Феникс (СИ) - Адлер Оле

— Если твой дом — твои правила, значит я здесь больше не живу, — выпалила я, выдергивая руку и прыгнула в машину. Сказала водителю, — Поехали.

Гошин адрес подтянулся при заказе автоматически. Для таксиста этого было достаточно, Фенову нужно было позвонить, предупредить. Только вот ком так и стоял в горле, а рыдания рвались наружу. Я крутила в руке телефон, пытаясь успокоиться но так и доехала до дома Гоши в соплях и слезах. Что было делать? Оплата прошла через карту, и мне даже деньги доставать не пришлось.

Я вылезла из машины и обреченно пошагала к домофону. Протянула руку к кнопкам, замерла. Зачем я вообще приехала к Гоше? У него и без меня проблем вагон с безумной Анфисой. Лучше, наверно, Аньке позвонить. Или в хостеле взять койку пару ночей, пока не найду квартиру или комнату.

Но тут дверь подъезда сама отрылась. Вышел Гошин сосед, даже поздоровался со мной, придержал дверь, пропуская. Я зашла, на автомате прошагала к лифту. Уже внутри поняла, что все делаю правильно. Вместе. Мы просто должны быть вместе, решать проблемы сообща, поддерживать друг друга. Я бы без сомнений приняла Гошу у себя, если бы он оказался в похожем положении.

Эта мысль как-то сразу настроила на позитивный лад. Я постояла у двери еще минутку, окончательно успокоившись, позвонила.

Гоша открыл почти сразу. Словно стоял под дверью и ждал меня. В спортивных штанах и майке-алкоголичке. Как в первый день, когда я привезла Кате кролика. Бобс крутился рядом, кажется, они собирались гулять.

— Ирс? — Феникс вздернул брови. — Детка, ты откуда здесь? Все в порядке?

На его красивом лице тут же отразилось удивление, тревога и радость одновременно. Он просканировал внимательным взглядом мое зареванное лицо, увидел сумку, открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но не успел. Я шагнула к нему и прижалась, ища поддержки, заботы, понимания. Гоша тут же обнял меня.

— Девочка моя, — зашептал он.

Я отлепилась от него, подняла глаза, спросила:

— Можно я поживу у тебя? Немного, пока не…

— Да сколько хочешь, живи, — перебил Гоша, заметив, что я готова зареветь.

Он вернул мою голову себе на грудь, обнял крепко-крепко. Я сжала губы, чтобы сдержать рыдания.

Бобс, видимо осознал серьезность момента, тихо поскуливал, положив морду на мой ботинок.

— Папа я посикала, — послышался из гостиной голос Кати. — Колготки теплые или обычные надевать?

— Обычные, — ответила я вместо Гоши. — Там не очень холодно.

— Ирсен! — взвизгнула девчонка и помчалась к нам.

Гоша отпустил меня, и я присела, чтобы обнять его дочь.

— Привет, солнышко, — прошептала, прижимая к себе малышку. — Я скучала по тебе.

Ее маленькие ручки обнимали так крепко, Катя почти душила меня. Слезы все-таки покатились из глаз.

— Почему ты так долго не приходила? — возмущалась она, продолжая стискивать мою шею. — Папа сказал, ты очень занята. Но я так скучала.

- Прости, милая. Я… Я действительно была очень занята. Сдавала экзамены. Я тоже по тебе скучала.

— Ты останешься на ночь?

И теперь Гоша ответил за меня.

— Ирсен у нас поживет какое-то время. Ты не против?

— Ураааааа, — закричала Катя. — Значит ты мне будешь каждую ночь петь песенку?

Гоша было открыл рот, чтобы осадить ее, но я успела первая пообещать:

— Буду, Каюш. С удовольствием.

— Урааааа.

И она совсем повисла на моей шее, заставляя застонать и закашляться.

— Придушишь человека, Катюх. Угомонись, — заворчал Гоша. — Ирс, мы гулять собирались, но ты можешь дома побыть.

-Нет, я с вами.

— Ураааа, — снова заорала Катя, скача вокруг нас на одной ножке. Бобс оглушительно залаял, прыгая тоже.

Я засмеялась, поражаясь, как же быстро и эффективно детская радость лечит боль и обиду. Гоша тоже улыбался, довольный, как слон. Он снял с моего плеча сумку и унес в гостиную. Катя помчалась следом и оделась быстрее папы. Фениксу пришлось нас догонять, потому что собаке и девочке не терпелось оказаться на улице.

Глава 22

Я гладила Катю, по голове, наблюдая, как она спит.

Поразительно. Я вошла в квартиру Гоши, чувствуя, что разваливаюсь на куски. Казалось, еще немного и сорвусь. Но Катя, прогулка, смех, веселая беготня с собакой и горячие объятия Гоши вылечили, склеили, согрели. Папа был моей семьей. Сегодня я отказалась от него, но нашла нечто иное. Мне больше не было больно, одиноко, обидно. Я обрела уверенность и спокойствие. Здесь, в этом доме, рядом с этой девочкой и ее отцом мое место. Это правильно. И никто больше не убедит меня в обратном. Ни мой отец, ни Анфиса Павловна. Мы трое хотим быть вместе — это самое главное. Все остальное совершенно неважно.

Укрыв Катюшины плечи одеялом, я потрепала Бобса по голове. Он тихо рыкнул, но даже глаз ухом не повел. Невероятно, рядом с ним в ногах спал и Флинт. Этот несносный кот источал довольство и спокойствие, все еще жил у Гоши. Странно, что Анфиса его не забрала.

Спустившись, я заметила свет в кабинете, прошла через темную гостиную. Гоша сидел за столом, что-то просматривал в ноуте. Едва я вошла, он захлопнул крышу, протянул руку, приглашая устроиться у него на коленях. Я была не против. Что может быть лучше его уютных объятий.

Фенов уткнулся носом мне в шею, легонько лаская губам кожу, пробормотал:

— Так не хватало тебя, Ирсен.

Я потерлась щекой о его волосы.

— Расскажешь, что случилось? — спросил он осторожно.

Я вздохнула. Не очень хотелось возвращаться к нервному вечеру, но Гоша имел право знать правду.

— Я ушла из дома.

— Почему?

— Из-за тебя.

— Что? — он отстранился, чтобы взглянуть на меня. — Как из-за меня?

— К отцу пришла Анфиса и показала фотографии, — выпалила я на одном дыхании.

— Что? — снова спросил Гоша, явно не веря тому, что слышит. — Анфиса? Твоему отцу? Какие фотографии?

— Наши, Ггош. Где ты и я. И не всегда одетые.

— Быть этого не может!

Феникс поднялся с кресла вместе со мной. Меня посадил на стол, а сам подошел к шкафу открыл верхний ящик.

— Твою мать! — ругнулся Гоша громко.

Я зашикала на него.

— Твою мать, — повторил он шепотом. — Их нет. Тут был конверт. Я недавно распечатал. Хренова стерва! Она лазила по моим вещам. Как это возможно вообще?!

Я развела руками, соскочила со стола, сходила в гостиную, где все еще лежала моя сумка, вынула фотки, принесла Гоше.

Он просмотрел карточки, бросил на стол закрыл лицо руками, рухнул обратно в кресло. Я облокотилась на стол. Гоша промычал:

— Я вчера с заказчиками говорил по телефону, они просили твои контакты и портфолио для агентства. Сказал, что встречусь с тобой сегодня. Анфиса была с Катей в гостиной. Похоже, услышала.

— Очевидно, она поняла, что ты собрался меня вернуть.

— Очевидно, — подтвердил он тихо.

Гоша снова потянулся ко мне, возвращая к себе на колени, стиснул еще сильнее.

— Прости за фотки, малыш. Я давно их распечатал. Для себя. Не думал… Даже мысли не мог допустить… От Катьки убрал наверх. Господи, это безумие какое-то! А твой отец…?

— Взбесился, Гош, — призналась я. — Он вообще к татуировкам плохо относится, а тут еще и ню. А Анфиса, видимо, что-то наговорила для пущего эффекта. Он словно обезумел. Начал мне условия ставить, угрожать.

— Прости, — снова вклинился Гоша. — Прости, Ирс. Я не хотел. Блин, откуда она адрес твой узнала?

— Я два раза вызывала при ней такси. Наверно, запомнила.

— Это уже болезнь какая-то, — продолжал негодовать Гоша. — Куда она лезет! Слушай, давай завтра съездим к твоему родителю, все объясним.

— Нет! — тут же выпалила я. — Не хочу, Гош. Вообще желания нет ему что-то объяснять. Он все думает, я маленькая. Устала от этой гипперопеки. Я… сама хочу жить. Так, как считаю нужным.

— Я рад, что ты приехала ко мне, — совершенно неуместно расплылся в улыбке Фенов.

— Гад ты бессовестный.

Я засмеялась, не в силах циклиться на печальном.