Планета Х - Оля Дэвос

Император зажал одно ухо плечом, а высвободившейся рукой открыл ширму, отделявшую его мостик от командного отсека ковчега. Звук стал еще сильнее, но теперь он видел, что происходит. Вдоль разделяющего экрана летала, оскалив хищные зубы и ни на мгновенье не прекращая свой затяжной крик, суккуб. Та самая пожилая матрона, что во время атаки упала в обморок! Ее крылья шумно рассекали воздух, а губы белели от пены безумия. Никогда в жизни император не видел столь отвратительного зрелища. Все присутствующие лежали на полу, плотно обхватив руками головы.

Суккуб пронзительно пища, словно хищная птица мгновенно набросилась на появившегося императора. Она расцарапала его лицо и впилась в плечи острыми длинными ногтями.

— Ты! — все так же пронзительно кричала она, брызгая пеной. — Ты убил наших сыновей! Ты убил моего мальчика! Мало того! Ты убил своего собственного сына!

Император пытался оторвать от себя ненормальную старуху, но, та, словно змея, уворачивалась от его сильных рук, царапая и кусая его, как взбесившаяся сирена. Но борьба с императором заставила старуху прекратить свой уничтожающий крик. Сейчас же в имперский зал вбежали несколько светловолосых исполинов и ловко набросили на суккубу прочную сеть. Все остальные аннунаки, растирая виски, стали потихоньку подниматься с пола. Не двигалась лишь одна маленькая фигурка. Старый анубис, выпав из кресла, не подавал никаких признаков жизни.

Император обвел всех глазами. Он не мог поверить в происходящее. Как они могли позволить ей?!! Открыв рот от негодования, но не в силах произнести ни слова, Аншар увидел безжизненную фигуру советника. Он в испуге подбежал к старому другу, бережно поднял его и положил в кресло, которое в одно мгновенье превратилось в удобное ложе. По исцарапанному лицу Императора, смешиваясь с голубой кровью, бежали слезы.

— Что здесь произошло? — громоподобно взревел он, еще больше удивляясь, заметив, что чуть поодаль от него помощники Элохима заботливо уложили на парящее ложе устроившую весь этот балаган суккуб. — Что? Что вы возитесь с ней? — в негодовании кричал он. — Выбросите ее за борт! Этот мусор не достоин быть погребенным в многострадальном чреве Анну!

— Аншар, сынок, — прервал его речь слабый старческий, больше похожий на скрип, голос, — ты сделал это?

Круглые черные глаза анубиса застилали слезы.

— Что, что я сделал? — не поняв, мягко переспросил Император, безмолвно радуясь, что старик все еще жив. — Адаму? Ты имеешь в виду адаму? Нет, я не успел. Я закончу это прямо сейчас. Крик этой ненормальной старухи остановил меня. Что вы ждете? Я приказал бросить ее за борт!

Император дрожал от ярости, но не мог отойти от Элохима. Он понимал, что это последние минуты старика.

— Хвала создателю! — с облегчением просипел анубис, и умиротворенно в последний раз закрыл глаза.

Не желая принимать реальность происходящего, Аншар, словно простой игиг, рухнул на колени и завыл над телом старика. К нему подошел его новый советник Нингирсу. Этот карликовый ингиг, почти вдвое ниже высокого Императора, гладил руку учителя и радостно улыбался.

— Что ты скалишь зубы? — негодуя, воскликнул Аншар. — Тщеславный малодушный раб! Ты рад, что наконец-то избавился от старика? Но ты рано радуешься, презренный!

— Светлейший Элохим умер в мире. Позвольте мне все объяснить, Ваша Светлость, — почтительно склоняя голову, произнес Нингирсу. — Эти два старика пожертвовали собой, чтобы спасти вашего сына, наследного принца Думузи.

Новый советник указал на старую суккуб, которую бережно, будто самую драгоценную ношу увозили из имперского зала.

— Что? — не веря своим ушам, вставая, произнес Император. — Спасти моего сына? Как такое возможно? Он ведь уже мертв!

— Нет, Ваша Светлость, ваш сын жив, как и другие аннунаки, достигшие Ки.

Император с недоверием и долей брезгливости смотрел на маленького уродливого Нингирсу.

— Позвольте рассказать вам все по-порядку, — произнес тот не приятным, слишком высоким для игигов голосом.

Император взглянул на морду мертвого анубиса, словно спрашивая его, правда ли все это? Но тот, разумеется, уже ничего не мог ответить своему любимому повелителю и другу.

— Я счастлив, что прежде, чем умереть, — перехватив взгляд Императора, сказал Нингирсу, — учитель смог услышать хорошую новость. Возможно, ему повезло больше, чем этой уважаемой матроне. Она в очень тяжелом состоянии, и случится чудо, если она придет в себя, хоть на мгновение. Ведь ей досталось больше всех!

Император раздраженно хмыкнул, стирая кровь с губ, но взгляд его становился все более рассеянным. Ему поднесли кресло, чтобы лицо его стало на уровне с низкорослым рассказчиком.

— Говори, я хочу знать подробно, что здесь произошло. У меня еще есть незаконченное дело, которое я собираюсь завершить, нравится это кому-то или нет, — решительно пробасил он, наотмашь хлопнув ладонью по ручке кресла.

— Да, Ваша светлость, — снова пригнув голову и растягивая звуки, словно это добавит солидности в его слабый голос, сказал новый советник. — Все случилось после того, как вы закрыли императорский мостик экраном, и не могли слышать того, что поведала нам уважаемая Нинлиль. Та девушка, Лилиту, ошиблась. Уже перед взлетом она узнала невероятную вещь: оказывается, адаму не убили ни одного аннунака, достигнувшего Ки. Они лишь усыпили их, опасаясь реакции незнакомцев. Вполне оправданное действие, на мой взгляд! Когда девушка узнала об этом, она попыталась связаться с нами. Но вы помните, мы не правильно поняли этот вызов. Тогда, в надежде заставить нас, во что бы то ни стало, с ней связаться, она выключила двигатели. Но мы и в этот раз расценили все иначе. Отчаявшись, Лилиту отправила сообщение почтенной Нинлиль. К сожалению, и та не сразу обратила на него внимание. Ее сын сейчас тоже на Ки.

— Но как вы это знаете наверняка? — недоверчиво воскликнул потрясенный Аншар. — Может быть, эта девчонка придумала все, чтобы выиграть время?

— Нет, это не так, Ваша Светлость. Вот взгляните!

Перед лицом Императора вспыхнула голографическая запись, на которой Лилиту стояла рядом с неподвижным телом Думузи, что-то отчаянно крича и чересчур сильно жестикулируя.

— Нинлиль прибежала к нам уже слишком поздно. Вы не отвечали на вызов. Тогда учитель предложил ей, вы знаете, какой способ, чтобы дать вам знать: что-то идет не по плану. Эти старики прекрасно осознавали: ни один из них не сможет этого пережить. Но почтенная Нинлиль не раздумывала ни минуты. Я не представляю, откуда у нее взялось столько энергии. Вероятно, страх еще раз потерять сына дал ей сил. Обидно, если она так и не узнает, что ее жертва была ненапрасной.

Потрясенный Император закрыл глаза. Он не хотел ни на секунду допустить мысль, что сам чуть не подписал смертный приговор собственному сыну. Он думал об этой старой чопорной суккуб… Кто бы мог подумать, что она оказалась способна на самопожертвование? Его снова бросило в жар, сердце бешено колотилось, а по лицу, смешиваясь с кровью, лился пот. Он почувствовал холодное прикосновение. На секунду приоткрыв глаза, он увидел перед собой учтивое лицо личного доктора, который не принимая возражений, принялся протирать раны повелителя.

— Эта суккуб, хоть и герой, но продезинфицировать следы от ее ногтей необходимо. Я не думаю, что она мыла руки, перед тем, как оцарапать Вашу Светлость, — твердо произнес он.

Император неопределенно фыркнул, позволяя продолжить работу.

— Я хочу говорить с Лилиту, — повелительно сказал он.

— Ваша Светлость, — мягко втиснул свои слова Нингирсу, с опаской поглядывая на багровый, цвета крови адаму, индикатор, — а что делать с ларцом?

— Убери его… Это еще возможно? — Император тоже с ужасом взглянул на красный световой поток, случайное прикосновение к которому могло привести к непоправимой катастрофе.

Нингирсу, медленно подошел к столу императора. Задерживая дыхание, чтобы случайный поток воздуха не привел аппарат в действие, он немыслимо выгнув руку, просунул ее в ларец. Никто из присутствующих не рискнул бы в этот момент издать хоть какой-то звук. На лбу Нингирсу выступила испарина. Время, казалось, остановилось. Внезапно мерцающий индикатор растворился в воздухе. Все еще не дыша, Нингирсу медленно повернулся к присутствующим с округленными от напряжения глазами.

— Все, — прошептал он. — Выключил, — и медленно закрыл крышку ларца, замок которого звонко щелкнул, разрывая тишину. Выдох облегчения заполнил огромный Имперский зал.

Нингирсу все так же медленно и осторожно понес ларец прочь, в то время как перед императором появилось голографическая Лилиту. Она, не смотря на всклокоченные волосы и блестящее от слез лицо, светилась счастливой улыбкой, держа за руку спящего Думузи.