Зона контакта - Илья Твиров

- Тхалеко ещще? - спросил Мезенцев, аккуратно ступая среди поваленных веток и кочек. С тех пор, как они вновь оказались в живом лесу, местность сделалась сложной для ее преодоления. Человеку, чье тело представляло собой одну сплошную травму, тяжело было пробираться сквозь этот бурелом.

- Пешком не дойдем, - отозвался суперсолдат. - Нас должны подвести.

- Хто? - вырвалось из уст псионика.

- Люди Костицина.

Упоминание полковника ФСБ придало парню немного сил, и породило еще одну порцию вопросов.

- Хостицин? Но хак?

- Страховочный вариант, - ответил Кондратьев, толком ничего не объяснив. - Давай-ка мы немного поднажмем. Сможешь? Если что, вколю тебе еще один шприц.

Григорий хотел было отказаться, но через несколько метров понял, что не сдюжит, и запросил у Михаила помощи. Тот охотно всадил парню дозу стимуляторов и обезболивающего, после чего жить стало немного легче. Острая боль отошла куда-то на второй план; тело наполнилось жидким огнем, который заставлял сокращаться мышцы, заставлял двигать ногами и руками.

Через пятнадцать минут все трое очутились в небольшом овраге, и Кондратьев решил устроить привал. Он с опаской посматривал на небо, которое проглядывало сквозь ажурные, арочные конструкции раскидистых крон. На краю оврага располагалось дерево, половина корней которого нависало над обрывом, образуя тем самым своеобразную крышу или козырек. Под этот козырек Михаил бережно положил тело мужчины, до сих пор прибывавшего в бессознательном состоянии, и велел Мезенцеву ложиться рядом.

- Ты кхууда? - поинтересовался псионик.

- Пойду, встречу друзей. - Он еще раз посмотрел вверх, поудобней перехватил ствол "Вала". - Из укрытия ни ногой, понял? Район могут прочесывать, так что сиди смирно. Место идеальное, чтобы затаиться и переждать часок-другой.

Григорию вовсе не улыбалось просидеть фактически в одиночестве столько времени, но у него не было выбора. Из них троих лишь суперсолдат по-прежнему оставался в боеспособном состоянии.

Мезенцев поймал себя на мысли, что приписывает человека, за которым совсем недавно охотился, к их собственному отряду. Кондратьев вовсе не относился к лысому, как к пленнику, скорее, как к боевому товарищу, нуждающемуся в помощи.

Псионик аккуратно сел рядом со спящим человеком и только сейчас обнаружил его руку перевязанной, что называется, со знанием дела. Совершенно точно, что лысый не мог сделать этого сам, из чего напрашивался вывод, что помощь ему обеспечил Кондратьев. Интересно складываются дела: сначала они как проклятые бегают по лесу, чтобы прикончить этого парня, а теперь суперсолдат собирается его выхаживать?

Михаил объявился в их временном укрытии совершенно неожиданно, подобно чертику, выпрыгнувшему из табакерки. И он явился не один. Кондратьева сопровождали бойцы из ЦСН ФСБ во главе с самим полковником Костициным. Спецназовцы были серьезно вооружены и тащили с собой целую маскировочную сеть.

- Хреново выглядишь, - заявил полковник, оглядывая Мезенцева.

- Он держится, и это главное, - сказал Кондратьев, помогая парню подняться на ноги.

- И я ффас ошшень рад... видеть, - прохрипел Григорий.

- А уж как мы рады - ты даже не представляешь, - хмыкнул Костицын. - Ладно, времени в обрез, начинаем.

Мезенцев хотел было спросить об их дальнейших планах, но спецназовцы предпочли беседам реальные действия. Несколько секунд ушло на то, чтобы раскрыть маскировочное полотно на всю его длину и ширину. Затем каждый из бойцов поднырнул под сеть и закрепил ее на себе, таким образом вся группа стала незаметна для наблюдений с воздуха.

Михаил сделал псионику приглашающий жест, и Григорий, не без проблем, но все же поднырнул под маскировочное полотно. Кондратьев взвалил на себя тело лысого, и вскоре спецназовцы двинулись медленным маршем согласно проработанному заранее эвакуационному маршруту.

Отряд двигался примерно полчаса, как вдруг совсем неподалеку послышался стрекот вертолетных винтов. Посторонний звук первым уловил Кондратьев, и Костицин сделал всем жест залечь. Отдыхали минут пять, пока вертушка, осуществлявшая поиск с воздуха километрах в трех от спецназовцев, не убралась восвояси.

Внезапно полил дождь, и двигаться стало заметно проще. Дождь для диверсанта был настоящим подспорьем. Ну и что, что мокро и холодно, зато вода скроет твои следы, а шум леса - твои звуки.

Еще через двадцать минут группа неожиданно вышла на дорогу. Тракт был хоть и плохо асфальтирован, нуждался в серьезном ремонте, но по нему все же возможно было ехать.

Не сговариваясь, бойцы вновь нырнули в лес и стали двигаться вдоль дороги, на удалении пары сотен метров от нее. Спустя минут десять такого движения группа спецназа наткнулась на микроавтобус с тонированными стеклами, который был весьма умело замаскирован всем, чем попалось под руку. Судя по номерам с характерными буквами, микроавтобус принадлежал ФСБ.

- Пошевеливаемся, - прикрикнул Костицын чисто для приободрения своих ребят. Спецназовцы двигались слаженно, лишних действий не совершали. Настоящие профессионалы, привыкшие к войне во всех ее проявлениях.

Григорий залез внутрь микроавтобуса, и едва его спина коснулась мягкой спинки кресла автомобиля, он почувствовал, как к нему возвращается боль и усталость. Он хотел было попросить Кондратьева дать ему еще один шприц со стимуляторами, но внезапно навалившаяся тяжесть, заставила парня закрыть глаза и погрузиться в спасительную дрему.

Мезенцев уже не видел, как микроавтобус выехал на дорогу. Он спал.

Глава 8.

Палаты и планы.

Цок, цок, цок, цок.

Стук каблуков стал тише, и Мезенцев открыл глаза. Несколько секунд его зрение пыталось поймать фокус, узреть окружающую реальность такой, какая она была в действительности. Поначалу, это никак не удавалось сделать, но парень не сдавался. Расплывчатые предметы небогатого интерьера наконец-таки приобрели четкие очертания, и Григорий смог оглядеться по сторонам.

Он лежал на обыкновенной больничной койке в достаточно просторной комнате, пол и стены которой были вымощены, как это говорится, обыкновенной больничной белой плиткой. Рядом с головой слева тумбочка, практически армейского образца, с каким-то аппаратом, скорее всего, медицинского назначения, справа - агрегат побольше, размером с добрый холодильник. Возле него располагался стол, с двумя компьютерными мониторами, обыкновенное офисное кресло, а над кроватью висели несколько ящиков, выкрашенных в белый цвет. Подле кровати слева стоял штатив с закрепленным на нем прозрачным пакетом. От пакета к руке псионика тянулась довольно толстая, с мизинец толщиной трубочка; на запястье был одет мягкий, толстый манжет, на груди и голове были закреплены липучки с многочисленными проводами.