Рандеву с Валтасаром - Чингиз Абдуллаев

— И мы все попадем в детективную историю, — насмешливо заметил Юрий Семухович.

— Катя, ты слышишь? — скептически улыбнулся Андрей. — Мы с тобой попадем на страницы массовой литературы.

— А мы с Марией согласны быть героями любого расследования, в котором принимает участие сам Дронго. — церемонно заметил Альберто Порлан. — Я принесу вам свою записную книжку. Но у меня еще есть дневник, где я делаю путевые заметки.

— Он не понадобится, — кивнул ему Дронго. — Спасибо за поддержку, сеньор Альберто.

— Господа, — сказал Пацоха, — кто еще может принести свои записные книжки?

Со своих мест поднялись сразу несколько человек. К Дронго подошел Георгий Мдивани. Он был в темных очках.

— У меня там записи на грузинском языке, — сказал он. — Если вы сможете их прочесть, я, конечно, принесу.

— Вы мне поможете, — улыбнулся Дронго. — Давайте быстрее, а то очередная смена ждет обеда. Кстати, почему вы носите темные очки в поезде? Или вам так нравится?

— У меня глаза болят, — признался Георгий. — поэтому и пришлось их надеть. Если нужно, я, конечно, принесу свою записную книжку.

Он вышел из вагона. За ним потянулись остальные. Дронго остался за столом. К нему подошел мрачный Павел Борисов.

— Я чувствовал, что вы всех обманываете, — сказал болгарин перед тем как уйти. — Надеюсь, наши записные книжки вам помогут.

Когда из ресторана вышли почти все присутствующие, к Дронго подошел Яцек Пацоха.

— Надеюсь, наша затея удалась, — тихо сказал он.

— Убийца точно знает, что я успел побывать в комнате Густафсона, — напомнил Дронго, и понимает, что я видел записную книжку убитого. Ведь он специально оставил деньги, чтобы меня подставить. А они пропали. Значит, ему нужно будет предъявить свое алиби. И убийца обязательно окажется среди тех, кто покажет свои записные книжки. Даже если у него ничего не будет, он нам что-нибудь покажет. Иначе нельзя — я могу его заподозрить.

Первым вернулся Зоран Анджевски. Положив на столик пухлую тетрадь, он пожал плечами:

— Это книжка у меня вместо записной. Здесь все адреса, телефоны и мои наблюдения. Думаю, что вы понимаете по-македонски, я писал кириллицей.

Следом за ним потянулись остальные. С небольшим интервалом появились сначала Юрий Семухович, потом литовцы — Эужений и Геркус. — а затем Мэрриет Меестер, которая положила на столик небольшую, изящно переплетенную записную книжку. Следом пришла Виржиния. Последним появился Борисов. Он протянул обычную черную записную книжку и насмешливо спросил:

— Вам нравится копаться в чужом белье?

— Ужасно, — угрюмо ответил Дронго, — это мое любимое занятие с детства.

Он не успел договорить, как поезд резко затормозил. От толчка все посыпались друг на друга. Дронго с трудом удержал равновесие, успев ухватиться за столик. Кресла были привинчены к полу, и это его спасло. Остальные упали на пол, при этом Борисов разбил лицо. Раздались крики, ругательства. Поезд остановился. И в этот момент все услышали крик:

— Убили! Его убили!

— Проклятье, — прошептал Пацоха, поднимаясь на ноги.

По его лицу текла кровь. Он потрогал свое левое ухо, серьга была на месте.

— Убили! — продолжала кричать официантка. Она показывала куда-то в сторону, припав к окну.

— Кажется, у нас еще один труп, — сказал Пацоха, взглянув на Дронго.

Тот сгреб в кучу записные книжки и, отодвинув их в сторону, протянул руку Виржинии, помогая ей подняться.

— Такие остановки иногда случаются, — улыбнулась она, закусив разбитую губу.

— Надеюсь, что там все-таки никого не убили, — пробормотал Дронго.

В этот момент в вагон ворвался Томас Вольфарт, руководитель проекта.

— Случилось несчастье. — сказал он, тяжело дыша, — один из наших журналистов упал и разбился.

— Кто?! — выдохнул Дронго. — Кто разбился?

— Еще не знаем, — крикнул Вольфарт. — Непонятным образом дверь одного из вагонов оказалось открытой. И кто-то выпал из поезда. Идемте быстрее, нам нужно знать, как это случилось.

Дронго выглянул в окно. Многие уже успели выбраться из вагонов и спешили туда, где на насыпи лежало тело упавшего человека. Вольфарт тоже вышел. Дронго прошел в соседний вагон, где дверь оказалась открытой. Рядом появился Яцек Пацоха.

— Эти двери не должны открываться во время движения поезда, — заметил он. — Непонятно, как она оказалась открытой.

Дронго достал носовой платок и дотронулся до пневматической дверной ручки. Ручка была сломана.

— Во всяком случае, мы теперь знаем, что это сделал мужчина, — сказал он. — Ни одна из наших женщин не обладает такой силой. Посмотрите, как сломана ручка, ее крутили в другую сторону и потом с силой открывали дверь. Интересно, кто лежит на насыпи.

— Может быть, это и есть настоящий убийца? — предположил Пацоха. — Он испугался разоблачения и попытался бежать. Но когда открыл дверь, то не рассчитал сил и выпал из движущегося состава. Тебе не кажется логичным такое объяснение?

— Нет, — ответил Дронго, — я не знаю, кто там упал, но в любом случае это не убийца. Ему незачем было скрываться таким образом. Достаточно было отказать мне в праве посмотреть его книжку. Ведь мы не могли точно знать, кто вел записи, а кто нет. Поэтому убийца не особенно рисковал.

— Тогда получается, что кто-то сам сломал ручку двери и выпал из поезда, — недовольно заметил Яцек.

— Не думаю.

Дронго огляделся. В этих вагонах была необычная система туалетов. С правой стороны находился туалет с умывальником, а с левой — кабинка только с умывальником. Дронго открыл одну дверь, затем другую. И там, и здесь никого не было. На полу стояло мусорное ведро, в котором было лишь несколько смятых салфеток. Его внимание привлекла лежавшая рядом с ведром пластмассовая щетка. Дронго осторожно, пользуясь носовым платком, подвинул щетку к себе. На пластмассовой ручке в середине была вмятина.

— Кажется, убийца воспользовался щеткой как рычагом, — показал Дронго свою находку Пацохе.

— Женщина не могла нажать с такой силой, — убежденно сказал Яцек, — посмотри, какая вмятина.

— Я тоже так считаю.

Дронго аккуратно положил щетку на место, чтобы ее могли увидеть полицейские, и уже собирался закрыть дверь, когда его внимание привлекла пуговица на полу. Он поднял ее. Она была темного цвета, вогнутая, по размеру чуть больше обычных пуговиц, которые пришивают к рубашкам.

— Что это? — спросил Пацоха.

— Пуговица.

Дронго убрал находку в карман. «Нужно рассмотреть ее получше в более спокойной обстановке», — подумал он, спускаясь по лестнице из вагона. Пацоха спустился следом. Дронго намеренно оставил на месте щетку, понимая, что полицейских заинтересует его внимание к подобным деталям. А если они найдут ее сами, это будет лучшим доказательством вины убийцы.

Они подошли к насыпи, где уже стояли человек двадцать. Были только мужчины. Руководил всеми действиями Томас Вольфарт. Он приказал принести простыню и накрыть ею тело погибшего. Дронго подошел ближе. Вольфарт недовольно взглянул на него.

— Вы ведь профессиональный детектив, — сказал он, обращаясь к нему. — Посмотрите сами, может вы увидите что-нибудь такое, чего мы не заметили. Скоро приедет полиция. Мы уже сообщили на станцию.

Дронго подошел ближе. Поднял простыню. Погибшим был грек Темелис. При падении он, очевидно, ударился о столб. Лицо было залито кровью. Пацоха присел рядом.

— Странно, — задумчиво сказал он, — мы ведь не хотели его приглашать. Получается, что он сам выбрал свою судьбу.

— Не совсем, — сказал Дронго, — ты вспомни, что именно он говорил в тот момент, когда мы обсуждали убийство в Мадриде. Он сказал, что если я буду проверять каждого, то окажется, что у многих нет алиби. И еще он добавил одну фразу: «Каждый из нас мог выйти из номера, зайти к коллеге и оказаться под подозрением». Вот в чем дело, Пацоха. Мы попали в собственную ловушку. Мы следили за теми, кого пригласили. Ведь Темелиса не было в наших списках подозреваемых. Он достаточно известный греческий журналист. И именно он случайно оказался в ресторане, чтобы случайно произнести эти слова. Подозреваю, что он вспомнил, как убийца заходил именно к нему. Или он заходил к убийце. Во всяком случае, он видел убийцу в ту ночь при странных обстоятельствах. И поэтому он сказал эту загадочную фразу. А убийца воспринял эту фразу как руководство к действию.

Дронго поднялся и прикрыл тело погибшего простыней.

— Как это могло случиться? — спросил Томас Вольфарт.

— Он, очевидно, не рассчитал своих сил, — ответил Дронго, глядя на убитого. — Возможно, случайно схватился за ручку и, дернув, сломал ее. А когда дверь открылась, выпал из вагона.

— Думаете, что это несчастный случай? — нахмурился Вольфарт.

— Возможно, — кивнул Дронго. — В любом случае его не убили. Он погиб, выпав из вагона. Видимо, ударился о столб и проломил череп. Лучше, чтобы женщины всего этого не видели.