Измена. (не ) Его невеста - Лада Зорина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я, правда, должна была, предупредить, — очаровательная блондинка смущённо заправила за ухо прядь, — но проезжала мимо и решила заглянуть. Надеюсь, ты не сильно против.
— Нет, конечно! — я заёрзала в своём плетёном кресле от неловкости.
Ольга была среди гостей на нашем званом ужине, и оказалась очень приятной в общении. Мне она сразу понравилась.
— Я просто… я совсем не ожидала, что кто-то захочет навестить именно меня.
Голубые глаза Ольги округлились:
— Шутишь! Да о тебе только и разговоров, — улыбнулась она и схватила с блюда карамельный кекс. — Просто они пока точно не знают, как к тебе подступиться. Всех очень волнует твоя необычная история, понимаешь?
— Не уверена, — вздохнула я.
— Ну, они не сообразят никак, что ты за человек.
— Одинокий… человек, — я поздно спохватилась, слова уже вылетели наружу, заставив Ольгу отвлечься от кекса.
— Извини. Как-то само собой вышло, — пробормотала я. — Просто… нелегко так сразу вписаться во все рамки и правила.
— Поля, послушай, — изящная бледная ладонь вдруг накрыла мою руку, но в этом жесте не было и грамма покровительственности, какой меня одаривала тётка. — Если тебе вдруг понадобится компания — просто поговорить, прогуляться, развеяться… ты всегда можешь обратиться ко мне. Пашка с Глебом — друзья почти с самого детства. Он мне как брат, понимаешь?
Я сглотнула и позволила себе робкий кивок:
— Спасибо.
— Совершенно не за что. Я ещё на свадьбе хотела к тебе подойти, но… не знаю… ты выглядела такой… как звёздочка… молчаливая и далёкая. Я не решилась.
В мягком Ольгином голосе слышалось столько теплоты и участия, что мне разреветься вдруг захотелось. Но она и тут пришла мне на помощь — разломила кекс и сунула один кусочек в рот.
Я невольно внутренне сжалась, ожидая вердикта.
— М-м-м-м… обожаю домашнюю выпечку! Кто у вас так вкусно печёт? Только не говори, что Смилянский.
Я зарделась и помотала головой.
— Н-нет. Это я. Я… это у меня хобби такое. Пеку что-нибудь почти каждый день.
Ольга уставилась на меня, перевела взгляд на зажатые в пальцах остатки карамельного кекса, потом — вновь на меня.
— Серьёзно?
Я смущённо кивнула.
Ольга какое-то время молчала, а потом вдруг прищурилась:
— Слу-у-у-шай. У меня есть к тебе предложение.
Глава 43
Я смотрела на свою новую знакомую с открытым ртом. Ну, она не стала бы так шутить, верно? Но и в то, что Ольга говорила совершенно серьёзно, я пока тоже поверить не могла.
— Извини, я, кажется… кажется, я не совсем правильно поняла… ты хочешь заказать у меня выпечку?
Ольга закивала, подхватив с блюда новый кекс — с кокосовой стружкой.
— Обожаю кокос… Да. Да, я хочу заказать у тебя партию таких вот кексов. Можно и одинаковых, а можно — разных. Сама я готовить, ну, не особенно-то умею, да и зачастую просто некогда. А твои кексы… это нечто.
Я хлопала ресницами, продолжая сомневаться.
— Да я ведь и печь-то начала совсем недавно… разве у новичков что-нибудь заказывают?
Ольга отвлеклась от поедания кокосового кекса, отложив выпечку на усыпанную крошками тарелку.
— Поль, а ты почему это свои заслуги так принижаешь? Это кто тебя такой гадости научил?
Я растерянно пожала плечами, подавив всплывшее из детства желание поковырять пальцем краешек скатерти.
— Да никто. Просто это же правда. Ну, что я новичок. Я эти кексы всего второй раз пеку. Да и с начинкой вон, кажется, переборщила. Кое-где повылазила.
В Ольгином взгляде разгоралось почти материнское участие, и у меня что-то защемило в груди. Сильно-сильно. Я этой фантомной боли ужа давно не испытывала, потому что ну как можно тосковать по матери, если у меня её никогда и не было? Если я никогда не знала, каково это — чувствовать её заботу, её участие и любовь.
А тут вот… дикость какая-то. Почти незнакомый мне человек… Правда, Ольга как раз в материнстве много что знала — они с Павлом воспитывали двух сыновей.
— Поля, это ведь совершенно не важно, сколько ты за плитой простояла — год или два дня. Если у тебя что-то не получается — это нужно уметь признавать, но и если получается — уметь признавать нужно тоже. Понимаешь? Вот я тебе говорю, что получается. И врать мне тебе совершенно незачем. Будь твои кексы несъедобными, я бы пустого чаю попила, а я к тебе вот, сразу же с предложением.
От этих её слов я совсем растерялась. Должно быть, мне куда легче, да и привычнее, было бы критику пережить — на неё я реагировать худо-бедно умела. А вот на похвалу…
— Спасибо, — спохватившись, промямлила я. — Я просто… я такого совершенно не ожидала.
Ольга вернулась к кексу, но всё же скосила на меня взгляд:
— Неудивительно. Признавайся, сколько знакомств тебе уже навязали с дальним прицелом? В Москве, наверное, было не продохнуть от этой толпы.
Я улыбнулась:
— Ну, мероприятия выдались насыщенными.
Моя собеседница кивнула со знающим видом.
— Я с Пашкой познакомилась, когда в ТЦ работала. Ага, — кивнула она, увидев мой удивлённый взгляд. — Мужскими аксессуарами торговала, а он заглянул в мой отдел. Ему на совещании рубашку и галстук испортили, он куда-то спешил по делам и заскочил в первую попавшуюся лавку. Так и познакомились. Случай. Я совсем не его круга. Он финансист в четвёртом поколении. Там почти голубая кровь. И я — из семьи простых работяг. Поэтому я понимаю, как тебе сейчас… неуютно. Ситуации у нас, конечно, разные, но…
— Нет, — покачала я головой, — нет, Оля, очень даже похожие. Ты даже не представляешь, насколько.
И я хотела добавить, что лишь в одном они сильно различаются — Ольга вышла замуж по любви и муж наверняка во всём её поддерживал. Но зато мне никто не пенял, что я замуж выскочила из-за денег. А вот у моей новой знакомой, вероятно, в биографии без этого не обошлось.
Мир жестоких порядков и жестоких людей, которые очень неохотно принимают в свой круг кого-нибудь «с улицы».
— Значит, и понять тебя тоже могу. И беды твои не так уж мне далеки. Я, может, поэтому симпатией к тебе и прониклась, — улыбнулась Ольга, доливая себе в кружку горячего чая и поправляя сползший с точёного плеча тёплый плед. — Поэтому никаких отказов не приму.
— Хорошо, — сдалась я. — Мне будет только в радость испечь для тебя эти кексы.
— Та-та-та! — покачала она указательным пальцем. — Вот только
