Искатель. 1990. Выпуск №3 - Анатолий Ромов

— В Москве... Вообще-то несколько раз он оставался в Москве. С ночевкой. Утром уедет, вечером следующего дня приедет. Если он у кого-то ночевал, значит, этих людей знал.

— Вам он не говорил, у кого ночевал? Хотя бы намеком?

— Нет. Да и я у него никогда не спрашивал. Все равно бесполезно. Отмолчится.

— Ну а бывало, что он уезжал дня на три? На неделю?

Голиков задумался.

— Вы что-то вспомнили? — добавил Рахманов.

— Тут такое дело... Иван Федорович страдает радикулитом. Ну и этой весной, в мае, у него было обострение. Он и попросил меня по-дружески отпустить его подлечиться дней на десять. Нашел он какого-то чудо-врача в Москве.

— Где? В какой-то больнице?

— Не знаю. Знаю только, попасть к этому врачу трудно. А тут представилась возможность. Конечно, я отпустил. Работы мало, еще не сезон. А человек мучается.

— Имя, фамилию этого врача Шеленков не называл?

— Нет. Сказал только, что тот сделал ему какой-то особый массаж. И дал мазь. Он этой мазью потом нахвалиться не мог.

— И какого мая Шеленков уехал? К лекарю?

— Сейчас... — Голиков помолчал. — Уехал он, кажется, седьмого. Перед праздниками. Точно, седьмого. Вернулся же, соответственно, через десять дней. Семнадцатого.

— Не помните, когда именно? Днем, вечером?

— Вечером. Поздно вечером, часов в одиннадцать.

Все совпадает. Седьмого мая Шеленков — Вадим Павлович вылетел в Сухуми. Восьмого встретился с Азизовым в ресторане «Тбилиси». Одиннадцатого или двенадцатого проверил кредитоспособность будущего «клиента», поговорив с Люкой. Наконец, семнадцатого, после решающего разговора с Азизовым, при котором были уточнены детали, вернулся в Москву.

— Николай Иванович, сейчас я вам покажу несколько фотографий. Посмотрите их внимательно. Если кого-то узнаете, скажите.

Рахманов протянул предусмотрительно захваченные фотографии. Здесь были фото Новлянской, Азизова, Аракеляна, Клюева, Шитикова и Чиркова.

Внимательно просмотрев их, Голиков покачал головой:

— Нет. Никого из этих людей я не видел. Хотя... — взял фото Чиркова. — Это лицо вроде где-то мелькало. Но где — не помню. Случайно, он не дачник? Здешний?

— Угадали, дачник. Здешний.

— Тогда встречался. Правда, не помню где.

— А из других никого не видели?

— Никого.

— Жаль. — Рахманов спрятал фото. Кивнул: — Собачка эта у вас давно?

— Дик, что ли? — Обернувшись, Голиков посмотрел на пса, который навострил уши. — Да нет. Месяца два. В августе я его взял. Из питомника.

— А до этого здесь была собака?

— Была. Тоже Дик... Ну, тот, вообще, был не пес, а чудо. Умней человека. Все понимал.

— Какой породы? Тоже овчарка?

— Нет. Помесь лайки и южнорусской овчарки. Такой огромный был псище. Мохнатый. Одним словом, красавец. А нюх какой!.. Своего чувствовал за километр.

— Михаил сказал, что этот ваш Дик был обучен.

— Да. Чужого мог разорвать, своего слушался. Ну а отдыхающих не трогал. Стоит человеку поселиться на базе — все. Дик даже не зарычит.

— Куда же он делся?

— А-а... Лучше не спрашивайте. Какие-то сволочи пристрелили.

— Как же это случилось?

— Вот так и случилось. Уехал я в Москву, на базе никого не осталось. Вернулся через пару дней. Ну и вижу, лежит. Как был на цепи, так и околел. Я посмотрел — у него два пулевых отверстия. Одно на шее, другое прямо над ухом. Так только и могли его убить гады. Иначе б он не дался.

— Все же за что его так? Может, пытались ограбить?

— Да нет. Я проверил, все было на месте. Ничего не тронули. Увидели пса, стрельнули из мелкашки и ушли.

— И давно это случилось?

— В июле. Да, в июле.

— Какого июля, не помните?

— Сейчас... Четырнадцатого у нас получка... Четырнадцатого я и вернулся. А уехал на два дня раньше. Двенадцатого.

Интересно. Опять начинаются попадания в «десятку».

— Значит, Шеленкова уже не было?

— В том-то и дело. Иван Федорович ушел в отпуск восьмого. Если б на базе кто-то был, никто б Дика не тронул.

Шеленков. Почему бы и нет?.. Шеленков, он же Вадим Павлович — и убийство собаки. Здесь может быть какая-то связь. Впрочем, не какая-то, а самая прямая. После того, как операция с трейлером была закончена, главной задачей Шеленкова было скрыться, не оставив никаких следов. Но тогда вполне можно допустить, что Дик с его отличным нюхом мог представлять для Вадима Павловича реальную опасность. Допустим, собака вроде Дика могла, сама того не желая, привести к тайнику, если не привести, то помочь его обнаружить. Да мало ли что еще... Так что уничтожение Дика могло стать для Шеленкова жизненно важной задачей. Рахманов спросил:

— Николай Иванович, нет ли у вас каких-то примет, улик. Или, скажем, просто подозрений, что собаку пристрелил Шеленков?

— Шеленков? Да вы что? Никогда в жизни. Быть такого не может. Они жить друг без друга не могли. Дик и Иван Федорович.

— Это была собака Шеленкова?

— Да нет, Дик был моей собакой. Я взял его щенком, воспитал. Но когда приехал Иван Федорович, Дик случайно съел крысиную приманку. Ну и Иван Федорович его выходил. Отпаивал травами, ухаживал, как за малым ребенком. Я даже ревновать начал. Иван Федорович Дика очень любил. Так что даже мысли такой не может возникнуть, что он его пристрелил. Да и ради чего? Зачем?

— Николай Иванович, а куда вы дели труп собаки?

— Ну... Так сказать, похоронил. Проще, зарыл в землю. Здесь, сразу за полянкой.

— Показать это место сможете?

— Конечно. А зачем вам оно?

— Придется извлечь труп собаки.

В распоряжении Рахманова оказался небольшой отряд из девяти человек. Разбив его на две группы, Рахманов с Голиковым, двумя конюхами и ветеринаром занялся осмотром места. Три милиционера и водитель, как более опытные, взяли на себя поиск гильз на территории базы.

Около часа обе группы ползали на четвереньках в поисках гильзы. Группа Рахманова обнаружила в песке немало окурков, спичек и даже монет. Но гильз не было. Рахманов уже подумывал о том, чтобы прекратить поиски, как вдруг услышал с территории базы крик Маркина:

— Есть гильза!

Маркин сидел на корточках у кустарника, росшего вокруг разбитой в центре базы клумбы. Посмотрев в его сторону, Рахманов подумал: если бы кто-то захотел застрелить сильную и умную собаку, лучшей точки для стрельбы он не нашел бы. Цепь позволяла собаке приблизиться до двух метров, и стрелять можно было без помех. И без промаха. Крикнул:

— Михаил, сидите там! Мы сейчас подойдем!

Пройдя на территорию базы, присел рядом с Маркиным. Вгляделся. Под кустом лежала гильза. Маркин кивнул: