Двадцать баллов с Гриффиндора!

Потянув носом воздух, он зашипел ещё яростней: 

— Вы ещё и пьяны, Уизли!

— Не пьян, а просто выпил, — уточнил я для проформы.

— А есть разница? — с издёвкой поинтересовался декан Слизерина.

— Как минимум семантическая, профессор, — не дав тому разразиться очередной гневной тирадой, спросил в ответ: — Профессор, а что вы скажете о Дафне Гринграсс?

На что Снейп подавился, забулькав, и ошарашено замолк.

— Как вы считаете, такая девушка как она, подошла бы такому парню как я? — не дожидаясь ответа, продолжил я. — Ну, не в смысле, какая мы пара, тут и так понятно, она привлекательна, я чертовски привлекателен, а в смысле насчёт совместной семейной жизни. Понятно, что не бывает девушек одновременно умных, красивых и с ангельским характером. Но хотя бы два из трёх должны присутствовать. А кому как не вам знать о своей студентке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Посмотрев на побагровевшего декана, вспомнил вдруг, что с семейной-то у него как раз и не сложилось. Сказал, досадуя на себя, вполне искренне: