Эвита. Время перемен (СИ) - Голос Арина

— Нормально? Сейчас я тебе покажу нормально, — отшвырнув её к дивану, недобро пообещал Евгений. Видимо, бывший муж, как и свекровь, очень удобно позабыл, что он всё-таки бывший и решил, что у него есть право указывать Эве, как жить и что делать. — Я как дебил к ней с цветами мириться…а она таскается где-то, не пойми с кем! Так вот на что ты семью променяла? Говорила мне мать, что ты за птица… Жизни вольной захотела? Ты поэтому от меня ушла, да? У нас же всё хорошо было!..

— Хорошо?.. У кого? — едва слышно прошептала Эвита, от отчаянья спрятав лицо в руках.

Смотреть на сжатые кулаки и перекошенное от злости лицо Евгения было откровенно страшно. Во время своей длинной тирады, показавшейся девушке диким бредом, словно обезумевший, он метался по комнате, раскидывая по сторонам попавшиеся под руку предметы: книги, вазу, часы, фотографии…

Вита с трудом узнавала в нём человека, с которым прожила столько времени. Ей несказанно повезло: прежде она никогда не видела этой стороны его характера. Может, потому что в семейной жизни Эва по умолчанию соглашалась с главенством мужского мнения. Как же иначе? Ведь в браке мужчина берет ответственность за свою женщину и принимает большинство важных решений. А после развода она постаралась максимально оградить себя от общения с ним и его матерью. Не зря, как оказалось.

И вот сейчас Ланина с ужасом ждала, когда бывший снова примется за неё: она понимала, что помощи ей ждать неоткуда.

— Что??? — взвился мужчина, развернулся и начал угрожающе приближаться. — Повтори, что ты сказала!

— Я ничего не говорила, — девушка проворно вскочила с дивана, схватила подушку и выставила её перед собой, возводя между ними пусть хлипкую, но всё-таки преграду, от души сожалея, что под рукой нет опробованного на Войцеховском перцового баллончик, уж его бы она не пожалела для такого «дорогого» гостя. — Женя, очнись! Между нами всё давно решено. Просто уходи прямо сейчас. Клянусь, тогда я забуду про твою выходку и никому ничего не скажу.

Нет, конечно, Вита не была настолько наивной, чтобы верить, что ей удастся без ущерба вразумить и выпроводить бывшего мужа, но разговором она надеялась хотя бы отвлечь его, усыпить бдительность или как минимум потянуть время, чтобы придумать план получше.

Тревожный звоночек сработал ещё днём, но она была так увлечена Войцеховскими, что просто его проигнорировала, а между тем всё лежало на поверхности: Елена Макаровна приходила не просто так, им что-то от неё нужно. В великую любовь со стороны Евгения Эва давно уже не верила.

— Нет, я не могу без тебя, понимаешь. У нас семья! — упрямо замотал головой Евгений. — Я никуда не пойду без тебя. Ты забыла, дорогая, как клялась быть со мной в болезни и здравии, в горе и радости…А сама сбежала при первых трудностях. Ничего-ничего, ты вспомнишь, — снисходительно пообещал мужчина. — Сейчас ты соберёшь вещи, и мы вместе уйдем отсюда, а потом поедем домой, и всё будет как прежде.

Говорят, психически неуравновешенных людей нельзя провоцировать. По-хорошему Эвите нужно было согласиться с ним, а потом выставить его за дверь, и Бог с ними с вещами; всегда можно купить новые, или, если это не сработает, убежать на улице и привлечь внимание прохожих. Только откуда им взяться в такое время? Надежды на благоприятный исход было катастрофически мало, поэтому, только подумав о своей прошлой жизни, Ланина отрицательно покачала головой.

— Я никуда с тобой не поеду. Я дома.

— Дома? Дома! — заорал Евгений, вырвал диванную подушку из рук Виты и начал трясти девушку, будто тряпичную куклу, абсолютно не рассчитывая свои силы так, что через пару секунд она уже ударилась затылком о стену. В глазах у Эвы потемнело, и она почувствовала, как от неё ускользает сознание.

— Это конец. Никто не поможет. Как глупо… — подумала Эвита.

Краем глаза она заметила тень, мелькнувшую за спиной бывшего.

Но может, ей просто показалось…

45

Во время ремонта Войцеховский решил не озадачиваться дополнительной шумоизоляцией: в его квартире с этим и так был полный порядок. Толстые кирпичные стены — одна из особенностей постройки домов этой серии, возведенных на проспекте Мира.

Обычно утро встречало его тишиной: большинство соседей спокойно спали по своим постелям, исключение составляли разве что собачники, которых в их подъезде вроде бы не водилось. Но сейчас, сидя на кухне, он совершенно отчётливо слышал странные звуки, по ощущениям доносившиеся откуда-то сверху: там будто что-то падало…

Ярослав встал, выключил кофемашину, чтобы убрать лишний шум, и настороженно прислушался…

— Яр, ты слышал? — на пороге кухни показался встревоженный Янислав. — Что это?

— Тс…Тихо!

— Это же у Эвиты Владимировны, да? — не на шутку разволновался мальчик.

— Да, похоже, — согласился мужчина.

С большой натяжкой можно было бы предположить, что с утра пораньше девушка с довольно таки миниатюрным телосложением сошла с ума, после чего решила заняться перестановкой или даже нашла кого-то себе в помощь, но такая вероятность стремилась к нулю.

Мужчина обречённо вздохнул и отправился к двери. Возможно, он собрался влезть не в своё дело, но бросить женщину в беде Войцеховский тоже не мог. А в том, что с соседкой случилась именно беда, он почему-то не сомневался.

— Надо проверить, что там, — озвучил его мысли младший брат, пока Яр обувался.

— Да. Я иду первым, ты за мной. Не шуми и держись на безопасном расстоянии.

Друг за другом братья Войцеховские вышли из своей квартиры и крадучись направились к лестнице.

Поднявшись на этаж Эвиты Ярослав, оставив Яна немного позади, подошёл к соседской двери и прислушался…

Всё было тихо, как будто, в квартире ничего и не происходило.

— Ну что там? — шёпотом спросил мальчик.

— Не знаю пока. Не подходи.

Старший Войцеховский взялся за дверную ручку и слегка потянул на себя.

Не заперто.

Тем временем в квартире возобновились звуки неизвестного происхождения.

Ярослав приоткрыл дверь шире, чтобы осторожно заглянуть внутрь…

От увиденного он даже слегка опешил и в первое мгновение решил, что в темноте зрение его подводит.

Какой-то мужик, судя по его габаритам, волоком тащил Эву из комнаты в коридор. Девушка не сопротивлялась и не издавала ни звука, может, была без сознания, а может, и что-то похуже… Светлые волосы растрепались и теперь подметали пол.

— Ян, не ходи за мной, чтобы ты не услышал. Быстро спрячься, а потом звони в полицию, скорую и Данилевскому, — отдал команду Яр, сунул в руки брату свой разблокированный телефон и шагнул в квартиру к Ланиной.

Неизвестный был так увлечён процессом транспортировки своей жертвы, что даже не услышал осторожно крадущегося к нему Войцеховского.

Ярослав с радостью воспользовался элементом неожиданности: зашёл со спины и, будучи выше ростом, легко применил удушающий захват: зафиксировал шею мужчины в локтевом сгибе и надавил на голову сзади. Тот захрипел, разжал руки, уронил Эвиту на пол и попытался вырваться, но у него ничего не вышло.

— Тише, приятель! Не так быстро, — осадил его Яр. — Ответишь на мои вопросы, и я тебя отпущу. Кивни, если понял.

Вместо этого неизвестные окатил его отборным матом, где более-менее приличной была лишь последняя фраза:

— Да я тебя, с. ка…

Ярославу не хотелось тратить на него драгоценное время: очевидно, что Эве требовалась помощь, но нужно было понять, с кем он имеет дело.

— Неправильный ответ. Кто ты? Что здесь делаешь?

— Муж! — наконец-то выплюнул мужик, и картина произошедшего начала складываться.

— Понятно, — Войцеховский сдавил чуть сильнее, и «муж», потеряв сознание, безвольным мешком осел на пол.

Словно измазавшись, Ярослав вытер руки об его одежду, а через мгновение он уже опустился на колени рядом с девушкой. Первым делом проверил пульс. Он, Слава Богу, был.

Для надежности Яр приложил ухо к груди, чтобы послушать сердцебиение. Потом перевернул лежащего рядом недомужа и женским шарфом связал ему руки за спиной, ничего лучше под рукой не оказалось, а искать что-то другое и оставлять Эву рядом с ним Войцеховский не захотел. Кабан вполне мог прийти в себя ещё до приезда полиции. Ярослав оттащил его подальше и вернулся к Ланиной.