Железный Феникс - Виктор Котович

— Вы же понимаете, что у вас не получится меня запугать? — раздаётся из-за ближайших цветочных зарослей знакомый голос. Звучит непривычно — будто сталью звенит.

Так.

И что, спрашивается, здесь делает Вирра?

Глава 18

Центр бури

— Да ладно тебе, Вирра, — второй голос явно мужской. Неприятный, будто липкий. — Хватит ломаться. Или надеешься получить ещё больше? А морда не треснет?

— Дело не в деньгах, — упрямо отвечает девушка, никак не реагируя на оскорбление. — Не уверена, что вообще смогу что-то сделать.

— Да ладно тебе, милашка! — интонации мужика настолько масляные, что аж елей капает. — Ты — и не справишься? Ни за что не поверю!

— Нужно трезво оценивать свои возможности…— отпирается девушка. — Ай!.. Отвали, Жуч! Я же сказала «нет»!

Сам не замечаю, как ноги несут меня на звук. Среди цветущих кустов обнаруживается резная беседка, в которой я действительно вижу Вирру. А ещё — невысокого щуплого мужика, вцепившегося в еë хрупкие плечи.

— Руки, — произношу как можно более угрожающим тоном. Мужик сразу же прячет конечности за спину. Смотрит он на меня при этом так, будто я бог, спустившийся с Олимпа. Но мне сейчас не до причин его удивления. — Что здесь происходит?

— Да так… — бубнит мужик. — Даю задание своей подчинëнной… Я, если не помните, Жуч, помощник господина Ангвара.

На самом деле этот Жуч выглядит как пойманный с поличным воришка, а не подручный главы семьи. Что как бы намекает на методы ведения дел моего старшего родственника.

Но вообще — плевать на методы! Этот хрен столовый мне не нравится. Ишь ты, грабли свои распустил, начальник, чтоб его…

Вера… в смысле Вирра, смотрит на меня огромными испуганными глазами. Так, словно я поймал её на чём-то скверном. Хотя она-то в чём виновата?

— Чтобы давать задания, помощник Жуч, — медленно произношу я, — вовсе необязательно затаскивать своих подчинённых в кусты. Нормальные люди, — особо выделяю эти два слова, — для работы используют специально предназначенные помещения. И уж точно не хватают подчинённых за руки.

На хитрой роже Жуча отражается какая-то непонятная мне эмоция. Он бросает быстрый взгляд на потупившуюся Вирру и вдруг низко кланяется.

— Простите великодушно, барин! — он чуть поднимается и кланяется снова — ещё и ещё. — Бездна в голову ударила! Пойду что ли в молельню, покаюсь!

И действительно сбегает, не давая мне вставить ни слова. Да и пёс с ним. Обращаюсь к Вирре:

— Ты в порядке?

Она не отвечает, зато вмешивается Капец.

— О каких деньгах вы говорили? — с места в карьер напирает тролль на девушку. — Что он от тебя требовал? Отвечай!

Лицо Вирры вдруг плаксиво сморщивается. Она закрывается руками и бросается ко мне.

— Спасибо, господин! — лепечет девушка, дрожа всем телом и вжимаясь в меня. — Мне было так страшно!

— Да что ты брешешь, девка? — закатывает глаза Капец. — Ты ж с ним заодно сюда пришла…

— Хватит, — я осторожно поглаживаю трясущиеся плечи Вирры. — Ты можешь быть свободен, Капец.

Тролль будто ушам своим не верит!

— Да что ты творишь, Макс? — бессмысленно возмущается он. — Сторонники Ангвара сейчас что угодно сделают, лишь бы тебе нагадить! Не верь!

Верить? Ха! Вот уж вряд ли. Но и оставлять её без присмотра было с моей стороны неправильно. Ведь я собираюсь забрать эту женщину себе. И пусть это смотрится капризом, я не отступлюсь. Слишком уж Вирра напоминает мне жену.

А ещё полезно будет узнать, что этот скользкий Жуч от неё требовал. И от чего она — прошу заметить! — наотрез отказалась. И на что непременно согласится, если оставить всё как есть. Заставить человека делать то, что тебе надо, — дело нехитрое. Лучше мне сразу взять ситуацию в свои руки.

Но разъяснять свои умозаключения каждому троллю я тоже не намерен.

— Сам разберусь, что мне делать. Прогулка закончена. До завтра на глаза не показывайся.

Я слегка приобнимаю подуспокоившуюся Вирру за плечи и увожу её куда подальше. Тролль с ошалевшим видом остаëтся в беседке среди цветочков.

Там ему самое место.

— Я не хочу причинять вам неудобство, господин, — тихо, на грани слышимости, произносит Вирра.

— Да какие неудобства! — усмехаюсь я. — Надо было ещё с утра тебя не отпускать. Тогда бы этой ситуации не было. Скажи лучше, почему одни называют меня господином, другие — барином? В чëм разница?

Да, я мастер переводить темы. Но Вирру нужно отвлечь, и это первое, что приходит мне в голову. Девушка ненадолго задумывается, затем неуверенно произносит:

— Ну, барин — это вроде как по-старому, господин — по-учёному. Раньше спасы требовали больше почитания… Ой…

Она резко останавливается, боязливо поглядывая на меня и зажимая рот руками.

— Простите… — едва доносится через прижатые к лицу ладони.

— За что ты извиняешься? — недоумеваю. — Я же сам тебя спросил.

— А я уважаемых спасителей человечества и их потомков прям в глаза непочтительно называла… Прощения прошу, барин!

Вирра вдруг отстраняется, встаёт передо мной и отвешивает земной поклон — будто в сказке какой-нибудь. И замирает, то ли дожидаясь моего ответа, то ли вовсе не собираясь подниматься.

Быстро оглядываюсь — вроде бы нас никто не видит! — и поднимаю девушку.

— Не надо так больше делать, — прошу, заглядывая в её удивлённо распахнутые глаза. — Давай наедине обойдёмся без этих условностей.

Конечно, я понимаю, что для неё это будет непросто. Понимаю даже, что сейчас я не то чтобы прав. Всё-таки Вирра выросла в мире с жёстким социальным расслоением. Я тут всего ничего — и то мне уже прожужжали уши на тему неравенства магов и обычных людей.

Но мне всё равно. Потому что один раз я уже умер. И если судьба расщедрилась мне на второй шанс, я своего не упущу.

А Вирра — именно своё и есть. Не зря же она так напоминает мне Веру.

Только теперь понимаю, что пауза затянулась, а я поглаживаю большими пальцами нежные щёчки стоящей передо мной девушки и не отрываю взгляд от её лица. И взгляд этот блуждает, предательски соскальзывая вниз, к слегка приоткрытому рту.

Вирра вздыхает, чуть заметно прикрывая глаза. Неуловимое движение навстречу друг другу — и её губы наконец встречаются с моими. Поначалу это лишь лëгкое касание, знакомство. Но первое стеснение быстро проходит. Наши движения становятся резче, решительнее. И уже как-то плевать, что мы находимся совсем рядом с домом матриарха…

С трудом отрываюсь от девушки, первым приходя в себя. Утыкаюсь лбом ей в плечо, чтобы хоть немного успокоиться. Кажется, я даже могу слышать еë сердцебиение. Она моë, пожалуй, тоже.

— Пойдëм, — шепчу еле слышно. В ответ Вирра кивает — я этого не вижу, но чувствую по еë движениям.

Оставшийся путь до моих покоев мы проходим молча и очень быстро. Как ни странно, даже никого не встречаем. Или это я сейчас никого кроме неё не вижу? Без понятия.

Тщательно закрываю дверь, лишая Орлину — да и любого, кому такое взбредёт в голову! — возможности повторения сцены в лазарете. А после мы с Виррой, не сговариваясь, устремляемся в спальню. И только там снова приникаем друг к другу.

Спешить некуда, поэтому я не тороплюсь. Долго целую Вирру, стягивая с длинных шелковистых волос надоевшую косынку. Кончиками пальцев поглаживаю её плечи и спину, ощущая, как теплеет под тонким полотном нежная кожа.

Поначалу Вирра льнëт ко мне, цепляясь за одежду, словно я в любой момент могу исчезнуть. Но постепенно успокаивается — дышит глубже, обнимает смелее. Еë тонкие пальчики зарываются мне в волосы, а твëрдые горошины сосков чувствуются даже через одежду.

Которая, кстати, очень даже мешает!

Синхронно, будто спохватившись, начинаем раздевать друг друга — торопливо, не глядя, путаясь в пуговицах. Пока наконец не оказываемся обнажëнными, кожей к коже.

Вирра почему-то теряется, поэтому беру инициативу на себя. Укладываю девушку на кровать, выцеловываю на смуглой коже влажные дорожки.

— Ма-а-акс… — просительно выдыхает Вирра.

Разве могу я заставить девушку ждать? Вначале двигаюсь медленно и осторожно, давая ей привыкнуть