Флот, революция и власть в России: 1917–1921 - Кирилл Назаренко

Декрет «Об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота» в недостаточной степени учитывал особые условия службы: им не предусматривалось никаких надбавок за службу в отдаленных районах, за повышенную квалификацию, за особый риск и т. д. Вскоре начали появляться приказы ВМК, вводившие дополнительные выплаты. Так, 22 марта 1918 г. были утверждены надбавки инструкторам-летчикам Морской школы высшего пилотажа (бывшая Морская школа воздушного боя) – 75 руб. в месяц, а летчикам, успешно окончившим эту школу, – 125 руб. в месяц. За час учебного полета была установлена выплата – 25 руб., за час боевого – 45 руб.[395] Даже с учетом обесценивания рубля, эти выплаты представляются достаточно солидными.

Сравнить выплаты, получаемые военными моряками и гражданскими чиновниками можно, если учесть, что 18 ноября 1917 г. и 2 января 1918 г. правительством обсуждался вопрос о жалованье высокопоставленных должностных лиц. СНК решил ограничить жалованье народных комиссаров 500 руб. в месяц бездетным, «и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка»[396]. В постановлении 2 января подтверждалась эта норма, но указывалось, что оно «запрещения… платить специалистам больше не содержит»[397]. Итак, в соответствии с «Постановлением СНК об изменении окладов содержания штатных служащих и лиц, состоящих на правительственной службе портов и учреждений морского ведомства» (29 января/11 февраля 1918 г.)[398], холостой нарком получал меньше, чем шкиперский, артиллерийский, или машинный содержатели (кондукторы по прежнему званию). Согласно же декрету «Об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота» (29 января/11 февраля 1918 г.)[399], доходы холостого наркома приходились между достатками авиационного старшины-моториста (высшая по оплате категория матросов) и начальником плутонга (мичманом).

26 апреля 1918 г. СНК издал новое постановление о выплате жалованья, согласно которому отменялись деление на жалованье, столовые и квартирные; вычеты на пенсии, в пользу инвалидного капитала, а также сборы при увеличении содержания служащих, при назначении содержания лицам не служившим, либо служившим без жалованья, либо принятым из отставки; право начальников выдавать награды за счет остатков жалованья или остатков от средств на канцелярские расходы; все надбавки военного времени; надбавки за службу в отдаленных местностях; прекращалась выплата пенсий служащим[400]. В общем, большая часть этих мер уже вытекала из январских декретов об установлении новых норм оплаты.

По не вполне понятным причинам 29 апреля СНК принял постановление: «новые оклады служащим во флоте и морском ведомстве отменить»[401]. Сетка окладов, введенная с 1 (14) февраля 1918 г., была ликвидирована, а спустя несколько дней, 18 мая 1918 г., ввели новые оклады по категориям служащих в морском ведомстве, выше прежних, только что отмененных. Теперь высшая, 32-я категория, должна была получать 1500 руб. в месяц[402]. Приказ вводил новые оклады задним числом – с 1 февраля 1918 г. О «регуляторе дороговизны» в новом постановлении не упоминалось. Вероятно, он был отменен, так как новые оклады для низших категорий моряков (1–13-й категорий) точно соответствовали старым окладам служащих Морского комиссариата, сложенным с «регулятором дороговизны». Для высших категорий (бывшие чиновники и офицеры) новые оклады были выше прежних. Что касается введенных декретом 29 января 1918 г. особых окладов с единым «регулятором дороговизны» в 160 руб. для строевых моряков, то для 1–6-й категорий новые оклады были несколько ниже старых, а для 7–32-й категорий – выше.

Одновременно были введены новые ставки оплаты вольнонаемных служащих (введены в действие с 1 июля 1918 г.)[403]. Сравнение окладов вольнонаемных и военнослужащих показывает, что оклады матросов-специалистов превышали зарплату вольнонаемных, то есть моряки военного флота находились в лучшем положении (см. таблицу 9).

В результате майского изменения окладов формально доходы матросов остались на прежнем уровне, а жалованье офицеров выросло. Реальные доходы военнослужащих, скорее всего, сократились, поскольку инфляция увеличивалась. Важнее многозначительная тенденция, наметившаяся при введении майского оклада. Начал расти разрыв в окладах низко– и высокооплачиваемых категорий моряков. Если оклад самой низшей 1-й категории остался прежним (для служащих) или даже сократился на 13 % (для строевых юнг и учеников), то для 32-й категории он вырос на 34 %. Разрыв между 1-й и 32-й категориями, который составлял в феврале 1918 г. 3,3–3,7 раза (без учета натуральных выдач матросам), теперь увеличился до пятикратного. Это увеличение разрыва, само по себе не столь значительное, на наш взгляд свидетельствовало о переломе в политике строительства вооруженных сил, который наметился в марте – апреле 1918 г. Пик революционного «демократизма» в Красной Армии и Флоте был пройден, началось строительство регулярных вооруженных сил, что неизбежно несло с собой выраженную дифференциацию в оплате высших и низших категорий военнослужащих.

Таблица 9

* Там же. Л. 35.

Новые оклады комиссарам центральных учреждений морского ведомства были утверждены 31 мая 1918 г. Теперь комиссары получали по 650 руб. в месяц, их помощники – по 550 руб. в месяц[404]. По уровню окладов комиссары оказались на одном уровне с младшими делопроизводителями, а их помощники – на уровне младших чиновников. При переводе этих должностей в отмененные чины получится, что комиссар центрального управления Морского комиссариата был поставлен на уровень бывшего лейтенанта, а его помощник – в лучшем случае, на уровень прапорщика. Обращает на себя внимание большой разрыв (примерно в два раза) в жаловании начальников учреждений (1300–1500 руб. в месяц) и их комиссаров. Если вспомнить, что в январе 1918 г. комиссары по окладам примерно соответствовали бывшим старшим лейтенантам, то можно говорить даже о снижении их статуса, выраженного в денежном исчислении. Возможно, это изменение отражало поворот к строительству регулярной армии, так как подчеркивало особую значимость команд ного, а не политического состава.

В первой половине мая 1918 г. были повышены оклады служащих всех гражданских центральных учреждений Советской России[405].

Наиболее распространенными выплатами сверх оклада в это время были суточные за командировки, составлявшие в 1918 г. от 5 до 11 руб. в сутки. Если учесть, что суточные до Октября колебались от 1 руб. 50 коп. до 15 руб. (в зависимости от чина), то понижение их к 1918 г. стало заметным (в пересчете на деньги 1914 г. суточные в 1918 г. колебались от 50 коп. до 1 руб.).

О материальном обеспечении призываемых на военную службу в начале Гражданской войны дают представление предложения П. Е. Дыбенко на заседании Малого СНК 8 августа 1918 г.[406] На нем обсуждался вопрос о немедленной мобилизации минимум 60 тыс. матросов (призыва 1907–1915 гг.). Одновременно предполагалось не только укомплектовать флот, но и сформировать 24 матросских батальона для сухопутного фронта. Мобилизацию, по мнению П. Е. Дыбенко, следовало провести в 24 часа, назначив два центральных сборных пункта: в Москве и в Царском Селе или Кронштадте. Особенно интересны соображения докладчика о снабжении призванных продовольствием и обмундированием. Местные советы, по предложению П. Е. Дыбенко, должны были снабдить каждого мобилизованного продовольствием на два месяца, из расчета 2 пуда муки и 1 пуд крупы на каждого. Для обеспечения мобилизованных следовало обязать всех военнослужащих сдать излишнее обмундирование с уплатой за него, а всех штатских, имеющих более трех костюмов и трех пар сапог, сдать излишки. Понятно, что подобные предложения могли прозвучать только в ситуации резкого ухудшения снабжения и отсутствия в распоряжении властей запасов обмундирования и продовольствия. Правда, идея П. Е. Дыбенко не была реализована.

Повышение окладов продолжалось в течение всего 1918 и начала 1919 гг. Разрыв между высоко– и низкооплачиваемыми категориями моряков сохранялся на уровне 1:3–1:4. Деньги на деле все больше и больше теряли свое значение, а снабжение военнослужащих постепенно приобретало натуральный характер. 30 декабря 1918 г. были введены новые оклады содержания служащих центральных управлений и портов. Они были выше, чем оклады, утвержденные 1 ноября 1918 г. для плавсостава. Так, оклад старшего флагмана на берегу составлял 2200 руб. в месяц, в плавании – 2400 руб., а начальники главных управлений и командиры Кронштадтского и Петроградского портов должны были получать в месяц по 2700 руб.[407], милиционер же портовой охраны в это время получал 525 руб.[408] Для оценки этой суммы надо учесть, что заготовительная цена на бушлат была установлена в марте 1919 г. в пределах 800–900 руб. Этот же предмет стоил в 1906 г. 7 руб. 59 коп.[409], то есть деньги к этому времени обесценились примерно в 105–120 раз по сравнению с довоенными. С учетом коэффициента инфляции, старший флагман получал в год в ценах 1914 г. 260–290 руб., начальники главных управлений – примерно 320 руб. в год. Таким образом, их зарплата оказалась ниже довоенной в 25–30 раз и равнялась приблизительно довоенному жалованью авиационного старшины, то есть даже не офицера.