Король-одиночка - Анастасия Дробина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то здесь живет тетя Маша. Может, хоть она поможет? Если бы только дом вспомнить… Как же они ходили с Белкой? Из метро, мимо булочной с красной в золоте шоколадкой в витрине, потом столб, потом – проволока, там – кусты и под ними – большая лужа, в которую так здорово забираться обеими ногами. Лялька посмотрела вниз и увидела, что стоит как раз посередине той самой лужи. Сандалии тут же протекли, теплая вода захлюпала между пальцами. Лялька не смогла отказать себе в удовольствии основательно попрыгать в луже, крича «ура» и поднимая фонтаны грязных брызг. Затем вытерла ноги одну о другую и через арку вошла в зеленый двор.
Все окна были одинаковыми. Все подъезды – тоже. Лялька кружила по двору, время от времени поглядывая вверх и надеясь, что тетя Маша увидит ее. Но время шло, а ее никто не окликал. Все сильней хотелось зареветь. Тяжело вздохнув, Лялька села на землю. Водя пальцем по пыли, запела Белкин романс:
– А-а-аднаво лишь тебя я люби-и-ила…
Вокруг постепенно начали собираться люди: дворник, тетки с колясками, мелюзга из песочницы. Глупые вопросы посыпались со всех сторон:
– Деточка, ты потерялась? Где ты живешь? Как маму зовут? Почему ты не отвечаешь?
– Отвалите, пожалуйста, – оборвав пение, вежливо попросила Лялька и на всякий случай сложила руки на груди. – Отстаньте, а, люди добрые?
– Да это же цыганочка, – рассмеялся кто-то.
– Что-то много их тут болтается последнее время, – поджала губы старушка. – Надо Машку-артистку позвать из четвертой, может, она знает.
– Да, да, позовите тетю Машу! – обрадовалась Лялька. – Она мне…
Договорить она не успела.
– Чайори!!!
Из подъезда вылетела Мария. Она промчалась через двор, растолкала людей, села на асфальт и прижала к себе Ляльку:
– Девочка! Лялечка! Со кэрэса адай? Палсо екджины сан? Кай э Белка? [41]
Лялька облегченно вздохнула. Обняла Марию за шею, выпятила нижнюю губу, заревела и рассказала все.
Через полчаса белая «Тойота» летела по Окружной. Мария гнала, не глядя на спидометр, нервно закусив губы. Рядом с ней на переднем сиденье сидела Лялька. Впереди уже были видны крыши цыганского поселка.
Дом семьи Графа был самым большим в поселке – двухэтажное здание утопало в кустах сирени. Запарковавшись у забора, Мария несколько раз нажала на клаксон. Нестерпимо хотелось сжать ладонями ноющие виски, уронить голову на руль. Если бы только не Лялька рядом…
Наконец калитка отворилась, и выглянуло смуглое личико молодой цыганки.
– Т…явэс бахталы, милая, – удивленно сказала она, оглядывая машину Марии. – Проходи в дом. Чья ты?
– Я – Мария, племянница Белаша. А ты?
Девчонка слегка побледнела.
– А я – Ружа. Жена Графа…
С минуту обе молчали. Ружа была совсем растеряна и, исподлобья глядя на Марию, ожесточенно теребила пестрый пояс фартука. А у Марии встал комок в горле. Господи… дите дитем. И пятнадцати, кажется, нету. Худая, маленькая… В дочери ему годится. Что он только может делать с ней?
– Ты… зачем приехала? – наконец шепотом спросила Ружа. – Совсем… совсем стыда нет, да? Бегаешь за ним? Ты, ты, ты… потаскуха несчастная!
– Мне твой муж не нужен, – устало сказала Мария. – Позови свекровь. Дома Стеха?
Ружа, не ответив, юркнула в калитку. Прошла минута, другая, третья. Наконец Мария вышла из машины, с силой хлопнула дверцей и крепко взяла за руку выпрыгнувшую вслед за ней Ляльку.
В большой нижней комнате ее встретила толпа цыган. Всех их Мария хорошо знала, каждого могла назвать по имени, но на нее смотрели настороженные, недобрые физиономии. Никто не поздоровался с Марией. Впереди всех стоял Бочо, младший брат Графа. Мария помнила его тринадцатилетним мальчишкой.
– Где Стеха, Бочо?
Тот нехорошо усмехнулся. Растягивая слова, спросил:
– Давно ли мать должна ко всяким шлюхам рысью бежать?
Мария вспыхнула, но сдержалась. Терпеливо повторила:
– Позови Стеху. Это важно.
– Подожди, – после недолгого молчания сказал парень. Шепнув что-то стоящим рядом, ушел в глубь дома. В комнате вновь воцарилась тишина. Марии не предложили сесть, и она продолжала стоять у порога, держа за руку прижавшуюся к ней Ляльку. Полсотни глаз разглядывали ее, а она, чувствуя, как горит лицо, не могла даже отвернуться. Даже закурить. Стоять у дверей как памятник было невыносимо, и Мария медленно прошлась вдоль стены. Цыгане, не шевелясь, следили за ней глазами.
Мать Графа вышла через десять минут в сопровождении Бочо. За пять лет Стеха совсем не изменилась. С темного морщинистого лица на Марию пристально взглянули острые глаза.
– Ты? Здесь? Последнюю совесть потеряла?
– Стеха, прошу тебя, – хрипло выговорила Мария. – Всего пять минут. Два слова только. Пожалуйста. Ты же знаешь, я бы просто так не приехала. Люди… цыгане могут умереть.
С минуту старуха думала. Бледная Мария, прижимая к своему бедру Ляльку, умоляюще смотрела на нее. Где-то в глубине дома тикали часы. В висках у Марии тоже стучало. Мельком она подумала: только бы не зареветь при всех…
– Говори, – сказала Стеха.
…Белка смотрела в окно. Квартира, куда их привезли, была на двенадцатом этаже московской новостройки на окраине города. Вдали синел лес, ближе простирались рыжие изломы глиняного карьера и торчали строительные краны. Асфальтовая детская площадка внизу казалась расстеленным носовым платком. Они сидели здесь уже несколько часов. День клонился к вечеру, и на стены панельных домов легли красные отблески солнца.
– Белка, что делать будем? – хрипло спросил Яшка.
– Молчать и не отсвечивать! – огрызнулась она, молясь только об одном: чтобы дети не заметили, как она напугана. – Нужны мы им больно! Подержат да выкинут.
На разбитой Яшкиной физиономии отразилась высшая степень недоверия, но он промолчал. Симка сидела у стены, прижимая к себе младших, безостановочно курила, что-то озабоченно высчитывала на пальцах.
– Что ты считаешь? – спросила Белка.
– Да так… Славка нас только к ночи хватится. Пойдет к тете Маше, а она ничего не знает. Короля фиг найдешь теперь, тоже не поможет. Антрацит в Кишиневе, когда еще в Москву приедет… Совсем плохи дела.
– Ох, молчи… – сдавленно приказала Белка. И всем телом повернулась на скрип открывшейся двери.
В комнату вошел молодой цыган – тот, что сидел за рулем «Мерседеса». Белка знала его: это был Илья из Усада, последний раз они виделись на свадьбе Графа. Войдя, он протянул Белке пластиковую бутылку. Не поднимая глаз, буркнул:
– Вот, если пить захотите.
– Илья, дорогой… – Белка торопливо подошла, взяла парня за руку. – Что вы делаете? Чего Граф от нас хочет?
